Дневник 13-ой Наложницы

В карете было темно и душно, как в гробу. Я откинулась на мягкое сиденье, считая про себя количество раз, когда эта карета дёргалась.

Тишина и безмолвие рождали какие-то путаные образы в глубине моего сознания. Я хрипло выдохнула, чувствуя, как в горле поднимается ком горечи. Отвратительно.

Тело покрывалось мокрым потом, начинало жечься. Я вцепилась ногтями в обивку сиденья и негромко застонала. Плохо. Мне так плохо. Тело слабое, кожа болит…

Меня пропитывали мысли, образы… И вопросы. Интересные вопросы. Вроде: почему Даррен не подготовил для меня в карете подходящие условия перевозки? Почему послал начальника стражи, а не того же Картаса? Почему отправил так далеко?

Ответ приходил сам собой, как-то поразительно легко: потому что Даррен этого не делал. Он бы не послал меня в непроверенное место с минимальным количеством охранников в этом душном катафалке.

Я закатила глаза к потолку. Итак, меня похитили, логичный вывод. Удивляет? Не то чтобы очень. Возможно, так даже лучше. Похитители, вернее всего, захотят меня убить. Сейчас я почти не противилась мыслям о насильственной смерти. Всяко лучше, чем медленно увядать без возможности спасения.

Жаль… ледяной король будет винить себя за произошедшее. Что не спас, не уберёг. Так же, как и с его матерью.

Я ведь знала, он до сих пор не мог отпустить то, что позволил ей окунуться в безумие. И убийство этой женщины оставило в его разуме сильный след.

Таков путь к трону. Кровавый, тернистый, горький, как полынь. С самого начала и до самого конца этот путь соткан из потерь. Близких, друзей, родственников, возлюбленных.

Я поудобнее откинулась на мягкую спинку, громко вздохнув. Оглядела своё простое светлое платье и усмехнулась. Достаточно для погребального наряда?..

Я не делала попыток поднять панику или выпрыгнуть из кареты. Всё это не имело смысла. Во-первых, я была уверена: похитители не настолько идиоты, чтобы не позаботиться о мерах предосторожности. Во-вторых… какая мне уже разница? Умирать — так с музыкой.

Я не оставляла надежды узнать напоследок нечто, чем могла бы помочь Даррену. Возможно, смогу оставить ему какой-то знак... Или утащить с собой парочку заговорщиков.

Казалось, эта колымага целую вечность ехала куда-то, прежде чем замедлилась. Наконец, дверь распахнулась, впуская внутрь нескольких недружелюбных мужчин. Меня грубо вытащили из кареты, а один из них накинул мне на голову мешок, скрывая от зорких глаз место потенциального преступления.

Интересно… Они явно не собирались оставлять меня в живых, но всё равно блокировали обзор. Профессиональная осторожность? Или боятся, что что-то может пойти не так?

Мои руки связали жёсткой верёвкой, натирающей кожу. От приступа болезни я ослабла, потому один из похитителей буквально тащил меня по земле. Я собирала ногами мелкие камушки и ступеньки, делая примерные выводы о том месте, где нахожусь.

Пол был довольно гладкий, похоже на каменные плиты. Не думаю, что это дворец, но и не рядовой домишко.

Таким образом меня тащили довольно долго. Думаю, голубое платье теперь было покрыто неприятными пятнами… Когда мешок наконец стянули с моей головы, похитители поспешно ретировались.

Я оказалась в подобии узкой кельи. Кроме кровати тут не было ничего. Потерев связанные руки, я села на белую простыню, разглядывая безжизненный, сероватый потолок. Как в больнице, хех. Видимо, это моя комната ожидания перед казнью. Интересно… Я тут надолго?

Неприятный страх пополз по позвоночнику выше: вдруг этот некто просто решил морить меня голодом, убыстрив смерть незадачливой наложницы? Хотелось бы верить, что нет.

Я впервые желала, чтобы похититель был достаточно кровожадным, для того чтобы не оставлять меня в этой отвратительной белизне без окон и с одной дверью.

Я не знала, сколько было времени, и просто томилась в ожидании. В какой-то момент даже свернулась калачиком на кровати, забываясь крепким сном. Дверь скрипнула, и вместе с тем я подскочила.

Никого не было. Только поднос на полу. На нём краюшка зачерствевшего хлеба и немного воды в миске.

Так как руки не развязали, я осознала этот посыл: меня хотят слегка унизить перед смертью. Ну-ну, не буду гордой.

Я встала с кровати и опустилась на колени перед подносом. Упёрлась лбом в закрытую дверь и, как собака, начала есть хлеб, а потом хлебать воду.

После этого щёки были мокрыми, с носа тоже стекала вода. Я вздохнула, а потом негромко всхлипнула.

Нет-нет, Церера, рано плакать. Скорее всего, они подслушивают. Скорее всего… Они ждут, когда ты потеряешь остатки гордости.

Потом потекли часы ожидания. Я бродила по маленькой комнате совершенно бесцельно. Даже змеёй не смогла бы стать: тут не было ни единой щели, чтобы забиться.

Всё что оставалось в итоге — вновь лечь на кровать и потихонечку провалиться в сон… Который на сей раз был более осмысленным.

Темнота и витиеватый дымок охватывали неспешно. Мир крутился, как в калейдоскопе.

Я видела, как ко мне приближается чья-то размытая фигура.

Но даже так я могла его узнать.

Короткие волосы, зачёсанные назад. Серый пиджак, вальяжно раскрытый. Лицо… Лицо мутное.

Он шёл по пустоте, а потом хмыкнул:

— И что, это того стоило, крошка? Мы столько лет бегали друг от друга, столько играли. — Он закурил.

Это было так реально, что желание приложиться к сигарете вспыхнуло и в моей глотке.

— Разве это важно? — Я закатила глаза.

— Да, — почти выплюнул он, — это всегда было важно. Ты и я…

— Больше нет. Я ведь умерла, забыл?

Он засмеялся, а я поморщилась.

— Да. Знаешь, о тебе скорбели многие. И я… Хотел бы я забыть, — с сожалением проговорил мужчина.

— Не думаю, что сейчас самое время вспоминать.

— О, ты всегда была такой. Оставляешь без сожалений. Как думаешь, сколько у тебя попыток перерождений?

— Не думаю, что много, — закатила глаза я, — первое тоже произошло неожиданно.

— А я знал, — вдруг говорил он, — всегда чувствовал, что ты не от мира сего. «Пришельцы» тебя забрали, только толку? Ты опять за старое.

— Говоришь так, будто я виновата в случившемся.

— Нет. Не теряй веру, пигалица.

«Пигалица», — резануло слух. Я ощутила привкус крови, вспоминая короля.

— Тебе легко говорить, ты только порождение моего воображения… Скажи, что мне теперь делать? Или только прикидываешься умным?

— Для начала…

Поверь в него.

— Ха-а! — Я вскинулась, разом пробуждаясь.

Боги, что за странные сны… Дверь в келье приветственно распахнулась.

«Когда всё это кончится…»

Мне не дали спокойно пожить и умереть спокойно тоже, кажется, не дадут. Я сравнила это место с монашеской кельей, но не думала, что вошедшие и впрямь будут напоминать внешне монахов.