Счастье для плейбоя

АСЯ

Барс выглядел взволнованным, когда открывал передо мной переднюю дверь кроссовера.

— Спасибо, — поблагодарила я, забираясь на пассажирское сидение.

— Осторожно, — он подобрал подол платья-макси с порога авто, прежде чем хлопнул дверью.

Пока обходил машину, я быстренько проверила макияж в зеркальце заднего вида. Пригладила выпрямленные медно-рыжие волосы, смахнула с лица тоненькие прядки и убедилась, что тон от «Шисейдо» лежал на коже безупречно, придавая ему легкое сияние. Поправить бы блеск на губах, но Барс отвлек меня от этой мысли, когда приземлился на соседнее кресло и поинтересовался:

— Есть мысли, куда мы поедем?

Он настоял на ранней встрече. Подъехал ровно к десяти утра, как и было обговорено накануне вечером. Ни минутой раньше, ни минутой позже.

Приятно иметь дело с пунктуальными людьми.

— Не знаю, — с улыбкой ответила я.

Но что-то подсказывало, дорога намечалась долгая. 

Я уговаривала себя не прилагать чрезмерных усердий перед встречей с Борисом. Было неловко думать о том, что мы отправлялись именно на свидание. Для душевного комфорта я предпочитала характеризовать рандеву с бывшим начальником дружеским.

— Не душно?

— Немного.

Барс потянулся к сенсорной приборной панели и провел манипуляции с климат-контролем. После голосовой команды владельца авто плавно тронулось с места.

— Тебе комфортно? Отрегулировать кресло? Поближе, или подальше? — захлопотал блондин. — Или откинуть его назад? Ты можешь поспать…

— Мне вполне удобно, спасибо, — поток пустяковых вопросов рассмешил меня.

Непривычно было наблюдать Некрасова таким... простым? Нервничавшим, смущенным.

Безобидным.

Еще три месяца назад мне бы под дулом пистолета не пришла в голову мысль, что в присутствии Барса я сумею познать чувство спокойствия.

— Точно? Не обманываешь меня?

— Нет, — я покачала головой.

Барс посмотрел в мою сторону, мазнул тягучим, плотоядным взглядом по моим губам.

— Ты очень красивая, когда улыбаешься. Пусть сказано банально, но я действительно так считаю, белочка, — с усмешкой отвернулся к лобовому стеклу. — Я бы поцеловал тебя, но ты отпихнешь меня с восьмидесятипроцентной вероятностью. Прошу заметить, — Борис убрал руку с руля и вскинул указательный палец. — Это уже не стопроцентная вероятность.

— Восемьдесят процентов, значит... — я задумчиво потерла подбородок.

— Что, меньше? — пронюхав зарождавшийся азарт, Некрасов заерзал на кожаном кресле. — Пятьдесят процентов?

— Не знаю, не знаю, — пробормотала, разглядывая автомобильный потолок.

— Сорок?

— Семьдесят?

— Семьдесят? — переспросил, поморщившись в недовольстве. — Может, сорок все-таки?

— Шестьдесят девять.

— Тридцать девять.

— Ты торгуешься?

— Да.

— Какая жалость. Мы, похоже, снова близки к восьмидесяти процентам.

— Малиновская, — рыкнул Барс. — Я тебе не уступлю.

— А называл себя джентльменом...

— Прямо сейчас я на пике своего джентльменства, белочка! — с пылким восклицанием он всплеснул руками, убрав их с руля. — Поверь, я из кожи вон лезу, чтобы не вернуться к прежнему стилю коммуникации с противоположным полом. Я не размениваюсь с женщинами, Асенька. Беру то, что хочу.

— Узнаю старого доброго Бориса Дмитриевича, — с ухмылкой прокомментировала я.

— Я не хочу все испортить. С тобой, — он вздохнул. — Понимаешь?

Я притихла, разглядывая приборную панель.

Нужно перевести разговор в иное русло, чтобы ликвидировать неловкость, повисшую в салоне.

— Так куда мы едем? — спросила негромко.

— Сюрприз.

— Я не люблю сюрпризы.

— Правда? — с неподдельной искренностью удивился Барс.

— Обычно сюрпризы не заканчивались для меня ничем хорошим, — пояснила я с горьким смехом. — Это какое-то место?

— Все. Ничего не скажу.

Ладно, интриган...

Я поудобнее откинулась на спинку кресла, прижавшись затылком к мягкому подголовнику. Безучастно смотрела на мелькавшие за окном частные дома, магазинчики и рестораны быстрого питания, чередой сменявшие друг друга. Миновав несколько микрорайонов, автомобиль влился в транспортный поток автострады Адлер-Сочи.

— Не мучило похмелье после вашей с Демьяном пьянки на пляже? — полюбопытствовала я, чтобы скрасить воцарившееся молчание.

Борис хохотнул.

— Меня — нет. А вот Демьяну на утро пришлось несладко.

— Как у него дела? — я прочистила горло, ощутив резкое першение.

— Я думал, — хмыкнул Борис, — ты не желаешь слышать ничего лишнего о ком-либо из нас.

Да. Так и было.

— Но я сижу рядом с тобой, мы разговариваем и едем в неизвестном направлении, — подметила я. — Демьян неплохой человек, и он единственный из вас троих, кто проявлял ко мне хоть какое-то уважение.

Поэтому я сопереживала ему.

— Ну да, точно, придурок с комплексом рыцаря, — промямлил блондин. Между его бровей залегла неглубокая складочка. — Когда Бог создавал его, то переборщил с наивностью и пожадничал со здравомыслием. Ему же Диана весь мозг проела за столько времени, пока они то сходились, то разбегались, и снова прыгали друг другу в койку... А он умудрился жениться на ней и заделать ребенка! После того, как она объявила на нас охоту, пыталась подставить и впутала в свои козни тебя. После того, как ворвалась в его дом и чуть не зарезала себя у него на глазах. Вместо того чтобы упечь Белову в психушку, он вновь впустил ее в свою жизнь. В какой вселенной живет этот мужик, я вряд ли когда-нибудь пойму, — Барс рассуждал с негодованием, тарабаня пальцами по рулю. — Демьян отдалился от нас. Уехал сюда со своей мегерой. Думает, приручит эту змею и превратит ее в ласкового мышонка? Как бы не так. Но знаешь, что больше всего меня пугает? Что Демьян полностью осознает, как глубоко загнан под каблук.

Мне искренне жаль, что Зимина не отпускала трагедия в лице Беловой. Однако, опираясь на те знания об истории их запутанных отношений, вывод напрашивался один.

— У них такая любовь, — сказала я. — Ненормальная, зависимая.

— Это не любовь, белочка, — возразил Борис. — Но сумасшествия здесь больше, чем я когда-либо встречал в парах. Нет-нет. Они не пара. Заложник и шантажистка. Дерьмовый тандем.