Гардеробную на ключ

Если многократно повторять одно и то же, есть шанс на чудодейственную силу самовнушения? Надеюсь, что есть… только поэтому сижу и повторяю: «Работа нужна для оплаты счетов, работа не должна приносить радость и хорошее настроение. Работа нужна для оплаты счетов…». 

Медитация нисколечко не помогает и настойчивый голос заместителя директора, требующего немедленно зайти к себе, в конец портит настроение.

— Неужели и ко мне будет приставать? — вздрагивая, пищу я.

— Меньше бы ты слушала всякие сплетни, деточка. Не заставляй начальство ждать, — сухо бросила моя начальница, старательно выпроваживая за дверь мою трясущуюся тушку.

Егора Палыча за глаза зовут чёртом, а его кабинет – дьявольским логовом. Темноволосый, статный мужчина, немного за пятьдесят, разбил не одно девичье сердечко своими серыми глазами. «Жертвами» Петровского стали многочисленные уволенные сотрудницы, все как одна утверждающие, что «Он всё сам, а потом уволи-и-ил».

Вот и я теперь нервничаю. Не хочется быть очередной невиновной, потому иду как на эшафот.

— Егор Павлович, здравствуйте. Вызывали?

— Кристина, проходи. Ты на апрельской выставке была? — сходу бросает руководитель.

Ох, права была начальница, сплетням верить последнее дело. А то я насочиняла уже себе всякого...

— Так была или нет?! — нетерпеливо рявкает Петровский, не выдержавший моего долгого молчания.

— Н-не было. Я на больничном была, — блею я.

Чего так кричать-то? Нервный какой… меня не каждый день вызывает на ковёр руководство. Растерялась.

— Не была, значит. Отлично! У меня к тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться, — обрадованно резюмирует мужчина и с интересом начинает меня разглядывать.

А вот мне, признаться, стало совсем невесело. Чувствую, что задумал что-то нехорошее.

— К-ка-кое предложение? И почему не смогу? — от паники начинаю заикаться. 

— Потому что уволю, — с ухмылкой отвечает шеф, но быстро становясь серьезным, добивает меня: — Пойдешь к Прохорову, курьером.

— Курьером?! Вы так шутите, Егор Павлович? — решаю уточнить для ясности ситуации.

Зачем мне курьером? Если увольняет, так я найду работу по специальности и, как-нибудь, без его достопочтенного участия.

— Не шучу, дорогая. Задание на миллион долларов и тендер, — сообщает Петровский, протягивая мне адрес и фотографию нашего главного конкурента. — У нас слив и этот… урод украл разработку приложения. Однако я точно знаю, что у него была и своя идея. Тебе нужно выяснить какая.

— А разве так можно? Как я попаду в офис Прохорова? Я же на вас работаю…

— Через внештатную курьерскую службу. Внешность у тебя неприметная – прошмыгнешь в кабинет и снимешь коды приложений, — невозмутимо сообщает свой план Палыч.

Конечно, я же Мата Хари. Каждый день шпионю и краду секретные данные. Сейчас только пыль с катаны и латексного костюма смахну!

— Не морщи лоб, Кристина. Нечестно поступил Прохоров, а мы лишь возвращаем всё на свои места, — ворчит зам, приобнимая меня за плечи. — Ребята неделю не спали, сделали новое приложение по подсчёту калорий. Но если есть шанс вернуть наше, я им воспользуюсь.

Воспользуется, конечно же. Руками вот таких серых мышей, как я. А если что потом, то и уволить не жалко.

— Да куда уж нам, неприметным, морщиться то, — выпаливаю с негодованием. — Вдруг он не украл, а просто сделал похожее…

— Может, ты не будешь раздувать щёки и обижаться по пустякам? Факт слива доказан. Не доказан, что ему, но кража есть. Виновные уволены с волчьим билетом. Но на твою, Иванова, лояльность к фирме я же могу рассчитывать? — раздраженно спрашивает Палыч.

— Можете. Конечно же, можете, Егор Павлович, — обреченно вздыхаю я.

И пусть идея кажется полным провалом, противиться руководству я не могу. Могу, разумеется, но не буду. Идти на вольные хлеба, когда ситуация на рынке труда оставляет желать лучшего совсем не лучшее решение.

Стоит ли говорить, что после добровольно-принудительного согласия на «дело» моя ночка была бессонной и нервной.

На следующее утро я невидящим взором смотрю на карту офиса Прохорова. Кабинет генерального директора находится на третьем этаже, и курьеры отдают корреспонденцию секретарю. Приходится ждать пока она уйдет.

Злюсь на Петровского, что не продумал такой очевидный факт. Стратег… фигов. Хорошо тут есть окно с большим фикусом, за которым я уже полчаса потею, ожидая пока секретарь отправится на законный обед.

«Ура, ушла! Победа будет за нами!» — мысленно ликую, мухой подлетая к двери, и… стою.

Оказывается, самое сложное – это переступить порог. Трусость не желала сдавать завоеванных позиций в моем несчастном тельце, но здравый смысл всё же смог победить. Подозрительное топтание у двери определённо заметят быстрее, чем кражу информации.

К столу я подхожу как в тумане. Божечки, какой стол у Прохорова заваленный! Тут же за день все не перебрать… осторожно листая документы, и фотографируя каждую бумажку, стараюсь всё сделать быстро и аккуратно.

— Может сегодня? Давно не виделись, — неожиданно громко слышится мужской голос. По ощущениям из приемной.

Александр Прохоров?!

Я ведь чувствовала подвох!

Адреналин хлещет по щекам и нервной системе, заставляя испуганно озираться по сторонам. Господи, куда прятаться то?! Под стол? Найдут…

Мой взгляд судорожно мечется по кабинету в поисках укрытия. Даже прилетает шальная мысль просто выскочить мимо него и бежать со всех ног. А вдруг не догонят… но, кто-то сверху решает пожалеть дурочку и сквозь панику я замечаю… дверь!

На всех парах бегу к ней и, затаив дыхание, дергаю ручку. Только бы было открыто… пожалуйста.

Удача ко мне благосклонна, и я резво протискиваюсь за дверь. Вздыхаю с облегчением и поворачиваюсь чтобы осмотреться. Итак, я в гардеробной – большой, под завязку наполненной дорогими мужскими костюмами и женскими платьями. Светлое и уютное помещение, которого определенно точно не было на карте…

Лёгкой поступью, стараюсь двигаться бесшумно, запрещая себе думать, как буду выбираться. Меньше всего я хотела бы оказаться в «филиале ГУМа» местного бизнесмена, зная, что он где-то за дверью.

Шестым чувством ощущаю, что не одна здесь и оттого напрягаюсь. Есть во мне что-то мистическое – знание что произойдет какое-то событие или ощущение каких-то явлений. Чаще всего неожиданных «явлений» родственников в гости. Мама говорила, что от прабабушки цыганки.

Скорее всего Прохоров решит посетить свою огромную гардеробную, и лучше бы мне поглубже спрятаться. За вешалками с женскими платьями, пожалуй, сойдет. Мысленно хвалю себя за выбор такого идеального места. Да и рядом зеркало в полный рост, отражающее как на ладони входную дверь.

— Вот выберусь отсюда и потребую у Петровского двойную премию, — сдавая все явки и пароли, хриплю полушепотом парню, стоящему рядом с вешалками.  

— Тройную, — ухмыляется редкий образец мужской красоты. — Премию, в смысле. И молоко – за вредность.

Всё-таки я чёртова Мата Хари: не закричала, не грохнулась в обморок от страха, а всего лишь вздрогнула от неожиданности. Подумаешь мужик какой-то… в гардеробной… смотрит на меня и улыбается. Полицию вроде не вызывает и Александра Прохорова не зовёт. Ладно-ладно. Пока не зовёт.

— И кто ты такая будешь? — удивленно и в то же время с интересом, рассматривает меня парень.

— Кри-ис-тина, — снова начинаю заикаться. — Я не шпионю… то есть шпионю, но не совсем. Прохоров украл у нас приложение, а там тендер… и его надо выиграть. Мы сравнить и оценить с чем пойдет… вдруг что-то переделаем. А ты кто? Только не сдавай меня, а? — не давая вставить ни словечка, тарахчу я.