Отец подруги купил меня

— Я так и не услышала ни одной веской причины, Гронская.

— Ася, я правда не могу, — уже в сотый раз твержу ей, спускаясь по лестничным проемам, мыслями находясь уже на пути к остановке. И я очень надеюсь, что меня ничего не остановит, даже щенячий взгляд подруги. И нет, я не ищу повода встретиться с ее отцом, по крайней мере, пытаюсь об этом не думать, мне просто нужно было приехать сюда, чтобы забрать остатки своих вещей. Так что, если я прямо сейчас унесу свою задницу подальше, то неприятностей можно будет избежать. Поэтому, взяв дорожную сумку поудобней, снова посылаю подруге отрицательный кивок. — Я не поеду, мне домой надо. И не смотри на меня своими красивыми глазками, Ягумнова. Сегодня не прокатит! Не могу я. Не в этот ра-а-аз! — нарочно тараторю, не давая Асе возможности вставить слово, и дружелюбно щелкаю ее по носику, прежде чем ускорить шаг. Но это ведь Ася, она более стойкая, чем оловянный солдатик. Хрена с два эта засранка откажется от задуманного.

— А вот и не прокатит, Варь! — подруга быстро догоняет и преграждает мне путь, из-за чего я с шумным вздохом останавливаюсь и закатываю глаза, готовясь к новой атаке. — Я ведь смогла тебя на парах прикрывать, когда ты работала официанткой в кафе, и к зубному с тобой таскалась, вместо свидания, а все почему? Правильно! Потому что я настоящая подруга! — Ася останавливается и берет меня за руки, впиваясь в меня умоляющим взглядом. — Ну, пожалуйста, Гронская! В конце концов, ты меня целую неделю динамила! Я очень соскучилась и хочу, чтобы ты поехала с нами. Ты бы знала, как я мечтаю об этом! Папа, конечно, планировал вдвоем время провести и все такое, — виновато бормочет она, но тут же продолжает с претензией: — Но только представь, два дня вдвоем с предком на даче, это же скучно, да и выпить мне с ним не удастся, а ты будешь балластом! Тем более я давно считаю тебя сестрой. Днем отведаем вкуснейших ребрышек по рецепту моего папочки, а когда он уляжется, мы с тобой свалим в лодочный домик, посидим там, поболтаем! К тому же мне есть, чем с тобой поделиться, — подмигивает, игриво прикусывая нижнюю губу. Вот же гадина! Я догадываюсь, на что она намекает. И мне хочется треснуть ее по лбу, потому что это нечестно.

— Ладно! — громко обрываю ее невыносимую болтовую. — Ладно, я поеду, но без ночёвки, посидим в твоем лодочном домике, а потом я уеду, потому что вечер обещала Антону.

И снова наглая ложь. Только я знаю, что она сработает.

Но уже через мгновение сама в этом убеждаюсь, ведь даже не успеваю моргнуть, как уши пронзает визг подруги, прежде чем она набрасывается мне на шею, осыпая меня своими благодарностями.

Да, конечно, я злюсь, ведь сейчас был самый что ни на есть подлый шантаж, однако он действует, особенно когда я признаюсь сама себе, что Ася миллион раз оказывала мне свою поддержку. Поэтому я считаю, что мой отказ тут неуместен, а мысль о том, что я в глубине души и сама хотела поехать, отодвигается на задний план.

— К тому же, — голос подруги вклинивается в мои мысли, — я хочу, чтобы вы с папой получше узнали друг друга. Наверное после того обеда у тебя сложилось о нем не самое хорошее мнение, а он-то у меня хороший, правда! Вот увидишь!

О, мне придется обратиться к окулисту, чтобы разглядеть, какой он хороший, но все же я знаю, что в этом мужчине действительно есть что-то доброе. Просто он отлично умеет скрывать свои положительные стороны под маской высокомерного и бесчувственного подонка. Блин, как же меня раздражает невозможность озвучить Асе истинные причины отказа? Их бы она точно посчитала достаточно вескими.

— Я сейчас передумаю! — с угрозой бросаю в сторону подруги, уперев руки в бока.

— Все! Молчу, молчу! — подлизывается, зараза, прикрывая ладонью рот, как вдруг ее взгляд перемещается мне за спину, а я улавливаю звук гравия под шинами. — О, папа приехал! — довольная собой, лисица берет меня за руку и тащит в сторону внедорожника, за рулем которого сидит бесстрастный Мирон.

Ну как бесстрастный. Был таким, пока не увидел меня рядом со своей дочкой, теперь же он буквально полыхает всеми оттенками бешенства, бурлит, как адский котел. Кажется я даже на расстоянии улавливаю эти волны опасности от разъедающего его изнутри раздражения. Да это можно увидеть и невооруженным взглядом, по тому, как отчаянно его глаза мечут невидимые копья злости, вонзающиеся прямиком в самое сердце. И с каждым шагом оно грозит развалиться, как хрустальная драгоценность. А потом вижу, как его сильные пальцы сжимается вокруг руля, будто он представляет их на моей шее, что вполне реально. И я ему верю. Отчего у самой в животе расползается жар гнева. Потому что бесит эта брезгливость, с которой он сейчас смотрит на меня. Пожалуй, я даже рада такой откровенной неприязни, ведь подобное поведение этого мужчины в данной ситуации почему-то подстегивает меня совершить необдуманный поступок. Пусть идет лесом.

— Пап, это Варя, вы уже знакомы, помнишь, да? — Ася радостно приветствует своего отца, целуя в щеку, и теперь все его внимание обращено к дочери. — Я говорила, что позову ее, надеюсь, ты не забыл? Сам знаешь, какая на даче скукотища, один человек не помешает! Тем более Варя! Знаешь, как с ней весело? И готовить умеет. С ней не пропадем! Правда вечером она уедет с Антоном. Который сын местного депутата, понял, да? Он с нами в универе учится, на два потока старше.

Твою мать, Ася! Заткнись!

— Помню, — коротко изрекает он, как всегда пропуская половину мимо ушей, и кивком указывает на сиденья. — Садитесь.

— Ты супер, пап! — Ася крепко обнимает его за шею, позволяя мне увидеть подобие улыбки на строгом мужском лице, той улыбки, причиной которой я никогда не смогу стать. — Идем, — одними губами зовет меня подруга и машет рукой, будто маяк для кораблей, вот только в моем случае этот маяк толкает меня на погибель.

Правда больше всего меня удивляет, как Мирону удается изображать перед дочкой такое спокойствие? Только ведь прожигал меня насквозь самым настоящим огнем, думала и сам вспыхнет синим пламенем, как Аид из самого дна ада. Зато сейчас вон, отвечая на просьбу Аси помочь мне, вылезает из машины и движется в мою сторону грозовой тучей. А я даже невольно замираю, позволяя окружающему шуму стихнуть и остаться лишь неровному стуку в груди, давая мужчине возможность нагло изучить провокационную длину моего платья. Наконец-то синяки сошли и я могу не париться в бадлоне, правда все же местами пришлось замаскировать желтизну.

Но стоит Мирону нарушить мое личное пространство, как все внутренности сжимает колючее чувство страха. Я ведь знаю, что он только кажется спокойным, будь обстоятельства другими, этот волчара разложил бы меня на этом самом капоте как рождественскую индейку. От этой мысли я с трудом могу сделать вдох, особенно когда он склоняется ближе, чтобы произнести свою угрозу:

— Обещаю, ты пожалеешь, что ослушалась меня! И очень постараюсь, чтобы тебе это не понравилось.

— Я уеду вечером… на такси, — срывается писк с моих губ, но видимо остается незамеченным.

— Теперь ты уедешь тогда, когда захочу я. — Он с легкостью забирает с моего плеча сумку с вещами и коротким кивком указывает на внедорожник. — В машину.

Каждое его слово, взгляд и мимолетное касание буквально кричит о собственничестве. Но, черт возьми, не стоит врать самой себе, потому что мне нравится способ, которым он показывает, что я принадлежу ему. Такого я еще никогда не испытывала, возможно это меня и испортило еще в самую первую встречу с этим мужчиной. Правда, некоторую грубость я бы все-таки убрала из наших, если их можно так назвать, отношений.

Отношений, боже, что за хрень в моей голове. Он никогда не будет моим. И мне тоже это не нужно! Мирон старше меня, гораздо старше и, уверена, есть особи намного лучше него, этот мужчина не особенный. Разве? Или мне так вскружили голову те милые сережки? Проклятье. Меня начинает напрягать, что даже мысль о том, что передо мной отец Аси, становится уже привычной… и не такой пугающей. И скорее всего я отказывалась от этой поездки только лишь по одной простой причине: я боюсь себя. Боюсь той, кем я становлюсь рядом с ним.