Наследство черной вдовы

Вперед

Глава 18

Любовь ли это — или любованье,
Пера причуда — иль первопричина,
Томленье ли по ангельскому чину —
Иль чуточку притворства — по призванью…

Марина Цветаева. «Ваш нежный рот — сплошное целованье»

Впереди меня ждал день, полный переживаний, – я сто раз успела бы накрутить себя перед ожидавшимся ужином. Впрочем, я нервничала уже сейчас, после общения с мужчинами, а потому есть мне не хотелось. Кусок сыра, положенный на ломоть ржаного хлеба, сладкий травяной чай – вот и все, что в меня влезло. «Зато фигура будет в порядке», - отметила я грустно про себя.

Руки чуть подрагивали, когда я, устроившись в удобном кресле у широкого окна, раскрыла взятую из замка книгу о местных обычаях и этикете. Длина нарядов, цвета костюмов и платьев на то или иное мероприятие, необходимые украшения – все было расписано, малейший шаг регламентирован. Счастье, что мне помогала освоиться Кладира, иначе репутация у Селениры испортилась бы окончательно.

Я отрешенно листала страницу за страницей, тщетно пыталась запомнить хоть что-то из многочисленных правил и запретов, которым детей обучали чуть ли не с рождения. Тщетно. Нет, что-то, может, в голове и отложилось. Но от обилия информации можно было сойти с ума. Я отложила книгу, прикрыла глаза, устало потерла лицо. Вспомнился ночной визитер. Как он там сказал? «Ты все же упрямишься, ищешь других, как и остальные... Калечишь чужие судьбы, мучаешь себя. Не отказывай ему. Вы будете счастливы вместе».

Очередная загадка. Попробуй пойми, к кому именно обращался человек из сна, о ком говорил и кем являлся сам.

В коридоре послышались шаги. Дверь скрипнула.

- Селенира, - услышала я голос Шарона и, не открывая глаз спросила. - Мужчина, высокий, статный, красивый, с правильными чертами лица, густыми черными волосами и карими глазами. Кто это?

- Горан, первый муж Селениры, - просветил меня голос Кладиры. Получается, времени прошло достаточно: она обещала приехать незадолго до ужина.

- Он мне снится. Уже вторую ночь.

Дверь захлопнулась. Я открыла глаза. Шарон и Кладира стояли в комнате и внимательно смотрели на меня.

- Что? У вас тут так не принято? Может, я тогда с ума схожу? Горан – это тот, в кого она была влюблена, а он погиб на охоте, да?

- Да, он, - Кладира подошла, села в кресло напротив. Рядом, в другом кресле, устроился Шарон. – К словам призраков у нас прислушиваются. Хотя сами умершие появляются рядом с нами редко. Что именно он сказал?

- Призывал не упрямиться и не выбирать никого, а смириться с судьбой и ее выбором. Обещал, что я буду с кем-то счастлива. Да, я тоже ничего не поняла.

- Попытайся вспомнить дословно, но это потом. Сейчас пора собираться к ужину.

Я скривилась: сидеть за столом с охотниками за деньгами рода не было ни малейшего желания. Не так, ой не так я представляла себе сватовство и будущую счастливую семейную жизнь.

Служанки, по непонятным мне причинам любившие своих господ, нарядили нас с Кладирой быстро и умело. На этот раз я красовалась в длинном нежно-лиловом платье с небольшим вырезом и рукавом три четверти, а она – в светло-голубом наряде с воротником-стойкой и пышными юбками. Мы обе казались мне этакими ювелирными лавками или ломбардами, столько украшений было на нас навешено: тиары, кольца, ожерелья, серьги… Все – старинные, из чистого золота, с вкраплением драгоценных камней. «Видимо, без такого обилия украшений женихи не смогут оценить состоятельность рода», - цинично решила я, обувая туфли под цвет платью.

В одежде Шарона изменений не произошло: одна форма сменила другую, чуть темнее цветом.

«Интересно, он спать тоже в форме ложится»? – появилась дурацкая мысль, пока мы втроем спускались по широкой мраморной лестнице в обеденный зал.

- Кладира, - тихонько позвала я, краем глаза заметив шевеление сбоку. Лестница осталась позади, и мы неспешно, величавым шагом, направлялись на ужин.

- Вижу, - так же тихо ответила «сестра». – Да, это Лоран. Внимания не обращай. У тебя впереди общение с женихами. Думай об этом.

Я подавила готовое сорваться с губ ругательство. Это их кастовое общество меня начинало по-настоящему бесить. Не смог родиться в браке? Сам виноват. Теперь считаешься человеком низкого сорта, и никто с тобой за стол не сядет. Врача мне было жалко: мало того, что возлюбленная сбежала, в том числе и из-за него, так еще и никто из приличного общества не желал замечать его. Третьесортный человек, по-другому не скажешь.

За празднично накрытым столом, в удобных креслах с высокими спинками, уже сидели подошедшие раньше обговоренного женихи и то и дело охватывали жадным взглядом золотые трехрожковые подсвечники, мельхиоровые столовые приборы, изысканную посуду из тончайшего фарфора, вытканные из батиста салфетки и накрахмаленную скатерть. Не удивлюсь, если каждый из мужчин уже считал себя, пусть и мысленно, удачливым владельцем всего этого богатства.

- Ронары, - мило улыбнулась Кладира, входя вместе со мной в комнату и направляясь к хозяйским креслам во главе стола, - мы рады приветствовать вас в нашей скромной обители.

Скромной нашу «обитель» нельзя было назвать даже с огромной натяжкой. Женихи, прекрасно понимая это, откровенно заухмылялись. Гордон, сын обедневшей баронессы, был одет более чем скромно по местным меркам: коричневый, даже на первый взгляд протертый на рукавах фрак, желтоватого цвета рубашка, видимо, под цвет фрака брюки. Его внешний вид прямо-таки кричал: «Возьмите меня в мужья, дайте поесть. Я буду хорошим». Донтар, как и Шарон, появился в военной форме темно-синего цвета. И только Нарон постарался выделиться из троих претендентов и обрядился в ярко-зеленый камзол, нежно-салатовую рубашку и черные брюки. «Настоящий попугай. Или павлин», - проворчала я про себя, садясь в кресло во главе стола, рядом с Кладирой.