Ближе некуда

Мне почти не потребовалось ничего говорить. Пан-анри, или Пана, как все называли здесь жену Клифа и мать Терна, сама все рассказала. Отправив Фелика наверх, в свою комнату, она усадила меня за стол и предложила воды вместо неизменного чая с приправами. Кажется, она и правда меня знала.

— Я поняла, кто ты, только в Миламире, - сказала она. – Узнала и сразу же сообщила сыну, что ты жива. Но он уже знал… Ведь знал, правда?

Я отпила холодной воды из стоящего передо мной стакана и кивнула. Взгляд Камнри… то есть Паны был еще проницательней, чем взгляд Ли-ры. Она смотрела на меня и видела не просто застрявшую, черт знает, где девчонку с запутанной судьбой, она видела мой страх и мою растерянность, чувствовала мое смущение и мою злость, знала о том, о чем пока не знала даже я сама.

— Да. Знал, - сказала я. - Он узнал меня еще в Белом мире, но я, к сожалению…

— Ничего не помнила? – Она сжала губы и осторожно положила свою тонкую руку мне на запястье. – Одн-на, я искала тебя по всем мирам, а нашла там, где меньше всего ожидала найти. Я хочу, чтобы ты знала – я просто не могла выдать себя там. И Терн тоже не мог, иначе бы его ждало страшное наказание. Ты ведь знаешь, что этот мир – Нулевой?

Я кивнула.

— Снежный мир всегда будет Нулевым, - сказала Пана, улыбнувшись уголком губ. – Мы здесь живем в гармонии с природой и прыгаем по мирам без Ворот и гидов. Владыке Лентерну никогда не позволят открыть нас. Слишком много вложено в Школы, обучение, всю эту атрибутику якобы элитарности Патронов и прочих официальных лиц. Здесь давно знают и о Герое, и о великой войне, и уж конечно, здесь нет никаких врагов.

— Но почему тогда вы все обитаете там? – спросила я. – Лакс… То есть, Терн, вы…

— Ты, - поправила она.

— Хорошо, ты. Куча переселенцев из других миров, которая зачем-то сконцентрировалась в одном. Зачем?

— Есть миры, в которые без Ворот не попасть, - пожала она плечами. – Да и платит Лентерн хорошо, особенно тем, кто держит язык за зубами и делает то, что скажут. Только по этой причине. Но для прыжков не требуется специального обучения, это все выдумки. Ты же прыгнула и выжила, и не сошла с ума, и стала здесь сама собой…

— Еще не стала, - сказала я.

Пана вздохнула, ее глаза наполнились слезами боли, когда она потянулась за стаканом с водой. Я поспешно подала его ей.

— Это вопрос времени, - сказала она, отпив воды. – Одн-на, я вернулась сюда не сразу, потому что не могла. За то время, пока тебя не было в Белом мире, много всего произошло, и мне пришлось принимать в этих событиях участие в качестве Патрона. В Снежном мире больше не проводятся исследования – все, кто отсюда возвращается, теряет память о перемещении. Жена Дэлакона погибла во время полнолуния – на нее напал оборотень, и во дворце вот уже полгода как официально объявлен траур.

– Полгода?

Пана кивнула.

– Да, Одн-на. В Белом мире прошло уже восемь месяцев с тех пор, как ты погибла и вернулась сюда. Аргента был огорчен твоей смертью настолько, что пока отошел от дел. Сразу после инцидента Силенка организовала конференцию во дворце, но выяснить им ничего не удалось.

– А что со Школой? Что с Воротами в Дайтерри? Наша группа выбралась из Миламира?

Господи, эти названия звучали для меня как чужие.

– Мы провели практику и вернулись в Белый мир, как положено, только без тебя.

– А… Но погоди, ведь Лакс говорил…

Пана отвела глаза. Я замерла, по спине пробежали мурашки.

– Нет, - сказала я, чувствуя, как колотится в груди сердце. – Нет, этого не может быть.

– Одн-на, послушай.

Я вскочила так резко, что рукой почти ударила ее по лицу.

События вертелись перед моим мысленным взором, как в калейдоскопе. Я понимала и одновременно не хотела понимать, что имела в виду Камнри, я не могла поверить в чудовищный обман – поистине чудовищный, раз он повлек за собой мою смерть, но по всему выходило, что все было именно так.

– Ты хочешь сказать, что весь этот спектакль с Дайтерри и необходимостью срочного возвращения в миры был разыгран только для меня?

– Ты должна была вернуться сюда, пока кошмары тебя не убили. Фей и вправду исчез, и ангелы больше его не чувствуют. Но ты бы не пошла с нами в Снежный мир, понимаешь? Ты бы не смогла перейти без осознания того, кто ты есть на самом деле. Если бы ты умерла здесь, ты бы умерла везде, а мы не могли…

Я взмахом руки прервала ее. С меня хватит сказочек. С меня хватит этих больных глаз, этих тонких рук и этого искусанного рта, произносящего слова, которые я не хотела слышать. Натягивая на ноги валенки и застегивая пальто, я не отрывала глаз от Паны, и в моем взгляде – я это знала – кипела ненависть.

– Значит, Лакс специально послал меня на смерть? Придумал сказочку, которая должна была напугать меня настолько, что я потеряю дар здравомыслия, бросил меня в клетку, отправил на турнир!

– Ты несправедлива к нему, - спокойно сказала она. — Ты не даешь мне объяснить, ты…

– Да! – закричала я, сорвавшись. – Да, я несправедлива, конечно! В первый раз вы меня утопили! Во второй – сделали из меня мишень для упражнений! Ты знаешь, каково это – умирать в чужом мире, Камнри? Умирать, не зная о том, где воскреснешь… И воскреснешь ли вообще?! Он обещал мне! Он говорил, что спасет меня!

Пана поднялась со стула и сделала ко мне шаг, но я не хотела видеть ее. Не хотела ее сочувствия. Не хотела делить с ней свою боль и смерть.

Я обернулась к выходу, когда открылась дверь. Человека, который переступил через порог, я узнала сразу. Это был Терн, и он на мгновение застыл на месте, увидев меня. Но мне было все равно, что и как. Я задыхалась, мне нужно было уйти отсюда, из этого места, единственного места в этом мире, которое было пропитано ложью и предательством – и все только потому, что населяли его люди, жившие в Белом мире.

Но Терн не пустил меня. Он перегородил мне дорогу и не дал выйти. Я попыталась оттолкнуть его, но он схватил меня за руку. Я попыталась ударить его – но он схватил другую.

Я разрыдалась от обиды и бессилия, и тогда он притянул меня к себе и обхватил руками, прижимая к своей груди, и ощущение правильности происходящего — я и он рядом, его руки, его сердце, бьющееся сильно и ровно у моего уха — вдруг стало таким сильным, что на мгновение я забыла о том, что хотела уйти и позволила себе просто сдаться.

Пусть даже на одно короткое мгновение.

– Ненавижу! – прошептала, но не пытаясь вырваться и не веря даже самой себе. – Ненавижу!

– Я знаю, - сказал он. – Я все знаю.

Он долго меня не отпускал.