Такса

Она проснулась от щекочущего запаха. Восхитительного запаха кофе и яичницы. Кажется, даже с колбасой. Улыбается. Да не может быть…

Подтянув одеяло к груди, садится на кровати. Оглядывается в поисках одежды. С отвращением отпинывает ножкой красные стринги. Пошлость какая, в жизни такое больше не наденет. Ее взгляд путешествует по комнате. И она не может сдержать улыбку.

Ну, Олег, в своем репертуаре! Всю ту одежду, которую они вчера раскидали по всей квартире, начиная с прихожей, успел собрать и аккуратно сложить. И ее, и его. Только красные стринги проигнорировал, и они одиноко валялись на полу рядом с кроватью. Женька встает и подходит к стулу. Стягивает с него рубашку Олега, надевает. Она укрывает ее до середины бедер, поэтому больше и не надо ничего. Утыкается носом в воротник и вдыхает. Твой запах. Твой четкий свежий запах.

«Будешь мой, до рассвета еще будешь мой» - мурлычет Женя, направляясь на кухню на мягких лапах.

- Доброе утро.

Он поворачивается на ее голос. Боже мой, в спортивных штанах и футболке! И слегка лохматый – оказывается, бывает и такое. И, она уже научилась, оказывается, это определять, - небритый. Улыбается ей.

- Доброе. Тебе идет голубой цвет.

- Спасибо. И… что это? Неужели меня будут кормить человеческой, вкусной и невероятно вредной едой?

- Ты про яичницу? Это мне. Тебе вон, - кивает в сторону стола, - мюсли. И йогурт.

- Все ты врешь, - не выдерживает, подходит и обнимает его сзади, прижимаясь щекой к спине. – Это для меня.

- Конечно, для тебя. Я даже кофе сварил. Правда, варю редко, поэтому – не обессудь.

- Пахнет вкусно.

- Тогда прошу к столу.

____________________________

Женщинам всегда всего мало. Это факт. У нее был офигенный секс, потрясающей силы оргазм, признание в любви. Ее даже завтраком вкуснейшим накормили. И собираются поить кофе с очень аппетитным на вид печеньем. И все равно…

Женька вдруг понимает – все или ничего. Ей остро, просто невтерпеж, требуется знать, что это утро - лишь первое в череде их утр. И что он никуда не денется, не исчезнет из ее жизни. Никогда.

- Олег…

- Ммм?

- Ты ничего не забыл?

- Ты про кофе?

- Нет!

- Тогда про что?

- Про меня!

- Прости меня, - нагибается к сидящей Женьке, заглядывая ей в глаза. Легкий поцелуй в губы. – Я люблю тебя, малыш. Даже утром.

Приятно. До головокружения приятно. Но – не то.

- Я тоже тебя люблю. Но я не об этом.

- А о чем тогда?!

Выдыхает. И решается. Все равно, терпение – это не ее добродетель.

- А не кажется ли тебе, что после всего, что между нами было, ты должен… ммм… сделать мне предложение?

- Я? Должен? – огромные распахнутые глаза. Неподдельное изумление. – Ну, знаешь ли… После всего, что ТЫ со мной вытворяла сегодня ночью, это Я жду от тебя предложения! И не забывай, кто из нас блондинка.

Ей до сих пор стыдно. За те свои отвратительные слова.

- Прости меня. Я… Мне так стыдно за тот случай.

- Да простил уже давно, - усмехается, за руку поднимает ее со стула к себе. Обнимает. – Ты права, наверное. Это должен сделать я. Жень, давай поженимся.

- «Жень, давай поженимся» - и все?!

- Жень, я люблю тебя. Давай поженимся.

- Ты издеваешься?

- Опять не то? Ладно, тогда так. Женечка, я люблю тебя. Жизни своей без тебя не представляю. Только с тобой. Ты мое солнышко. Моя девочка. Моя жена. Давай завтра пойдем в ЗАГС.

Она не сразу находится, что ответить. Хочется закрыть глаза и слушать это бесконечно. А потом, все-таки…

- Завтра ЗАГС не работает.

- Значит, пойдем в ЗАГС в понедельник.

- И все равно… Это не очень-то похоже на предложение руки и сердца.

- А это и не предложение. Это уведомление.

- Попахивает шовинизмом.

- А ты как хотела? Я – муж и глава семьи. Я – главный.

- Эй! Ты не муж еще!

- Женя, Женя… - качает головой. – Неужели ты не понимаешь? Свадьба, ЗАГС – это все… нет, необходимо, конечно. Но, по большому счету – формальности. Я УЖЕ твой муж.

- А я?

- Моя жена. И, - подталкивает ее ближе к столу, подхватывает и подсаживает на столешницу, – твой муж хочет, чтобы ты раздвинула ножки.

- А не обнаглел ли ты?!

Его руки уже расстегивают пуговицы собственной рубашки. Пробираются внутрь, гладят грудь, живот, бедра.

- Это что такое?!

- Что? – большие невинные глаза.

- Ты что же… Получается, я делал предложение руки и сердца женщине, на которой даже трусиков не было?

- А ты, что же, специально предварительно трусы одел, прежде чем предложение делать?

- Хм… Нет, собственно.

- Вот и отлично, - сдергивает вниз его спортивные штаны, и ее рука убеждается в справедливости его слов. Относительно трусов. И всего остального. – Они, знаешь ли, в предложении руки и сердца совершенно лишние.

- Действительно, - его руки бесстыже хозяйничают, заставляя ее вздрагивать, постанывать. Он хочет, чтобы она был готова, когда…

Ловит себя на идиотской мысли. Те, кто делали этот стол, явно думали о них с Женькой. Удобно. Идеальная высота. Чтобы войти. Плотно, глубоко. И двигаться, придерживая за спину, и целовать ее в мягкие губы. И заглядывать в беспомощные затуманенные глаза.

- Знаешь, всегда мечтал трахнуть любимую женщину на кухонном столе.

- Что, никто не соглашался?

- Любимых не было.

Она закрывает глаза, отдаваясь ритму их совместного движения. Но все-таки пытается оставить за собой последнее слово.

- Трахать… Где только слов таких набрался?

- От жены. Она у меня хулиганка и ругается как сапожник.

________________________

- Таким образом, как показывает сравнительный анализ, частота, тип и локализация этих мутаций не случайны и зависят от многих, пока еще не выясненных эндогенных механизмов мутагенеза.

Хорошо поставленный приятный женский голос звучит сначала в относительной тишине, а затем в аудитории начинает нарастать неясный шум. Причина этого шума - появившаяся в дверях аудитории мужская фигура. Парни смотрят на наглого незнакомца с ревнивым недоумением, девушки – с восхищением.

Наконец, на него обращает внимание и Женя.

- Что такое?

Олег отталкивается плечом от косяка и делает пару шагов внутрь аудитории. Интересуется безупречно вежливо:

- Евгения Андреевна, вы ни о чем не забыли?

- Гм… Нет. Но до конца пары еще двадцать минут.

- А до окончания работы ЗАГСа - полтора часа. Время, Евгения Андреевна! - он демонстративно стучит пальцем по циферблату серебристого Rado. - Время!

- А что – подождать никак?

- Я так думаю… - Олег обводит насмешливым взглядом обалдевшие от удивления лица, - что господа студенты не будут возражать, если сегодня занятия закончатся немного пораньше. Не так ли?

Ему отвечают нестройно, но в целом – утвердительно.

- Ну, вот видишь… Пойдем, Жень.

- Да пошлите вы его, Евгения Андреевна, - раздается вдруг неожиданно голос с задней парты. – Что вы в этом ЗАГСе не видели?

Ну, конечно, Корнев не мог смолчать! Девушки начинают хихикать, предвкушая очередное шоу.

Женька не знает - то ли смеяться, то ли – злиться. А Олег делает еще пару шагов по аудитории. Изогнутая бровь и холодный внимательный взгляд хорошо знавшему его человеку просигнализировали бы о том, что Олег… как минимум, - недоволен.

- Фамилия?

- Чья?

- Моя фамилия мне известна. Нетрудно сообразить, что речь идет о вашей.

- Ну, допусти, Корнев. Михаил Александрович, - парень бравирует.

Олег внутренне усмехается, оставаясь внешне холодным. Привлекательный, крепко сбитый, наглый. Считает себя самым умным. Такой же, как они с Димоном сколько-то лет назад.

- Значит так, Корнев. Если я узнаю, что вы позволяете себе некорректные, не по теме или многочисленные реплики на занятиях у Евгении Андреевны… Если вы, упаси Боже, будете пропускать занятия… Если вдруг, паче чаяния, не будете усердно изучать…как это называется?

- Мутагенные генетические процессы, - едва сдерживаясь, отвечает Женя.

- В общем, вот этот предмет! В этом случае приказ о вашем отчислении будет готов ровно с такой скоростью, с какой печатает принтер в приемной у ректора. А я лично позабочусь, чтобы там стоял самый высокоскоростной принтер. Я ясно выразился?