Спасти Золотого Дракона

Лайгон увёл Алисию в какой-то другой зал, который показал ему Элдор. Это было уютное и не очень большое помещение с высокими сводчатыми потолками и узкими окошками от самого пола, задёрнутыми тяжёлыми бархатными занавесками, которые при плохом освещении казались чёрными, но на них серебристыми закорючками виднелись какие-то письмена. Из такой же ткани были мягкие уютные диванчики, стоящие по периметру. В центре зала располагался действующий фонтан в виде плакучего дерева, с ветвей которого струилась вода, и тихо журча, растекалась по специальным витиеватым отводам, пересекающим пол зала. Тёмный эльф зажёг несколько канделябров, но для такого помещения этого было мало, и таинственный полумрак не покинул этот зал. Льющаяся вода радовала глаз отблесками огня канделябров. Лайгон по-прежнему молчал, прижимая к себе девушку, которая постепенно успокаиваясь, слушая частое биение его сердца и тихий шум фонтана.

Алдан и Элдор вышли из зала и отправились к светлым эльфам, хотя, судя по доносившимся снаружи звукам, их помощь там была уже не так необходима. Они вернулся спустя некоторое время, когда Алисия уже успокоилась, собрав всё своё хладнокровие и здравый смысл, говоривший, что всё правильно.

Маг нехотя выпустил её из объятий, и она благодарно посмотрела ему в глаза. Девушка хотела что-то сказать, но передумала и посмотрела на Тёмного и Элдора. Маг понял, что эльфы молча поняли друг друга, но о чём они переглядывались, пока не мог понять. Лайгон во второй раз за этот долгий день заметил, что все трое смотрят на него. Как-то не так смотрят... На этот раз он понятия не имел, в чём причина, но спрашивать не стал, понимая, что сейчас они сами всё расскажут. В полутёмном помещении понять выражения глаз товарищей он не мог. Лучше всего свет падал на Алдана, но тот, как всегда, смотрел добродушно и приветливо. Что у него на уме, за этим взглядом было трудно понять. Но то, что он услышал от эльфов, оказалось настолько неожиданным и странным, что валинкарец долго не мог поверить своим прежде не подводившим ушам.

- Теперь этот трон твой, Лайгон - торжественно сказал Элдор, указывая рукой в сторону тронного зала.

Лайгон недоверчиво оглядел присутствующих, убедился, что они говорят серьёзно, хоть в это верилось с трудом, и фыркнул, надеясь скрыть удивление:

- С чего бы? Эльфам нужен на троне эльф, они не пойдут за мной! - Лайгон не верил и даже не хотел верить, что ему действительно предлагают то, к чему он так долго стремился, и что теперь не имело для него ни малейшего смысла.

- Они примут тебя и пойдут за тобой, - уверенно сказал Тёмный. - Потому что ты уничтожил их правителя, который позорил весь их род и вообще мог привести к уничтожению светлых эльфов. Если бы ты убил достойного их сородича, тебя бы казнили в тот же день. А так тебе даруется власть.

Так просто ему предлагали власть, которой он столько грезил. Ему предлагали править не презренными людьми и не ненавистными валинкарцами, а гордой великолепной расой, быть предводителем которой явилось бы честью для любого.

Но он не хотел этого. Он никогда не хотел вести за собой народ, он хотел лишь угнетать тех, кто не ценил его...

Лайгон вторично оглядел присутствующих в надежде понять, насколько их слова правдивы, но понял, что придётся задать вопрос прямо и спросил:

- Это глупая шутка или какая-то проверка?

Алдан улыбнулся своей обыкновенной доброжелательной снисходительной улыбкой: Лайгон остался недоверчивым, несмотря на всё, что они прошли вместе. И, кажется, Тёмный начал привыкать к вечным подозрениям.

-  Ни то, ни другое, - ответил он. - Таковы правила. Это не мы придумали, это древняя традиция всех эльфийских народов этого мира. Если эльфы оказались в чём-то слепы, а их предводитель, будучи предателем, пал от руки существа другой расы, пришедшего с благородными целями, то это существо обретает власть. Эльфы могли бы принять своим новым предводителем даже человека, если тот оказался достойным. Я говорил со светлыми эльфами. Ты убил Варта - трон твой.

- Мы убили Варта, - справедливости ради поправил Лайгон. - Трон такой же мой, как и каждого из вас.

Элдор слегка улыбнулся и парировал:

- Пусть так, это ничего не меняет. Алдан - предводитель тёмных эльфов, Алисия не терпит рамки и, сам знаешь, власть с удовольствием променяла на жизнь странницы. А я...  я горжусь тобой! Каким бы ты не пытался казаться, ты спас меня, бросил вызов дракону ради Алисии, ты мог погибнуть, отправляясь к Энфилю... И я не могу представить более достойного правителя, чем ты! - одухотворенно объяснил он, но маг, глядя в его спокойные голубые глаза, уже знал, что ответить:

- Зато я могу, - ненадолго задумавшись, сказал валинкарец и посмотрел в глаза Элдору, которого по праву считал самым лучшим представителем своего рода. - Эльфийский трон никак не входил в мои планы, да и ты будешь смотреться в нём куда лучше, чем я.

Элдор некоторое время испытующе всматривался в светло зелёные глаза Лайгона, который упрямо не отводил взгляд, позволяя эльфу пытаться увидеть и прочитать в них всё, что ему нужно. Пусть смотрит - ничего дурного он не увидит! Но это оказалось не так просто для Элдора, который знал о сложностях общения с Лайгоном не понаслышке, и потому он решил уточнить:

- Ты отказываешься от власти тут, потому что всё ещё надеешься получить её в Валинкаре?

На этот раз улыбнулся Лайгон: в его ложь всегда все верили; он знал, как заставить верить в неё, и теперь понял, что это было куда проще, чем пытаться доказать свою искренность. Он не мог и не хотел доказывать чистоту своих помыслов, хоть от осознания своей порядочности у него не возникло никаких неприятных ощущений. На этот раз он точно знал, что всё делает, как должен, и самое приятное, что это совпадает с тем, чего ему хочется. При всём желании Лайгон не смог бы передать свои эмоции товарищам, чтобы они всё поняли и поверили ему. Он почувствовал на себе пристальный взгляд Алдана, который стоял и лукаво улыбался. Лайгон перевёл взгляд на тёмного эльфа и понял, что тот верит ему. Элдор с Алисией напряжённо ждали ответа. Тёмный ободряюще подмигнул, предлагая расставить все точки над «и» и не бояться раскрыть свои истинные чувства в этот момент.

- Слушайте, - нехотя начал валинкарец. - Всю свою жизнь я хотел власти и трон, хотел доказать, что заслуживаю это наравне с моим братом... Я не рассказывал о нём, но он ужасный тип, уж поверьте мне! Я хотел быть не только полноправным жителем Валинкара, но и правителем всех остальных его обитателей... Жалких, никчёмных трусов, которые мнили себя сильнее меня! - на миг его глаза полыхнули яростью, но он прикрыл их и быстро вернулся к спокойному тону: - Я потратил много времени на то, чтобы заполучить необходимые знания и обрести силу, с помощью которой я мог бы сравняться с чистокровными валинкарцами... Чтобы доказать им всем, на что способен полубог, которого недооценили. Я действительно хотел этого и ни одно десятилетие шёл к своей цели... - он заметил, с каким выражением лиц друзья смотрят на него, смутился и, как всегда, решил уйти от откровений: - Но теперь... я понял, что...достоин большего! - и он лучезарно улыбнулся, отчего было неясно, говорил ли он до этого от души или просто шутил. - Да, я достоин большего! Разве нет? Как думаете?

Алдан покачал головой, пряча улыбку, а Алисия осторожно спросила:

- И чего же большего ты достоин?

- Может быть... свободы? - предположил Лайгон. -  И... любви? - он перестал улыбаться и теперь напряжённо вглядывался в лицо эльфийки. Прошла, казалось, целая вечность, пока она, наконец, ответила:

- Пожалуй, ты прав, Лайгон! - и в её глазах запрыгали весёлые огоньки.

Она по-прежнему редко называла его по имени, но уж если называла, было ясно, что она говорит серьёзно и что-то важное.

Алдан решил тоже высказаться:

- Вряд ли вас интересует моё мнение, - тёмный эльф ненадолго улыбнулся, и от Лайгона не укрылось, что он что-то напряжённо обдумывает. - Я тоже считаю, что ты прав,