Проклятие Мелюзины

Вперед

Глава 6

Если бы музыка не смолкла и муж не сжимал в объятьях, Шерилин бы упала в обморок. Оглушённая аплодисментами гостей, она тесно прижалась к нему, будто прося защиты. И до сих пор чувствуя воображаемый солоноватый привкус его члена во рту.

— Что это с тобой? — шепнул Ракс, продолжая вежливо улыбаться гостям. — Ты вся горишь. Заболела?

Она не ответила, не зная, как объяснить, что вдруг захотела, чтобы он сделал с ней нечто такое, неприличное, дикое, чего бы она ни за что не позволила ни Касмински, ни кому-либо ещё.

Музыка снова заиграла, и довольные гости закружились в танце, позабыв о молодожёнах. Ракс отвёл её в сторону и быстро трансгрессировал в мэнор. У лестницы в холле он крикнул:

— Эй, Пэгг! Кто-нибудь! Несите аптечку!

— Не надо! — взмолилась Шерилин. — Я не больна!

— Да что с тобой тогда? Тебя же трясёт... и дышишь так... — вдруг он замолчал и пальцами приподнял подбородок, пытаясь заглянуть в глаза.

Она закрыла лицо руками: новая нездоровая фантазия решила, что будет просто прекрасно, если он трахнет её здесь, прямо на лестнице.

— Мне надо в душ... просто в душ... — простонала она.

— В душ, говоришь...

Ракс притиснул её к перилам и сунул руку в трусики. Зрачки его расширились так, что потемнели глаза, когда пальцы нащупали тёплую влагу. Крылья носа хищно дрогнули, ощутив волнующий запах.

— Шлюха... — зло прошипел он. — Да ты вся течёшь...

Прижав её к себе, он трансгрессировал в спальню и мигом бросил на дверь запирающие чары. Шерилин рванулась было к двери в душ, но злющий муж преградил ей путь.

— Кто из этих сосунков тебя так возбудил? Из-за кого это ты так намокла?

Отступив к стене, она только помотала головой.

— Это Конрад? Жалкий дрочила Конрад? Или овцеёб Донован? Отвечай! Или Филиппа своего вспомнила?

Он встряхнул её, и от этого стало только хуже. Шерилин прижала ладони к промежности, пытаясь утихомирить жар.

— Прекрати меня мучить... или отпусти в душ... или...

— Или что? — его пальцы снова сомкнулись у неё на шее. И большой палец поглаживал овал лица и уголок губ.

— Сделай это... — она закрыла глаза. — То, что сделал ночью.

И вдруг дикие фантазии стали явью. Ракс действительно порывисто толкнул её лицом к стене. Прижал запястья и прикусил при этом шею, пообещав:

— Стерва... Да я тебя так сейчас отделаю...

Она только удивлённо пролепетала:

— Вчера ты вёл себя иначе!

— Я могу быть разным, Шерилин, — хрипло пояснил он, задирая её платье. — Но в основном я такой, какой есть. Твой муж. И имею право трахать тебя так, как только захочу.

Когда он вошёл, отодвинув трусики, Шерилин вскрикнула и чуть не кончила от перевозбуждения. Если бы она не была такой мокрой, то выла бы от боли: муж брал её с такой силой, что ноги в белых туфельках приподнимались над полом.

— Ты моя и больше ничья, — глухо бормотал он, всаживаясь как можно глубже. — Только я могу тебя трахать. Только я!

Шерилин только постанывала, подаваясь назад, навстречу ему. Мыслей не было. Лишь всепожирающее вожделение. Как ночью. Разве могла прежняя Шерилин хрипло просить: «Да... ещё, ещё!»?

Ракс, видимо, не ожидавший от неё такой отзывчивости, совсем забыл о ревности и злости. Он просунул пальцы в её трусики и потёр разгорячённую промежность. Шерилин вздрогнула и забилась в его руках, судорожно хватая ртом воздух. Ей казалось, что на мгновение она потеряла сознание. А потом снова очнулась от движений Ракса: он толкнулся в последний раз и вжался в неё с долгим стоном. Какое-то время они стояли у стены, прижавшись друг к другу, и не замечали, как светятся их обручальные кольца.

Отдышавшись, Ракс хрипло спросил, так и не выйдя из неё:

— Скажи, Шери, так ли хорошо тебе было с Касмински?

Она промолчала, облизнув пересохшие губы.

— Скажи! — он потянул её за прядь волос, заставив запрокинуть голову, и обхватил губами шею, посасывая кожу.

— Нет... было не так. Совсем не так.

Ракс одним движением расстегнул молнию на её платье и бросил его на пол.

— А вот теперь я займусь тобой вплотную... Пэгг! Эй, Пэгг! Приведи эту тряпку в порядок!

Ракс схватил Шерилин за руку и толкнул дверь в ванную. Ей было так хорошо, что плевать хотелось на его глупую ревность и собственнические замашки английского лорда.

— Я, кажется, начинаю привыкать мыть тебя, — довольно заметил он, направляя струю тёплой воды из лейки душа ей на спину. — Раздвинь ноги. Пошире. Вот так.

И Шерилин, прекрасно зная, как это подействует на него, выгнулась, оттопырив ягодицы. И пока он стоял, открыв рот и не в силах отвести глаз от соблазнительных окружностей, она развернулась и омыла себя. Нарочито неторопливо, поглаживая груди и живот.

Ракс выронил лейку душа. Он побрызгал в лицо водой, чтобы прийти в себя, но не помогло: член снова стоял колом, а во рту пересохло. Так было всегда, когда он видел её одетой, а уж обнажённая и ласкающая себя она и вовсе лишала рассудка. Ракс с жадностью повторил поцелуями путь её рук по всему телу, вобрал в рот сосок, сжимая грудь.

А потом вдруг настойчиво надавил на плечи Шерилин, опуская её на колени. Он намотал выбившийся тёмный локон на кулак и надавил на затылок, подтолкнув к члену.

— Давай, дорогая, сделай мне приятное! Вылижи дочиста! Душем я смыл не всё.

И она вдруг безропотно подчинилась. Потому что сама хотела этого до умопомрачения. Это была какая-то другая Шерилин. Член его напрягся ещё не полностью, но от её ласк уже смотрел строго вверх. Ракс потянул за волосы.

— Смотри только на меня. Пусть твои прекрасные глаза смотрят на меня. Никаких Конрадов на моём месте. Никого. Только я.

Сжав зубы, он шипел и тихо постанывал. А потом начал двигаться ей навстречу, потрахивая в рот. И вид собственной плоти, исчезающей между желанных губ, заводил так, что Ракс мог только выдыхать сквозь зубы:

— Ох ты... да, да... вот так...

Шерилин всё же не удержалась и закрыла глаза: новая волна возбуждения уже поднималась от бёдер к животу. Жар скапливался между ног жидким пламенем, и отчаянно хотелось приласкать себя, чтобы унять его.

Заметив это, Ракс поднял её за плечи:

— Хочешь меня? Хочешь, чтобы я был внутри?

Она кивнула, облизнув губы.

Этого было достаточно. Он подхватил её на руки и перенёс на постель. Накрыв своим телом, с трудом утерпел, чтобы не войти сразу. Ракс начал с губ, жадно целуя, будто в первый раз, медленно спустился по шее к ключицам, надолго задержался на груди, слушая, как постанывает Шерилин, зарывшись пальцами в его волосы. Она выгнулась, приглашающе подавшись ему навстречу. Но на этот раз он входил не торопясь, наслаждаясь каждым её вздохом и распалённым видом.

— Как же горячо в тебе... я сгораю...