Полный попадос

Из всей имеющейся одежды я выбрал строгий темно-серый, практически мужской костюм, с зауженными брюками и приталенным длинным пиджаком. Рубашка была с глубоким вырезом, без пуговиц сверху, и смотрелось все это на мне, похудевшем, очень стильно. Волосы я гладко зачесал и поднял кверху. И даже шляпа, похожая на мужскую, нашлась в гардеробе Лианы. Заглядывая через плечо в зеркало, я полюбовался собой со спины и радостно отметил, что похож на себя, Лиатта. Правда, заметно, что фигура женская. Попа объемнее и рельефнее. А может мне теперь ходить в мужских одеждах? Очень уж идет. Затем я выбрал серые лаковые туфли на шпильке. При первом взгляде на них мне стало страшно, — устою ли — такими они казались тонкими, звонкими и неустойчивыми. Но на деле, видимо из-за правильно подобранной платформы, на ноге они чувствовались как тапочки, были удобными и надежными. Я прошелся во всем этом по коридору, пару раз запнувшись и чуть не подвернув ногу. Оказывается, стоять на шпильках может быть удобно, а вот ходить — надо все-таки наловчиться.

Вспомнилось, как папА муштровал меня, обучая ходьбе на каблуках. Безусловно, подобной шпильки у нас дома не было — достаток не тот. Но походку на большом каблуке он мне поставил. Чтобы никаких вызывающих виляний бедрами, шаг не размашистый, походка от бедра, руками не размахивать, спина ровная, а книга на голове не позволяла забыть об осанке ни на минуту. Помню свои любимые черные туфли на рельефном толстом каблуке, в которых я отрабатывал под бдительным оком мими папА походку с четырнадцати лет. По подиуму, по лестнице, в танце. Вот и пригодилось…

Грустно вздохнув и отогнав воспоминания, я озаботился вопросом — чем я смогу замаскировать лицо. Светиться там в открытую не только перед Дмитрием, но и перед постоянной публикой мне крайне не хотелось. Это не тот вид хобби, которым стоит хвастаться. Если я собираюсь заводить детей на этой планете, то моя репутация должна быть безупречной. Достаточно развода и компрометирующей связи с БДСМ и Дмитрием. Без какой-либо надежды на то, что найду нужное мне, я поискал в тех отделениях шкафа, где еще не смотрел. Увы. Ничего подходящего не было. Не платком же завязывать низ лица? Он просто не удержится, не говоря о том, что платок сюда идет, как корове седло.

Ну, что же. Нежный Алекс говорил, что на входе можно приобрести какую-то атрибутику для конфиденциальности. Значит нужно взять деньги из кубышки. Оххх, как же мне не хотелось этого делать. Я не только не начал зарабатывать, я все еще не мог придумать, чем я могу здесь заниматься, а уже начал не просто тратить отложенное на черный день, а транжирить на совершенно не подходящие под бюджет покупки. Хотя, если я не узнаю о Дмитрие подробнее, эти отношения могут совершенно испортить мне жизнь, поэтому буду считать эту трату инвестицией в будущее.

За кубышкой лежала еще одна коробочка и я не смог вспомнить, что в ней. То, что не деньги — точно. Потому что весь стол я тогда осмотрел тщательно, нацелившись точно знать, каким ресурсом для выживания в этом мире обладаю. Достав шкатулку, запертую на обычную защелку, я открыл ее и ахнул. Не иначе ангел-хранитель, как здесь часто говорят и думают аборигены, ведет меня. В шкатулке лежала шикарная, объемная, плотная, черная кружевная маска. Я примерил ее тут же, дошел до зеркала и внимательно осмотрел себя. Маска прикрывала глаза, нос, скулы — практически все лицо. Убранные под шляпу волосы, мужской костюм и туфли на шпильке — все это изменило мой облик очень сильно. Велика вероятность, что сразу меня Дмитрий не узнает, а дальше буду поступать по обстоятельствам. Я вызвал такси, надо было приехать заранее, ибо в семь вечера корабль отбывает от пристани. А мне еще надо встретиться с Алексом и кое о чем пошептаться.

Последний мазок ярко-красной помады, последний взгляд в зеркало — образ завершен. Лаконично, четко, ярко, рельефно, стильно. Я нервно выдохнул. Вот он, тот первый раз, когда свое отражение в зеркале мне нравится.

Маленькая сумочка-клатч, в которую впритык вошла скрученная плеть, маска, платочек, помада, телефон, ключи от квартиры, билет на шоу и деньги.

Выйдя из такси — огоги, какое же тут безумно дорогое удовольствие это такси, я зарекся пользоваться им навсегда, — меня уже встречал Алекс. Дмитрия видно не было. Алекс скользнул по мне взглядом и отвернулся, разглядывая прибывающие машины и небольшую группу людей у входа на корабль.

Не узнал меня саб. Прекрасно. Значит может и с Дмитрием прокатить.

— Алекс! — я негромко позвал его, он тут же встрепенулся, как собака, заслышавшая голос хозяина и удивленно, так, что даже раскрыл рот, уставился на меня, оглядывая сверху донизу. Узнавание и восторг расцветило его лицо дурацкой улыбкой. «Нифига себе! Вот это дааа! Да все охренеют от моей Домины».

Он подскочил ко мне, поцеловал руку и восторженно воскликнул:

— С ума сойти! Госпожа! Вы прекрасны!

— Где мы можем переговорить? — я оборвал его восторги, потрепав по лицу.

— Лучше всего прямо здесь, — он поправил на себе плащ, в вырезе которого я увидел кожаный ошейник. — На корабле могут быть камеры везде, имейте в виду. И… я до сих пор не знаю, как вас зовут, Госпожа?

— Для тебя я Госпожа… Энио. — почему-то именно это имя из одного известного на Литаре романа всплыло в сознании. — А настоящее имя еще заслужить надо. Итак, Алекс. Я впервые в подобном месте, никого из тусовки не знаю. Ты должен будешь указать мне организаторов и самых одиозных, выдающихся людей в этих кругах. Коротко и по делу. Чем известны, личные качества, чем занимаются по жизни. Если ты будешь хорошо себя вести, — я приподнял его лицо за подбородок, — то в конце вечера получишь то наказание, которое хочешь, в полном объеме.

Глаза Алекса вспыхнули, и он яростно закивал головой, а в мыслях у него замелькали такие мечты, что я пожалел, что пообещал выполнить их все.

— Не рассчитывай, что я буду подстраиваться под тебя и выполнять все твои желания. Несколько для начала, — осадил его, но это не испортило ему настроение, а, наоборот, обрадовало. Видимо, ограничения, принуждения и отложенные удовольствия были одним из его кинков.

Зайдя на корабль, предъявив на входе билеты, уже с порога я увидел роскошь, бросавшуюся в глаза из каждого угла. Алекс повел меня в гардеробную, где помог закрепить маску на лице. Пока я поправлял шляпу, выключал звук на телефоне, чтобы никто не мог побеспокоить меня, и осматривал себя в зеркало, он сдал свой плащ и в зеркале я увидел своего саба.

У меня чуть не вырвалось нецензурное слово. Мысленно я одернул себя: «Лиатт! Используй, пожалуйста, лучше выражение «огоги», слишком часто у тебя вырывается обсценная лексика!». Я знал, что здесь будет обстановка слишком специфичная, но то, что мой личный саб начнет удивлять меня, не подумал. Алекс был в кожаной жилетке, открывающей вполне неплохо прокачанные руки, его шею плотно охватывал ошейник в два сантиметра, низко на бедрах сидели тоже кожаные черные брюки в облипку, с огромными вырезами на заднице. Голая задница, круглая и аппетитная, не спорю, но голая же, вызывающе торчала из черной кожи и притягивала к себе взгляд.

Алекс подошел и, встав на колени, — спереди, слава гоги, никаких дыр и сюрпризов я не обнаружил, — протянул мне поводок, склонив голову. Я защелкнул собачку от поводка на ошейнике, жестом приказав подняться, и мы прошли по коридору, входя в большую каюту. Пол под ногами слегка покачивался, но я чувствовал себя уверенно. Взгляды встречающих и рассматривающих вновь прибывших я встретил высоко поднятой головой и надменным взором. Алекс шел следом за мной, как и положено сабу. Обстановка, люди, гомон, мысли, а главное — огромное количество голых тел выбило меня из колеи и я незаметно перевел дух, тихо выдохнув и замерев у порога. Официанты с макияжем и стрелками на глазах, в одних бабочках, ажурных чулках и небольших кусочках ткани, прикрывающих срам, голые девушки, изображающие столики, подставки и канделябры, заставили меня покачнуться, но я устоял и взял себя в руки. «Не буду об этом думать, не буду об этом думать. Нельзя показать свою растерянность и слабость»