Накажи меня любовью

Утро воскресенья  решаю начать с прогулки.  Надо освежить мозги и сбросить немного калорий, которые мы с Зоей вчера наели. Благо, рядом с домом находится небольшой  парк с очень удобными  дорожками. Бегать в нем одно удовольствие.  Там  просторно, мило и почти всегда достаточно народа. Кое с кем можно переброситься парой слов, кому-то просто помахать, а с кем-то и рвануть наперегонки.  Раньше я  вытаскивала с собой Саню  и мы устраивали  забеги «на желание».

Чаще всего я первой приходила к финишу, хоть и чувствовала, что парень зачастую мне поддавался. Но свое желание я всегда с него требовала. Обычно что-то  веселое или дурацкое.

Один раз, например, потребовала поймать в канале лягушку и прилюдно поцеловать, призывая сбросить шкурку и превратиться в принцессу. Как же я тогда смеялась, глядя как народ угарает, а Сашка брезгливо вытирает  губы после поцелуя. Потом, правда, он гонялся за мной по парку, угрожая  зацеловать везде, чтобы моя кожа покрылась бородавками… Как же было весело.

Сердце отзывается ноющей болью при мысли о том, что все закончено. Не будет больше ни разговоров, ни совместных пробежек, ни шуток и дурачеств. Нашей дружбе пришел конец. Осталось только  это принять и отпустить.  С этого дня наши дороги расходятся навсегда.

Он, кстати, мне звонил. С утра на телефоне висит целая куча пропущенных. Я сознательно не беру трубку. Не могу, не хочу.  Мы уже достаточно наговорили плохого и  отмотать все  назад не получится при всем желании. Смски с извинениями я, конечно, прочитала, но оставила неотвеченными. Мне нечего ему сказать. Невольно вспомнилась любимая мамина поговорка, когда она хотела мне вбить в голову, что нужно следить за своим языком: «словом можно убить, словом можно спасти, словом можно полки за собой повести».   

С трудом отбросив печальные мысли, прибавляю громкость в наушниках и увеличиваю скорость. Бежать, бежать и еще раз бежать.  И ни о чем не думать.

***

Выдохшаяся, но  довольная, я  подхожу к двери подьезда и слышу окрик:

- Тая, Тая, подожди…

Обернувшись  в сторону детской площадки, вижу, что на  на качелях сидит Каринка  и машет мне рукой. Неуверенно машу в ответ,  а она тут же спрыгивает, подхватывает с земли какую-то коробку, перевязанную лентой, и идет ко мне.

А я удивляюсь, когда же Сашкина мелкая успела так вымахать? Уже почти девушка. Скоро придется кавалеров отгонять палками. Сколько ей, кстати?  Четырнадцать уже вроде? Эх, а я еще помню, как мы с Сашкой были за нянек, когда их родители уходили вечером в ресторан или театр.  И как она задавала нам жару, когда мы пытались ее накормить или уложить спать.  Безобразница.

- Привет, - улыбаюсь, когда она подходит.- Ты чего тут? – при этом невольно  отмечаю, какие они с Сашкой разные. И по внешности, и по  характеру. Единственная схожесть между  ними - это те же поразительно яркие глаза-озера. Фамильная метка, похоже.

- Тебя жду, -  протягивает коробку. – Вот, возьми. Саня сказал обязательно отдать тебе в руки.

  Немного поколебавшись, принимаю коробку. Кажется, я даже знаю, что именно в ней лежит. Зная Сашку, догадаться несложно.

- Зайдешь? - спрашиваю у Карины. - Я шарлотку испекла. С яблоками. Будешь? – Как я и говорила вчера Зое, в нашу с Саней драму других людей втягивать я не собираюсь. И меньше всего хочу вываливать свои обиды на его мелкую сестренку, которую знаю с тех пор, как она пешком под стол ходила.

- Конечно, буду, -  она искрится таким неподдельным энтузиазмом, что  невозможно остаться равнодушной.

Минут через десять Кара уже  сидит на нашей кухне и вовсю уплетает шарлотку с чаем, параллельно рассказывая о том,  как  ее достала школа и как она ждет не дождется последнего звонка.

Я улыбаюсь про себя, думая о том, что в чем-то все дети одинаковы. Сначала все мечтают сбежать из школы, а потом, столкнувшись с настоящими взрослыми проблемами, думают, что лучше бы подольше задержались в школе.

Одним ухом продолжая слушать девочку, распаковываю коробку и нахожу то, что и ожидала. Хрустальную вазу. Точную копию разбитой. Прикрываю глаза и вздыхаю.   И как он только нашел ее? Где?  Сколько заплатил?  Столько вопросов и все без ответов. Нет, я, конечно, могу позвонить и спросить, но… Не буду.  За то, что заменил вазу - спасибо, но все остальное так легко не исправишь. Эти злые обидные слова. То, как он в неадеквате пытался поцеловать и лапать, напугав до чертиков. 

Я понимаю, что сейчас Сашка раскаивается, сожалеет. Что ему тяжело и больно. Но ведь и мне больно не меньше. И я не готова вот так сразу все простить. Пусть пройдет какое-то время и тогда чувства поутихнут. Может, сможем хоть по-человечески поговорить. Уже не как друзья, но хотя бы как давние знакомые.

-Тая, скажи…

-Да? Что такое? – голос Карины  вырывает меня из глубокой задумчивости. Оборачиваюсь и смотрю в серьезное личико.

-  Вы с Сашкой что, поругались?

- С чего ты взяла? - стараясь держать на лице улыбку, убираю вазу в шкафчик и присаживаюсь на стул.

- Да ведете себя странно. Он уже второй день нервный и дерганый. Места себе никак не находит. И вазу эту сам не отнес, хотя мог бы.  Передал через меня. И ты не спрашиваешь ничего. Почему сам не пришел.  И по телефону вы больше не трещите, как обычно. Явно что-то произошло.

Какой проницательный ребенок. Ведь чувствует неладное каким-то своим внутренним чутьем.  И соврать тут не получится. Да и не умею я этого. Долго собираюсь с мыслями, решая, что можно сказать, при этом ничего не объясняя.

-Понимаешь, - беру свою кружку и  отхожу к окну, выглядывая во двор. – У взрослых так бывает. Иногда возникают трения, недопонимания, проблемы. Мы просто немного повздорили.

- Но это ведь ненадолго, да? Не помню, чтобы раньше ваши ссоры длились больше получаса. Немного побеситесь - и опять не разлей вода.

 Я невольно улыбаюсь, хотя в груди разливается ядовитая горечь, отравляя кровь, мешая нормально дышать. Я тоже не припомню такого. Но теперь все изменилось.  Точка невозврата пройдена и нам теперь придется жить в новой реальности.  В которой мы будем порознь. Карина, конечно, сейчас этого не поймет, мала еще слишком, поэтому надо ее как-то отвлечь.

- Конечно. Со временем, думаю, все наладится, - эх, самой бы еще в это верить. Но Карину вроде бы такой ответ устраивает.  Вот и отлично. Подростки они такие, долго ни на чем не зацикливаются. А со временем привыкнет и даже вопросов не будет задавать на тему того,  почему мы с Сашкой больше не общаемся.

В конце концов, проводив ее до дверей и сказав быть аккуратнее на переходах, иду готовить обед родителям. А то они, наверняка, голодные будут с дороги…

***

Родители приезжают к пяти часам.  Уставшие, пропыленные и очень довольные. Крепко обнимаю обоих, понимая только сейчас, насколько сильно соскучилась за эти три недели, пока их не было.