Попалась! или Замуж за хулигана

В программе только хардкор

Амиль

Подполковник Игорь был немногословен. Суть его посыла свелась к короткому своду санкций:

Повысишь голос на мою Альку — без зубов останешься.

Хоть раз замахнёшься — сломаю руки.

Надумаешь сделать ноги — прострелю колени.

Налево пойдёшь — останешься без… ну, тут тоже вроде всё понятно.

Что примечательно наедине этот безобидный с виду мужик мигом перевоплотился в сущего упыря, жаждущего испить моей крови под любым предлогом. Натуральный оборотень!

И не то, чтобы я чисто по-мужски не понимал его заботы, сам за сестру порвать готов. И всё бы ничего, если б мы с Алей хоть каплю нравились друг другу.

Беда в том, что я бы в сторону этой тощей, бледной как моль девчонки по доброй воле никогда не глянул. А сама она при виде меня кривится как на отбросы. Родословной, видимо, не вышел.

Ну да, не благородный принц. Вообще, не принц! Потому что в реальной жизни жить честно значит — выживать. Не моя это религия и путь не мой. Вот поэтому, чем раньше я от Али избавлюсь, тем больше шансов, что Игорь не пронюхает, чем я промышляю. Меня за такое палево по головке не погладит ни одна из сторон.

А на первом свидании главное что? Правильно — произвести хорошее впечатление.

Значит, по-быстрому избавиться от опасной обузы поможет обратное. Але за меня должно быть стыдно настолько, чтобы бежала далеко и сломя голову.

— Нет, ну ты это, побыстрее свисток накрасить не могла? — выплёвываю вместе с шелухой от семечек, бодро пружиня с корточек. — Чуть копчик себе не застудил.

По глазам, округлившимся на пол-лица, вижу, что с образом я не прогадал. Контингент захудалых районов и дешёвых пивнушек ещё никого не оставил равнодушным. Благо знакомых самых разных сортов у меня в избытке.

— Амиль, может быть, вместо свидания просто зайдёшь в гости? Чаю горячего выпьем… — еле-еле выдавливает из себя.

Смачно сплёвываю в сторону. С непривычки чуть не попадаю девчонке на туфли. Унылые настолько, что даже моя бабушка, царствие ей небесное, это безобразие выгуливать в люди не стала бы. Зато низкий каблук удачно подчёркивает разницу в росте. То, что доктор прописал.

Подхожу ближе, намеренно укрывая Алю своей тенью.

— Да не очкуй, детка. Здоровьем Бог не обидел.

Она, скорее всего, неосознанно пятится назад.

— Зато с интеллектом дела обстоят несколько иначе…

Выдерживаю небольшую паузу, якобы переваривая посыл.

— Ты сейчас меня тупым назвала, типа?

Ошарашенный взгляд бледно-голубых глаз перескакивает со спортивной толстовки на мои красные сникерсы с черепами и возвращается к яркой бейсболке. Да, Аленька, правильно смекаешь. Смешаться с толпой у нас не получится.

— А ты в оперу идти передумал, да?

Неприкрытая надежда в тихом голосе приятно греет душу.

— Не клуб, но на халяву сойдёт. Чё билетам зря пропадать, правда? — с кривоватой улыбкой рушу её ожидания и бодро волочу проглотившую язык зазнайку в сторону остановки.

Сама Аля к выбору наряда тоже подошла с фантазией, условно прикрытой полным её отсутствием. На ней чёрное платье ниже колен с высоким воротником, тёмный плащ, светлые волосы зализаны в низкий хвост. И снова никакой косметики! Факт, отмеченный против воли и теперь зудящий в мозгах смутным возбуждением.

Всё-таки был момент, когда моё тело, разогретое умелыми ласками Алиной сестры, отреагировало на эти сочные бледные губы не совсем адекватно. Но портить недотрог меня не вставляет, а реальных отношений я ей под страхом смерти не предложу. Свобода дороже.

— А мы разве не на машине поедем?

Приподнимаю брови, придавая ещё больше иронии своему взгляду.

Ага, сейчас прям. В программе только хардкор.

— На билетах уже сэкономили, не будем нарушать т… — чуть не ляпнул «тенденцию», чего в моём образе делать категорически не стоит. Аля, видимо, начала отходить от первого шока и теперь с подозрительностью щурит глаза. Надо же, какая хорошая, смышлёная девочка. — Таксисты цены гнут космические, — нахожусь в последний момент. — О, шевели булками. Наш номер.

Час пик. Переполненную маршрутку трясёт и кренит на поворотах. Аля клонится следом, судорожно держась за поручень и пытаясь по возможности ко мне не прижиматься. В чём я как истинный мерзавец ей всячески мешаю.

— Эй, а какая у тебя фамилия? — Намеренно цепляю губами аккуратное ушко.

Жаль выражения её лица не видно, но дрожь по тощему телу проходит ощутимая. Правильно, содрогается, то ли ещё будет.

— Кисова.

— Значит, точно будешь «Киса».

— У меня имя есть!

— Н-да? И как тебя звать полностью?

— Так и звать — Аля.

— Что прям полное имя? — продолжаю «тупить». — Не Алина, не Альбина, а просто — Аля?

— Всё верно. Оно арабского происхождения, в переводе означает «благородная», — поясняет с пафосом. Зануда явно не упустит случая повыпендриваться.

— Твой батя шейх, что ли?

Пытаюсь сохранять серьёзную мину, уж очень хочется заржать в полный голос. На самом деле я не имею ничего против имени «Аля», но этой малышке оно абсолютно не подходит. Несуразней только фамилия.

— Не знаю… — Пожимает поникшими плечами. — Помню, мама любила смотреть сериалы, когда ещё не продала наш старенький телевизор.

Звучит грустно. Впрочем, она хотя бы знала свою маму. Моя умерла в тот же день, когда мы с сестрой появились на свет.

— Понятно. Всё равно отстой, огрызок, а не имя. Считай, «Киса» ещё комплимент.

Нас снова швыряет вперёд. Аля в поиске опоры инстинктивно цепляется свободной рукой за мой бицепс. Тонкие пальцы вздрагивают и… сжимают меня крепче через тонкую ткань толстовки.

Я почему-то теряюсь — в пространстве, в запахе волос, во времени. В ушах прибоем шумит сердцебиение. Необъяснимое чувство беспомощности вызывает во мне лёгкое желание пойти блевать.

Это действительно ненормально — уровень моей раздражительности по отношению к маленькой бледной моли. Обижать её не за что, да и нет её вины в случившемся, а порождает столько негатива, что меня чуть ли не сносит с ног. Чертовски странно.

***

Аля

— Сядь, пожалуйста, нормально. Ты в приличном обществе, — шикаю на Амиля, едва ли не закинувшего ногу на подлокотник.

— Ага, настолько приличное, что даже негде купить попкорн, — отбивает мой спутник с таким возмущением, будто ему нанесли очередную моральную травму.

Первая, очевидно, случилась, когда я выкинула в урну бейсболку, сорванную с его головы. Клянусь, он на пару секунд задумался над тем, чтобы её достать! Не стал. Только ругнулся сквозь зубы, явно проклиная тот день, когда я на свет явилась.

— Опера — это искусство… — возражаю с пылом, но меня перебивают самым наглым образом.

— Искусство нагонять сон.

И он действительно зевает! Так широко, что у меня появляется уникальная возможность в деталях рассмотреть все тридцать два крепких белоснежных зуба. Самое ужасное, что организму совершенно плевать, где мы находимся, цепная реакция срабатывает моментально. Еле успеваю спрятать лицо за купленной программкой.

Ух, хулиган! Я ведь до последнего надеялась, что его в таком виде в оперу не пустят. Что ж, косых взглядов мы собрали массу, но никто не бросился нам наперерез и не выставил взашей!

Кажется, так стыдно мне не было даже когда нас якобы застукал Игорь. Каждый шепоток рассаживающихся внизу зрителей против воли принимаю на наш счёт.

— Прекрати паясничать, — практически молю, желая провалиться сквозь землю.

— Не знаю, о чём ты. Я ещё даже не начинал.

В этот момент гаснет свет. Тихий гул голосов сменяется музыкой, открывается занавес. Амиль теряет ко мне интерес. Проходит минута… вторая… пятая — он всё так же сосредоточенно смотрит на сцену.

Заткнулся.

Ну надо же! Вот она — великая сила искусства.

Вчера, когда мы на прощание обменялись номерами, я для себя решила не наматывать сопли на кулак и любыми неправдами добиться его капитуляции. Проштудировала кучу форумов, чтобы узнать, что в девушках категорически не нравится мужчинам.