Одна клетка на двоих

– Дания, у тебя большой талант! Тебе нужно будет в институт на художника поступать. Эти ручки золотые, понимаешь? – учительница рисования погладила девочку по рукам.

– У нас в городе нет такого института, а далеко отец меня не пустит... – девочка грустно посмотрела на свой рисунок.

– Может мне с ним поговорить?

– Не стоит. Мне ведь только 16 лет, пока я окончу школу многое может случиться. Побегу я, Марина Сергеевна, поздно уже.

Дания подхватила свою сумку и выбежала из класса. Марина смотрела в окно, как она бежит по школьному двору. Семь часов вечера, обычно в это время девочку встречала мама, но в этот раз её почему-то не было. «Забыла, в начальных классах сегодня родительское собрание, она, наверное, там».

Начало сентября, в это время года, в семь вечера ещё светло, но Дания почти бежала от школы к дому. Нужно было пройти несколько неосвещенных проулков, сердце гулко стучало и испуганно билось в груди. «Лучше бы я маму дождалась. Одной идти так непривычно. Отец узнает, что я одна по улицам хожу, убьёт. Может быть, в школу вернуться?» Дания оглянулась, до школы было дальше, чем до дома, поэтому было принято решение идти вперёд. Осталось только пройти ряд гаражей и она дома. Неожиданно откуда-то вышел мужчина, он был одет в серые брюки и коричневый свитер. У него была совершенно обычная внешность: светлые волосы и серые глаза, но девочка испугалась, буквально почувствовав флюиды зла, исходящие от него. Она ускорила шаг и он тоже, заметив это, Дания побежала, но сильные руки поймали и залезли под юбку.

– Куда ты так спешишь, девочка, развлекись-ка с дядей. – раздался противный голос.

– Не трогайте меня! – она стала отбиваться как могла, а когда мужчина стал рвать на ней колготки, закричала: – Помогите!

Он ударил её и она упала на траву. От боли не сразу получалось встать, и она заметила, как мужчина подошёл и достал из ширинки свой половой орган, готовый к бою.

– Помогите кто-нибудь, пожалуйста! – заорала она со всей силы, на которую была способна, отползая от насильника по траве.

– Эй, что там происходит! – крикнули недалеко, судя по голосу это был тоже мужчина.

Насильник подскочил и побежал, через минуту заревел мотор автомобиля. На площадку между гаражами выбежал молодой мужчина в милицейской форме.

– Дания? – удивился он, подбегая к ребёнку.

– Дядя Пашечка! Я…я… меня..., – всхлипывала Дания.

У девушки начиналась настоящая истерика. Павел подошёл и, подняв её с травы, слегка обнял.

– Всё хорошо, ну слышишь, всё позади.

Девушка с трудом пришла в себя и отстранилась от него.

Павел Артемьев был её соседом и местным участковым. Он всегда ходил с работы домой этой дорогой. Ему было не нужно объяснять, что произошло, он всё понял по разорванному с низу платью и колготками девочки. 

– Тихо, всё позади, не плачь. Ты сможешь мне его описать? Мы должны его поймать. Могут пострадать другие девочки, ты же понимаешь? – ласково произнёс участковый.

– Я вам его нарисую. – всхлипнула Дания.

– Вот и хорошо. Пойдём, я тебя провожу. Извини, но я должен задать этот вопрос, ты не пострадала, что он успел сделать?

– Только одежду порвал, спасибо большое, вы меня спасли, – девочка густо покраснела.

Дверь открылась и на пороге появился отец. Он секунду непонимающе буравил глазами дочь и Павла.

– Что у тебя за вид такой? – прейдя в себя, заорал он.

– Я не виновата, – заплакала Дания.

– Тише, не стоит кричать, Хабиб, я всё объясню, пойдём на кухню. А ты нарисуй мне его, Дания, если сможешь. 

– Прости, Паша, что не поздоровался. – Хабиб протянул соседу руку.

Они пили чай на скромно обставленной кухне. Здесь было небогато, но очень уютно. Всё блестело чистотой и радовало глаз.

– Ты понимаешь, что я не могу этого сделать? – строго сказал мужчина: – Если об этом узнают, она будет опозорена. Как я её потом замуж выдам?

– Но всё же обошлось, Хабиб, не понимаю я эти ваши обычаи, – не унимался милиционер.

– Не буду я писать никакого заявления! – Хабиб грозно стукнул кулаком по столу: – И ты молчи о том, что знаешь, прошу тебя.

– Тогда позволь хотя бы рисунок забрать. У нас уже есть несколько заявлений, там дела с детьми обстоят хуже. Дети настолько напуганы, что даже фоторобот составить не смогли. Нужно его поймать и как можно скорее.

– Забирай конечно. Посадите этого гада. Я бы его собственными руками удавил, если бы нашёл, – мужчина сжал руки в кулаки до побелевших пальцев.

Как только Павел ушёл, в квартиру пришла мать. Отец вышел в прихожую, и с размаху ударил её по щеке.

– Где ты шлялась? – взревел Хабиб.

– На собрании задержали, можешь у учителя спросить, – Гулия зажимала рукой пульсирующую щеку.

– Твою дочь чуть не изнасиловали по дороге домой! Всё, отныне никаких кружков рисования! И заставь её даже в школу надевать платок, ей уже шестнадцать лет, а не пять! – заорал мужчина, он подошёл к жене и схватив её за горло злобно прошипел: – Угораздило тебя родить четверых дочерей, и только одного сына. Будешь их провожать и забирать из школы, всегда. Если хоть с одной что-то случится…

– А как же работа, Хабиб? – промямлила Гулия.

– Ты захотела, чтоб я из тебя калеку сделал! – мужчина дёрнул жену за косу, и она упала на пол.

– Не трогай маму, она не виновата! – Дания подбежала и встала загораживая женщину, лежащую на полу.

Отец злобно посмотрел на неё, и с силой толкнул. Девочка ударилась об стену и застонала.

– Не показывайся мне на глаза, шлюха! – крикнул он.

– Нет, Хабиб, не бей её, я уволюсь с работы завтра же. – женщина подползла к нему и обняв его ноги, уткнулась лицом в них.