Я тебя тоже ❤️

Намываю машину, наблюдая за обстановкой.

Рабочий день в разгаре, улица пустынная. Кроме нескольких стаек гусей никого. На другом соседском заборе друг напротив друга сидят два кота. Не орут, только утробно рычат, да глазами друг друга гипнотизируют. Где–то на задворках кричат петухи.

Покрываю машину густой пеной шампуня. Руки от волнения дрожат. Мысли лихорадочно скачут, подбрасывая воображению одну за другой картинки возможного сценария. Каждый вариант сомнителен и опасен. 

Мимо медленно проезжает черный джип. Два амбала крутят головами в разные стороны, останавливаются у соседской половины.

Выходят, оглядываясь. Крупные мужики, накачанные. Руки что те базуки.

Стою к ним спиной, натираю стекло, слежу за незваными гостями в отражении.

Идут во двор.

Адреналин накрывает. В подмышках и на спине выступил холодный пот. Не время бояться, Рома, у тебя там трое…

Минут через десять качки выходят к машине, озираются. Коротко переговорив друг с другом, подходят ко мне.

– Слышь, мужик.

Оборачиваюсь. Ну и рожи. Бритоголовые оба, челюсти квадратные, у одного нос после перелома неровно сросся, бровь со шрамом.

– Добрый день, – с интересом перевожу взгляд с одного на другого. Жму в руках губку, пена под ноги падает. – Заблудились?

– Ага. Бабу эту видел?

Показывают фотографию девушки. Только по глазам узнаю в ней Дашу. Красивая. Прям очень–очень красивая. Волосы длинные, черные блестящие, брови соболиные, улыбка открытая… Я не видел, как Даша улыбается. Ничего общего с той женщиной в темно–рыжем парике, что сейчас прячется в доме моей бабушки.

– Неа.

– Внимательней посмотри. Пацан у нее еще, – сует вторую фотографию. Саша тоже улыбчивый с модной прической. А сейчас у него короткий ежик.

– Не, не видал. Я б такую красивую запомнил.

– Я–ясно, – тянет, убирая фотографии во внутренний карман косухи. – А соседка твоя где?

– Ирка–то? Так утром на станцию увез. Пацан у нее захворал, в больницу повезла. А дороги у нас, пипец просто. После дождя только на тракторе проехать можно. Мы даже застряли разок, чуть на поезд не опоздали. – Снова берусь за тряпку, делая вид, что занят и разговор окончен. – Машину вот по самую крышу в грязи уделал, отмываю теперь, ласточку, – ворчу по–стариковски.

– В какую больницу? – нетерпеливо обрывает кривоносый. – Город какой?

– А я спрашивал, что ль? На московский села, а куда – я хз. А че натворила–то?

– Черт. – Переглядываются, не отвечая на вопрос. – А ты один тут живешь?

– Чего это один–то. Жена, дети.

– Чаем напоишь?

– А вы че борзые такие? Я вас знать не знаю, чтобы в дом приглашать, еще и чаем поить.

– Вот и познакомимся, – тот, что с кривым носом, как бы невзначай задевает край кожанки. Кобура там.

Екарный бабай. Невовремя ты, Метелкин, уехал.

– Ну чай, так чай, заходите.

На слабых ногах иду вперед. В висках пульс колотится, пот струйкой по спине стекает. Ругаю себя на чем свет стоит, что втянул в эту историю Леху. И как спасти всех нас понятия не имею.

– Семья, – с веранды кричу в дом, – у нас гости!

Может, догадались в окно сбежать…

Тщательно вытираю ноги о самотканый коврик, громко топаю. В спину слегка подталкивают.

Захожу первым и обалдеваю от увиденного.

Сашка сидит возле окна за обеденным столом, до глаз перемазанный шоколадом. Обеими руками за края держит рулет, кусает его с середины, пачкая крошками и шоколадом себя и все вокруг. Форменный поросенок. Леха по другую сторону стола ножиком вырезает что–то на Сашиной досточке–пистолете.

Ира стоит спиной к нам, шурудит через верхнюю топку печку. Одежды на ней много. С виду – необъятная женщина.

– Вот, дом мой, жена, дети, – описываю круг рукой.

– Здрас–сте, – незваные гости разглядывают «мою семью».

Леха нехотя здоровается, под челкой сверкают настороженные глаза. Саша зарылся в рулет и часто–часто хлопает ресницами. Ира не реагирует на мужиков, ковыряется в печке.

– Че это с ней? – подозрительно щурится один.

– Глуховатая стала. Осложнения после родов.

Амбал грубо трогает Иру за плечо. Она резко разворачивается с раскаленной до красна кочергой перед собой.

– А? – делает шаг вперед.

Мужики отшатываются.

Лицо «жены» в саже, плюс очки нацепила бабушкины, с двойными линзами. Глаза навыкат получились, самому страшно стало.

– Она у меня того, – шепчу гостям. – Я ее иногда боюсь.

– У нас гости, – кричу в лицо Ире. – Чаю хотят.

– Не надо нам чаю, – пятятся. – Поедем мы.

Провожаю их до машины.

– И как ты с ней живешь? – сочувствующе.

– Дак дети же. Жалко.

Уезжают.

Несколько минут стою на улице. Трясет всего.

Отдышавшись, успокоившись, иду домой. Даша, рыдая, бросает кочергу и падает мне на грудь. Перенервничала. Обнимаю ее.

– Ну ты чего, «жена»? Испугалась?

– Очень!

– Они, между прочим, тоже.

Пацаны заливисто смеются. Я вместе с ними. Даша присоединяется к нам, хохочет, размазывая слезы по грязным щекам. Аккуратно выпутывается из кольца моих рук.

– Парни, вы молодцы! Сыграли супер! Сашок, красавчик! – показываю ему большой палец. – Леха, спасибо!

– Не за что, – польщенный Леха смущенно тупит глаза.

Забираю у него Сашкин «пистолет». Там ножом вырезан непонятный мне орнамент, но довольно симпатичный. Паренек дерево «чувствует».

– Красиво. Давно резьбой занимаешься?

– С первого класса. У нас трудовик хороший был.

– Был?

– Спился.

– Мм.

– Они вернутся, – Ира–Даша заглядывает мне в глаза. Очки сняла, карие глаза горят  надеждой, что я опровергну ее слова.

– Скорее всего, – врать смысла нет. – Уезжать вам надо отсюда и как можно скорее. Можем завтра вместе уехать.  Поедешь со мной, «жена»?

– Н–не знаю… – Даша в полном замешательстве замерла. Я и сам от себя не ожидал, если честно.

– Завтра? – это Леха заставил меня оторваться от залипательного вида прикушенной нижней губы Дарьи, посмотреть на него. Что–то темное мелькнуло в его глазах.

– Завтра, скорее всего вечером. Метелкину шкаф соберу только.

– Ладно, пойду я, – Леха засобирался домой. Настроение у него испортилось.

– Оставайся, пообедаем.

– Бабка ждет.

Несколько секунд прислушиваемся к топоту ног по веранде и хлопку калитки.

– Хороший парень, – Ирина провожает Алексея, глядя в окно. – На тебя чем–то похож.

– Такой же бесстрашный? – подхожу ближе к девушке, за плечи разворачиваю ее к себе. Вглядываюсь в лицо, пытаясь разглядеть в нем ту красавицу с фотографии.