Третье возрождение Феникса

Россия. Московская обл. г Подольск. 31 января 2003 г. 11:24

Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации

***

В архиве стоял затхлый запах, пахло старой бумагой, плесенью и мышами. Полковник Самохвалов и капитан Ерохин медленно шагали вдоль бесконечного ряда совершенно одинаковых стеллажей, выкрашенных серой краской.

— Где-то здесь было, — вполголоса бормотал полковник, — ага, вот оно.

Он остановился, поковырялся в куче папок и вытащил одну на свет. Папка ничем не отличалась от остальных, обычная, казенного вида, с пожелтевшими от времени страницами, выглядывающими с краю. В верхнем правом углу обложки красовался штамп «совершенно секретно».

— Держи, капитан, — сказал Самохвалов, протягивая папку Ерохину, — выносить из архива категорически запрещено. Копии делать тоже. Для ознакомления у тебя есть два дня. Прочитать и запомнить. Потом положить обратно, на то же самое место. Вопросы есть?

— Вопросов нет, — быстро ответил Ерохин. Взвесил папку в руке.

Полковник совсем сдвинулся на старости лет, подумал он, мне же тут ночевать придется.

Однако вслух ничего не сказал.

Россия. Московская обл. г Химки.

5 февраля. 2003 г. 19:32

***

Мама вздрогнула, услышав смех Лены, доносившийся из подъезда. Она так давно не слышала, как смеется дочь. Собралась. Вытерла предательскую слезу фартуком. Отомкнула входную дверь с облезлой обивкой. На пороге стояла сияющая дочь.

— Знакомься мама, его зовут Рекс.

С глубокомысленным видом понюхав запахи квартиры, порог осторожно переступил огромный черный лабрадор. Умные карие глаза по хозяйски осмотрели прихожую, мебель, двери.

— О, господи! — только и смогла произнести мама. У нее подкосились ноги.

— Теперь он будет жить с нами.

— Леночка, но как? Ведь в обществе слепых очередь на два года вперед.

Лена беззаботно пожала плечами:

— Я не знаю, мама, Петр Яковлевич договорился.

— И обучаться уходу за собакой ты должна была целых две недели. А тебе вот так, сразу после второго занятия собаку домой отдали?

Лена опять пожала плечами:

— Мама, Рекс очень умный. Мы с ним просто рождены друг для друга!

— А это ничего, что он без намордника? Не укусит?

— Ну что ты мам, это же собака-поводырь! Она приучена подавать упавшие предметы. Им даже в общественном транспорте можно ездить без намордника. Мне Петр Яковлевич рассказывал. А укусить она может, только если нападут на хозяина. То есть, на меня.

Леночка снова громко рассмеялась. Мама вздохнула и украдкой бросила задумчивый взгляд на нее. Петр Яковлевич, Петр Яковлевич, Петр Яковлевич. Уж не влюбилась ли дочка?

— А еще, — продолжала тараторить Лена, — Петр Яковлевич договорился, чтобы меня посмотрели в военном госпитале. У них самые лучшие в мире специалисты по контузиям. Он сказал, что если там не смогут меня вылечить, то уже нигде не смогут. Даже в Израиле таких классных хирургов нет!

— Но это же для военных, — попыталась возразить мама.

— А меня на работу берут! — беззаботно сказала Лена, — в военное ведомство. В какой-то закрытый «ящик» в Мытищах. Машинисткой слепой печати. Я буду работать шрифтом Брайля.

— Но ты же не умеешь печатать?

— Научусь, — беззаботно ответила Лена.

— Ничего не понимаю, — запротестовала мать, устало опускаясь на кухонную табуретку, — а как же ты будешь на работу ездить? Это же далеко.

— Зачем? — искренне удивилась Лена, — при «ящике» есть военный городок. Мне дадут ведомственную квартиру. Петр Яковлевич договорился.

— А кто за тобой ухаживать будет? — изумилась мама.

— Я сама за собой буду ухаживать, — ответила Лена, закусив нижнюю губу, — мне нужно привыкать быть самостоятельной. Нужно жить дальше. Ничего, я привыкну. Я справлюсь, мам.

У женщины опять потекли слезы, именно так закусывала губку Леночка в детстве, когда упрямилась. Спорить бесполезно. Но как она сможет отпустить слепую дочку одну?

— Как же ты там? Одна? Вокруг мужики.

— Я больше не одна, мама. Со мной Рекс и Петр Яковлевич.

Россия. Московская обл. г Мытищи. 5 февраля. 2003 г. 20:05

Секретный объект из состава комплекса Академии СВР России

***

Самохвалов захлопнул объемистую папку, медленно и громко выдохнул и поднял взгляд на Ерохина, строгое лицо полковника слегка порозовело, мышцы расслабились.

— Вот теперь, — сказал Самохвалов, — я могу ответить на все твои вопросы, Петр. Задавай!

Ерохин задумчиво теребил в руках авторучку.

— Я ничего не понимаю, товарищ полковник, — выговорил он, — что мы делаем и зачем?

— Мы экстренно формируем боевую группу специального назначения «Феникс-3», — ответил Самохвалов и откинулся в кресле, — может коньячку?

Ерохин покачал головой.

— А я себе плесну, — сказал полковник и потянулся к сейфу, где стояла бутылка с дорогим импортным напитком, — мне можно. Я на пенсии.

— Почему Феникс? — спросил Ерохин, — и почему «три»?

— Вот потому и Феникс, что это уже третья попытка возрождения, — ответил Самохвалов, с вожделением распечатывая коньяк.

— Каково назначение группы Феникс?

— Противостояние потенциальному противнику в глубинах сна, защита первых лиц государства, создание дополнительного эшелона обороны в случае вероломного вторжения противника на территорию страны.

— Я не пойму, причем тут вообще сновидения? Может быть, это я сейчас сплю, и мне снится какой-то несвязный бред?

Самохвалов засмеялся и покачал коньяк в бокале, затем поднял на уровень лица и посмотрел сквозь напиток на лампочку. Одобрительно хмыкнул и сказал:

— Нет, капитан, ты не спишь, и это не сон. Все взаправду. Ты внимательно ознакомился с архивными материалами?

— Так точно, товарищ полковник, — ответил Ерохин, — но если честно, это же полный бред! Разве такое возможно? Оборотни, големы, дубли какие-то, наведенные галлюцинации. Звучит настолько фантастично и неправдоподобно, что я не смог воспринять всерьез.

— А придется.

Ерохин покачал головой из стороны в сторону.

— Подождите, Василий Петрович, вы хотите сказать, что все написанное, правда?

— Именно это я тебе и сказал, — ухмыльнулся полковник, — или у тебя есть какие-то сомнения в моей адекватности? Нет, Ерохин, я хоть и пенсионер, но еще не выжил из ума. Именно я собрал «Феникс-2» в семьдесят пятом году и командовал группой до девяносто первого. Так что я точно знаю, о чем говорю. И еще я очень хорошо представляю, на что способны штурмовики боевой группы.

— Но ведь они зеленые совсем. Они же ничего не умеют.

— А это не важно, научим.

— Но состав? — ужаснулся Ерохин, — несовершеннолетний пацан, помешанный на компьютерных играх, слепая художница, инвалид-колясочник, зэк-убийца и шизофреник из психушки. Кунсткамера. Паноптикум какой-то!

— Это еще не все. Скоро приедет старик-шаман, можешь сразу добавить его в свою коллекцию гиков.

Капитан хмыкнул, но ничего не сказал.

— Якут категорически отказался лететь на самолете. Какие-то комплексы, связанные с небом. Так что сейчас он медленно и нудно тарахтит по железке. Шести человек пока вполне достаточно. Позже обучим нескольких контрактников для замены основного состава.

Ерохин снова промолчал, продолжая вертеть в руках авторучку.

— У нас времени очень мало, если начнем работать с контрактниками, то обучение затянется на долгие месяцы, если не на годы. Боюсь, у нас нет столько времени, — Самохвалов наконец-то сделал глоток коньяка, одобрительно крякнул и продолжил монолог, — я очень долго выбирал, перерыл медицинские карточки двух десятков больниц, отобрал самых перспективных. Но если не повезет, то заменим, у меня еще очень большой список кандидатур, подходящих по параметрам.

— Вы можете хотя бы объяснить, почему выбор пал именно на этих людей? Что в них особенного?

— Долго объяснять. Сема всегда говорил так — главное, нереализованный потенциал.У каждого человека есть предназначение, но многие не могут самореализоваться из-за увечья. Потенциал ищет выход и находит в чем-то ином, например, в необычных способностях в мире сновидений. В принципе, обучить можно любого, но это долго и трудно, мешает барьер страха заставляющий проснуться. У людей с ограниченными способностями такого ограничения нет. Воля сильнее разума. Остальное — практика. Не смогут — научим. Не захотят — заставим. В крайнем случае — заменим.