Проклятие исчезнувшего города

На чистом небосклоне мерцает холодное осеннее солнце, достигая яркими лучами самые тёмные и отдалённые уголки земли, и только мою душу не затрагивает ни один из его лучей. Тоска и одиночество поделили между собой власть над моей душой. И всё из-за вести о скором появлении Адриана с родителями, на которую я не сумела спокойно отреагировать. Умоляла отца сжалиться надо мной, отпустить, и он одобрил мою просьбу при условии, что я вернусь к тому моменту, когда солнце скроется за горизонтом. То было даже большим, на что я могла надеяться.

И вот сейчас я сижу в кресле на террасе, всячески прогоняя из головы мысли, отравляющие подобно яду. Я вновь попыталась завести разговор с Офелией, разделить горечь переживаний и смуту, но всё без толку. Просто как в звуконепроницаемую стенку бьюсь, она меня не слышит, и, по всей видимости, не хочет слушать. Пусть она физически рядом со мной, её мысли путешествуют далеко от меня. Сестра трижды переспрашивала, что я сказала, но когда на вопрос: «Ты думаешь, роза – это знак?», она ответила: «Всё же, какой цвет лучше: васильковый или золотой?», меня буквально передёрнуло, а моё терпение с глухим звуком треснуло по швам, и, сгорая от обиды, я демонстративно удалилась из комнаты, предоставив её своим мелочным заботам и приземлённым мечтам. Она окончательно потеряна для меня.

Но скоро здесь будет Уилл, и всё вновь станет хорошо. Только вот… скоро – это когда?

Элизабет говорила, что он заберёт меня утром, но «утром» давно наступило, а я всё также одинока. Быть может, что-то случилось с ним? Вдруг его поймали смотрители? Нет! Уилл не был бы Уиллом, если бы попался в руки кого-либо из них. У него есть завидное свойство выкручиваться из передряг. Значит, с ним всё в порядке… правда?

Подрываюсь с кресла, нервно вышагивая круги на террасе, и моё сердце тревожно ускоряет ход, а в уме то и дело мелькают живописные сцены возможных вариантов развития событий, которые, в конечном итоге, приходят к одинаковой развязке – костёр. Может, стоит пойти к нему навстречу? Вдруг он сидит сейчас на берегу в ожидании? Нервничает. Однако, сбегая вниз по лестнице, приостанавливаюсь на последней ступеньке, вспоминая, что именно на этом Эльза и сделала акцент: «Дождись его». И я с разочарованным стоном прислоняюсь к периллам, посылая взгляд в небо: «Только ждать – невыносимо!».

Мой разум затмевает непрошенное видение.

***

Крейган прислонился спиной к стене своей прихожей, опустив голову. Безжизненный силуэт незнакомца. До чего же хорошо я знакома со столь редким, и крайне тяжёлым состоянием. В такие моменты его лучше не трогать, все друзья это знают. Но моё сердце, по привычке, сжимается в груди. Не выношу видеть его таким. Я тогда чувствовала себя ничтожной, ничего не стоящей как друг, ведь мне было не под силу разогнать эти суровые тучи, затаившиеся в его ожесточённом взоре. Крейган всегда находил верный путь к тому, чтобы помочь навести порядок в моей голове, а я не способна была отплатить ему тем же. И единственное, к чему торопилась прибегнуть – это пойти наперекор всем, нарушив невысказанную, но запретную границу.

В прежние времена я бесшумно подбиралась к нему, мягко скользнув ладонью вверх по его окаменевшей руке, звала его по имени и делала то, что умела: старалась развеселить, отвлечь. Когда же в его глазах промелькнёт слабая искра – первый признак жизни, осторожно разрывала прочный замок его рук и, обхватив напряжённую шею своими руками, крепко обнимала, приподнявшись на цыпочки.

Если я не опоздала, то Крейган поддавался мне, с силой прижав к своей груди и уткнувшись носом в мои волосы, хрипло шептал: «Жемчужинка». И тогда я снова чувствовала себя живой, потому что была нужна ему, ведь только мне одной он доверял настолько, чтобы впустить в свою раковину. А когда через некоторое время мой друг оттаивал, я тихо просила его: «Поговори со мной», и он постепенно делился своими мыслями. Если же я опоздала… Крейган отстранял меня от себя и всё также молчаливо уходил прочь.

Обзор в видении меняется, и я попадаю в его тело, тем самым подбросив излюбленную пищу своим потаённым страхам, ведь я снова играю роль пленницы в чужом теле. Глаза распахиваются, и Крейган отталкивается от стены. «Сейчас или никогда», - решает он, выходя из дома и хлопнув дверью.

***

Удар и я вновь в своём теле. Последнее, что было в его мыслях – воспоминания о поцелуе…

Он идёт сюда! Только не это! О, Боги, что же мне делать?

До меня доносится громкий стук в дверь, срабатывающий не хуже оглушительного удара битой по голове, и я позволяю своим ногам унести меня. Не знаю куда, не знаю зачем, хоть навстречу Крейгану, мне всё равно, лишь бы настал конец терзаниям души. И давние слова матери сопровождают меня: «Порой лучше отдаться во власть случаю, который примет решение за тебя».

….

 - О чём печалишься, красавица? - раздаётся знакомый голос.

Окружающий мир приобретает хорошо очерченные формы, когда с глаз спадает плёнка моих грёз, и я обнаруживаю себя на своём камне, который воистину стал моим домом, ибо чтобы ни случилось я бегу именно сюда.

 - Что произошло на этот раз? - с готовностью спрашивает Уилл, присаживаясь рядом со мной и приглашая меня в свои объятия. - Расскажи мне.

Уговаривать меня не приходится, я приникаю к его груди, закрывая глаза…

И мы просто сидим в тишине, когда я согреваюсь его теплом, а Уилл гладит меня по голове, словно говоря: «Я здесь. С тобой. Я не стану давить на тебя, но, если ты захочешь, выслушаю». В сердце копошится вина: «Он открыл тебе своё сердце, душу, а ты? Всё никак не решишься рассказать правду о Крейгане. Может, сейчас самое время? Что ты теряешь?». И я, уступив давно грызущей меня совести, говорю ему правду. В конце концов, уж лучше он услышит её от меня, чем от кого-то другого.

 - И почему ты раньше не рассказывала мне о том, что помолвлена?

 - Я не знала, как ты отреагируешь, но сейчас я уверена в том, чего хочу и доверяю тебе.

 - Ну, спасибо, - сурово отрезает он, вставая на ноги.

 - Уилл, - прошу я, жалобно протягивая к нему руки, но он лишь отворачивается от меня и заходит в лес. - Неужели это так важно для тебя?

Не дождавшись ответа, я отправляюсь за ним, а когда нагоняю его, Уилл резко разворачиваясь ко мне лицом, заставив отшатнуться.

 - Моя любимая обручена с чёртовым лидером и, возможно, питает к нему отнюдь не дружеские чувства. Конечно же, это не важно, - саркастично выпаливает он.

 - Это не так, - с тихой уверенностью проговариваю я, словно успокаивая дикого зверя. - И ты это знаешь.

Уилл хмурится, закрывшись от меня в своих мыслях, что мне, определённо, не по нраву. Особенно если его тревоги беспочвенны. Поэтому преодолеваю выстроенный им барьер между нами и смело беру в руки его лицо, заполучив дозу предостерегающего взгляда.

 - С Крейганом связано моё прошлое, - спокойно выговариваю я, - и мне не изменить этого. Но моё настоящее и будущее связано с тобой, Уилл, я вижу это. Я хочу видеть это, потому что люблю тебя. Не Крейгана или кого-то ещё, а именно тебя, ревнивец. То, что я испытала, приняв его поцелуй, не стоит того, что я чувствую, находясь рядом с тобой. - Ладонями спускаюсь к его груди, при этом не отпуская его постепенно светлеющие глаза. - Прикасаясь к тебе…