Рассекающая песнь ветра: Алый

Удача не отвернулась от меня, как могло показаться ранее. Но уверена, кому-то определенно сегодня не повезет. И это я не себя имею в виду. Хотя говорить об этом слишком рано.

На противоположной стороне от двери было маленькое узкое оконце, которое также перекрывалось этими связанными древесными прутьями. Убедившись, что за окном никого нет, начала распил этих свай, постоянно поглядывая на закрытую дверь. Когда прутья поддались и разошлись в стороны, образовался лаз, как раз по моим габаритам. Только бы не застрять, ведь времени пилить оставшиеся решетки может и не представиться.

Двое громил, что стерегли товар, отвлеклись. Я подсмотрела в дверную щель, как один схватил какую-то женщину и поволок в сторону лачуги с очевидными намерениями. А второй принялся стучать ложкой по тарелке, поглощая свой обед или ужин. Черт знает который час, и как долго я тут проспала.

Просунув голову меж разведенных прутьев, я выглянула на улицу. Тупичок блин. Редкая растительность по периферии, за которой бескрайнее море. Я только сейчас услышала доносящийся шум волн. Видимо в голове и без этого шумит и сразу не поняла. Ну и ладно. Лучше утонуть в море, чем быть сосланной на забаву дикарям.

С трудом протиснувшись сквозь прутья и вернув те в прежнее положения, я не успела отойти от этой тяжкой миссии, как дверь в сарай распахнулась. Юркнув за стену дома, я поняла. Они заметили пропажу. Затрубил какой-то рог, и поднялся шорох. Вот же ж. Надо быстрее решать, что делать. Вокруг не было ничего. С одной стороны, добротная высокая стена с внушительными по размерам дверьми. Не вариант выбивать. Кто знает, что за ней. Да и сил не хватит на ее вынос. С другой, каменистая стенка скалы, тянущаяся в небо. А прямо кустарники с невысоким загоном, в котором содержали то ли кур, то ли гусей. За ними вероятно бескрайнее море. Эх. Придется из двух зол выбирать наименьшее.

Забравшись на постройки, где содержали птиц, я и вправду увидела море. Прямо за курятником была пропасть и море куда ни глянь. За спиной послышался шум открывающейся двери и приближающаяся непонятная тарабарщина. Двое знакомых верзилы пожаловали за мной. Думать не было ни времени, ни сил. Собрав все свои оставшиеся силенки, что у меня были, я подтянулась, перемахнула через деревянный забор и полетела в объятья морские. Если не разобьюсь, то утону. Ведь плавать я так и не научилась за свою короткую жизнь. И уже навряд ли научусь.

Вот же знал, что не стоит ее даже на минуту оставлять одну и оставил. Черт. И ладно бы просто потерялась, но нет. В неприятности попала, а ведь я вчера не просто ей поведал о работорговцах. Никакой настороженности в этой девчонке. Доверчивая малышка. Сущий ребенок. Но если с ней что-то случится, не поздоровиться всему южному побережью. Уж я-то умею устраивать неприятности, дай только повод. Только сейчас цель иная, быстрее найти свою рин. И я бы нашел, но… Кто-то перекрыл поток ее магии. Черт, неужели все-таки эти мерзкие варвары. Весь остаток дня и ночи я шерстил по прибрежному городку. И только утром нашел их логово. Они особо и не скрывались, шумели и лихорадочно бегали, треща на своем языке. Разобравшись с несколькими верзилами, я добрался до какого-то сарая, где держали девушек, но Ники тут не было.

Приперев к стенке оставшегося в живых, я начал допрос, но он только непонятно мычал. Отрезав тому один из пальцев, я продолжил:

– Я могу кромсать так тебя весь день, но времени нет. Где девушка? Светлая, голубые глаза, чуть выше меня ростом. И не говори мне, что не видел. Это ее кинжал! И сейчас я им отрежу тебе язык, если продолжишь визжать, мерзость.

Он вновь затрещал на своем, но более понятнее. Он тыкал в окошко со сломанными прутьями, потом куда-то за дом. Обойдя этот сарай, я зашел на небольшой закрытый двор для скота. Он начал махать куда-то на крышу построек, в сторону моря.

– Хочешь сказать, она перемахнула через забор, в море?

Пленник интенсивно закивал, явно понимая мою речь. Хмыкнув, я закончил с этим ничтожеством и, запрыгнув на постройки, перевесился через забор. Черт, там же кругом скалы. Но присмотревшись понял, что не вижу ее на тех. Есть шанс, что она все еще жива. Потому что, если это не так, я не знаю, как смогу обуздать свои гнев и ярость без этой девчонки.

В себя я приходила тяжело. Впрочем, не в первый раз в этом мире. Не открывая глаз, я чувствовала мерное покачивание. Будто на волнах. И виски так давило ноющей болью, что не описать. Застонав, я прислонила ладони к ним, слегка потирая.

– Сильно должно быть болит, но скоро пройдет. Вот пей. Это немного притупит боль, – произнес знакомый голос.

Распахнув глаза, я и вправду увидела перед собой синшили. Мне не послышался его голос. Он сидел рядом со мной на узкой кровати в каком-то небольшом помещении, которое и правда мерно покачивалось. Превозмогая головную боль, я кинулась к нему и повисла на шее. Наверное, только сейчас я в полной мере осознала, где побывала и чем мне это грозило. Слез не было, но я тихо застонала от понимания произошедшего.

– Тиши, бельчонок. Вот попей, это поможет, – толкнул он к моим губам какую-то склянку. – Не бойся, все уже позади. Мы плывем на корабле на остров. Через пару часов причалим. Кроме головы что-то болит? Они… ничего с тобой странно не делали? – осторожно уточнил Ален, гладя меня по спине.

– Нет, только оглушили походу снотворным. Сначала вырубилась, а потом проснулась в том сарае и была как в тумане. Сейчас виски немного ломит.

– Это откат от блокировки. Я снял браслет, блокирующий магию. Из-за него я не мог сразу тебя найти. Ты будто исчезла из этого мира для меня. Пришлось полазить по подворотням того побережья. Кстати, тех девушек освободили. Правда наказывать правосудию некого. И вот, – вынул он из-за спины. – Твой клинок. Нашел у тех мерзавцев.

– Спасибо, Ален. Я такая дура, – прошептала я. – Ты ведь говорил, предупреждал…

– На чем они тебя подловили? С ними был маг иллюзий.

– На работах отца. Он был ювелиром, изготавливал украшения. Мои серьги – это одна из его работ. Я увидела над шатрами его работы и пошла посмотреть. Я и сама не поняла, как оказалась на другом конце рынка. Прости меня, Ален.

– Я не виню тебя, бельчонок. Всякое бывает. В этом есть и моя вина. Не грусти. Теперь все будет хорошо.

– Господин, нам не удалось привести девчонку, она сбежала, – тихо сказал наемник, склонясь перед своим хозяином. – Накажите меня, я не достоин быть вашим слугой!

– Я и сам вижу, что ты ее не вернул, – с напускным спокойствием произнес мужчина, пропуская локоны своих аспидных волос с редкими прядями цвета индиго. – И ты будешь наказан, не переживай. Однако… Цель не выполнена и это очень, очень плохо!

– Простите, господин! Нам помешал вернуть ее этот синшили. Он перебил всех работорговцев. Я не осмелился встать на его пути. Ведь вы сказали, чтобы меня никто не увидел.

– Верно! Хоть в чем-то ты оказался умен, – переведя взгляд кошачьих янтарных глаз, подчеркнул господин. – Что ж, я в печали, но ничего не поделаешь. Придется все сделать самому.

Поднявшись со своего каменного трона, он одним взмахом руки снес голову наемника. Облизнув кровавые когти, мужчина произнес в пустоту зала:

– Ну что ж, Аландер, поиграем как в детстве.

– Буду ненавидеть море до конца своих дней, – сидя на пустынном берегу, говорила я, собирая в сетку какие-то жутко редкие ракушки Грину.

– Да Грин в этот раз совсем озверел, – поддержал мой тон Ален. – Вот и как после этого с ними со всеми можно быть добреньким, а, бельчонок? Нет, только злобным зубоскалом.