Горячее сердце

Вышел Ясь от Амельки-ведьмы, да раскинул мозгами. Дело-то предстояло такое, что не каждый день в жизни случается. Живого чёрта Ясь не видел ни разу, хотя рассказов о чертях слышал преизрядное количество. В прежней своей жизни, до братства, когда он через день да каждый день в корчму захаживал, там каких только историй не наслушался. И о том, как чёрт приходил за душой умирающего соседа, но ангел успел первым. И о том, как двух мужиков из соседней деревни позвали муку молоть и грузить, но не велели креститься, а потом заплатили хорошо, и так два раза сталось, а на третий раз один из тех мужиков перекрестился отчего-то, и оказалось, что остальные работники на той мельнице – черти, и посмеялись черти над мужиками, и прогнали их восвояси. И ещё множество каких-то историй. Но все они сводились к тому, что обдурить чёрта можно, нужно только не терять веры и не бояться.

Пришёл Ясь в деревню, заглянул к матушке. Оставил ей почти все деньги, какие при себе были, обнял на прощание и попросил, если что, не поминать лихом. Матушка встревожилась – куда это ты, соколик, лыжи навострил? Но Ясь сказал только, что тут, недалеко, завтра или днём позже обратно будет. И брату Стасю велел кланяться, того дома не случилось – день белый, как-никак, дела у работящего человека.

Из своей деревни пошёл Ясь в соседскую, что стояла аккурат на берегу Дунайца. Был там знакомец, у кого можно было лодку попросить. Это раньше Ясю-бездельнику никто бы лодки не дал, а теперь-то, наверное, дадут!

Владелец лодки, Михал его звали, встретил Яся настороженно. Чего, мол, тебе, лоботряс, давно не переворачивался, что ли? Так зима, вода ледяная, кто упадёт – мало не покажется, да и лодка утопнет почем зря, или унесёт её на далёкий север.

Но Ясь чин-чином поклонился, здравия пожелал и спросил – а не поможет ли ему дядько Михал на тот берег Дунайца перебраться? Дело у него там, страсть какое важное.

И последние оставшиеся монетки на стол кладёт.

Дядько Михал почесал репу да и согласился.

Реки на Подхалье не замерзают, разве что в самые суровые зимы. Так и сейчас – у берегов лёд, а дальше – чистая вода, прозрачная, холодная. Но дядько Михал знал норов Дунайца, ибо ходил по нему и в жару, и в стужу, он и сам добрался целым, и пассажира своего довёз почти до самых развалин Чорштына.

- Что, тебя, ж, небось, подождать нужно? – спросил Яся дядько Михал.

- Так вот не знаю я, сколько времени дело моё займёт. Может быть – недолго, а может быть – и пару дней. Давай, дядько, так договоримся – ты приезжай сюда дважды в день, в полдень и на закате, и так три дня. Если я вернусь – то ещё денег дам. А если нет – то пойдёшь в Стражицкую долину, к братству, найдёшь там Гаврона и расскажешь ему всё, как есть.

- Куда ж ты собрался таким манером, мил человек? – закрестился дядько Михал.

- Да тут, неподалёку. Дело важное у меня, некому больше его сделать.

- Тогда ступай с попутным ветром, - кивнул дядько Михал. – Все, что ты просишь – исполню.

- Благодарствую, - поклонился в ответ Ясь.

И зашагал по снегу к замку.

По дороге оглядывался и проверял свой оружейный запас: топорик у пояса, а пистолет за поясом, и патроны запасные в кармане, целая коробка. Не совсем с голыми руками он идёт штурмовать замок Чорштын, в котором засел чёрт.

Долго ли, коротко – подошёл Ясь к развалинам. Обошёл их все, да не нашёл ничего – только ветер свистит, да снег лежит. Тут вспомнил он про камень чародейский, что ведьма-Амелька дала, из пояса своего достал да на шею надел, и под рубаху спрятал.

И сразу же оказался во дворе настоящего, могучего, крепкого замка, такой ещё пойди возьми – замучаешься в осаде сидеть да из пушек обстреливать!

Только вот ворота у замка были распахнуты. Ну здравствуйте, подумал Ясь, что за глупость-то – заходите, мол, люди добрые, да берите, что понравится. Впрочем, ему это было только на руку, он и зашёл.

Стража остановила его, только когда он вошёл внутрь главной башни, и престранная то была стража! Как будто одевали этих мужиков всем миром – в древние латы, дедовы штаны и прадедовы шапки! Но глянули строго, копьями дорогу преградили и поинтересовались – кто он таков и чего ему надо.

- Звать меня Ясь, пришёл я из деревни из-под светлого Гевонта. Нужда у меня великая – перемолвиться хочу парой слов с вашим хозяином.

- Да хоть знаешь ты, кто таков здешний хозяин? – усмехнулся охранник.

- Чего ж не знать, земля слухами полнится. Так как, он сам-то выходит к гостям, или вам велел всех в покои провожать да поить-кормить?

- С чего это тебя кормить? – не поняли мужики. – Пан Борута гостей не сильно-то любит!

Ого, подумал Ясь, вот и прозвание чёртово подсказали, спасибо вам за то, мужички.

- А он как про меня прослышит, так сам повелит садить меня за стол и кормить преизрядно.

А хозяин, пан Борута то есть, был чёрт прелюбопытный. Всё-то ему было интересно – кого это принесло да с какими новостями. Гости его вниманием не баловали, поэтому к известию о том, что явился какой-то парень из деревни с того берега, он отнёсся со всем вниманием и сам пошёл посмотреть – кто это смелый такой.

Спустился – и видит: стоит парень, обычный парень, каких по земле ходит не одна тысяча, наверное. Одет как местный, да не просто местный, а разбойник, из тех, кого в землях здешних уважают, потому что драчливы, но справедливы.

И что такому парню в его замке понадобилось?

А парень не лыком шит – стоит прямо, глядит соколом.

Ясь только увидел, что кто-то сверху спустился, по виду – не слуга, поклонился, как подобает, да и говорит:

- Будь здоров, пане Боруто! – и думает про себя – ничего ж, что я чёрту здоровья пожелал?

А сам глядит во все глаза, камень Амелькин ему всё показывает. И рожки на голове, в буйных чёрных кудрях, и копыта на ногах вместо сапог, и хвост сзади – с кисточкой.

- И тебе не хворать, - кивнул чёрт. – Кто таков и зачем пришёл?

- Звать меня Ясь, а живу я под горами, на том берегу светлого Дунайца. Неплохо живу, надо сказать. Да вот слышал я, пан Борута, что у тебя тут сокровища немеряные спрятаны. И подумал – а отчего же ты ни с кем сокровищами-то своими не делишься? Мы, збуйники, за то, чтобы завсегда делиться. Но я не отобрать пришёл, я пришёл тебя потешить. Давай играть – кто кого. Если мне улыбнётся удача, то ты дашь мне сокровище по моему выбору. А если тебе – ну что ж, тогда я сам дурак, и заберёшь ты мою бессмертную душу.

Загорелись у чёрта глаза – ещё бы, душа человечья сама в руки идёт! Возрадовался он – и согласился.

- Быть по-твоему! Обыграешь – проси, что захочешь.

- Договорились, пане Боруто, - вежливо кивнул Ясь.