Цыганская невеста

– Да, отец. Хорошо. Документы? Конечно, в понедельник.

Звонок свёкра пришёлся более чем кстати – Драгош почти убедил меня изобразить обморок и сбежать на часок-другой с вечеринки друга. Поразительная безалаберность, учитывая, что мы в ответе за Зару, о которой он словно начисто забыл. Зачем нужно было портить себе вечер, отыгрывая весь этот спектакль с мнимой влюблённостью, чтобы затем при ней же обозначить истинное положение дел так и остаётся загадкой. Есть, конечно, одно предположение, но оно слишком рисковое, вряд ли кому-то в наши дни придёт в голову так подставиться. Хотя, при известной доле безрассудства...

Чушь! Никто не станет себя калечить.

Наскоро заплетая часть распущенных волос в косу, внимательно всматриваюсь в волевой профиль мужа. А он ведь чтит наш закон и не может не помнить всех его нюансов. Даже в разговоре с отцом, которого тихо ненавидит, умудряется придерживаться положенного почтения. Прикрывает глаза, сцепив челюсть, чтобы не дать крепкому слову сорваться в разговор или не позволить себе, сорвавшись самому, сбросить вызов. Какое бы отторжение не внушал ему родитель, хороший сын сперва внимательно выслушает и лишь затем озвучит своё мнение. Драгош хороший сын... И друг тоже хороший.

Чувствуя, как холодеет сердце, медленно отступаю к двери.

Они свихнулись что ли?!

В памяти вспыхивают обрывки фраз, списанные мною поначалу на несерьёзный мужской трёп, и внутри всё переворачивается от вставшей ребром дилеммы: вмешаться или позволить Заре пустить свою жизнь под откос. В первом случае она продолжит лезть в мою семью, а во втором... К чёрту! Свои ошибки я совершила пусть и не без посторонней помощи, но по большому счёту сама. Остаться в стороне как минимум подло.

Вот только как? Как убрать её отсюда так, чтобы не подставить Драгоша?! Она же упрямая как баран!

Ай разберусь, – машу рукой, метнув сердитый взгляд на первоисточник проблемы. – На крайний случай, если сестрица удумает упираться – вырублю.

Безрезультатно осмотрев весь первый этаж, выбегаю во двор. Выбегаю в одном вечернем платье, потому что моей шубки на месте не оказалось. Обхватив плечи ладонями, бреду к воротам, перебирая в уме последствия грядущей свистопляски, и нехотя признаю, что затея Драгоша не лишена здравого смысла. Наша, да и не только, выгода налицо, но всё равно это кажется диким. Нельзя навязывать человеку сценарий жизни.

Нельзя ли?! – возмущаюсь сама себе, ежась от холода и противоречий, – Не меня ли всего пару дней назад продали как скот? Так может это возмездие? Пашка уже "отплатил" за помощь, чем Зара лучше? Неизвестно, какой финт отчебучит в благодарность. Что он, что она своего не упустят.

Так и не определившись как быть, иду на звуки непонятной возни на углу дома.

Вот так удача! Сестрица собственной персоной. Да ещё и одна стоит в снопе желтоватого света льющегося из окна. Ну как стоит... Размазывает по лицу сопли, пиная мою шубку. Вот же тварь. И початая бутылка кокосового ликёра в руке. Похоже, у нашего с Драгошем танца все ж таки были свидетели.

– Хей, гожо, а я тебя везде ищу.

Мадеев, чтоб его! Надо же, как некстати. Он-то откуда вылез? Только из гаража мог, с противоположной стороны, больше неоткуда. И тоже коньяком затарился. Два сапога пара. Аж на смех пробрало. Истерический. Дрожащей рукой закрываю рот, чтобы себя не выдать и, юркнув за затянутую лианами жимолости беседку, выжидающе замираю. Я ведь могу и ошибаться.

– Если ты опять с тупыми подкатами, то тебе во-о-о-н туда – махнув рукой куда-то за дом, сестра чуть шатнулась на нетвёрдых ногах. – Катись прямо, никуда не сворачивай. Свалка ждёт.

– Клюв захлопни, цапля, – набычившись, Жека пару мгновений сверлит её тяжёлым взглядом, после чего, хлебнув из горла, протягивает бутылку оторопевшей от грубого обращения Заре. – На, припадочная, жахни, может, подобреешь. Я не собираюсь распинаться здесь полночи.

В наступившей тишине отчётливо слышен плеск спиртного о стекло. За забором с душераздирающим негодованием мяукает кот, придавая диалогу ещё более нелепый, глумливый оттенок.

– Вот и вали, – презрительно фыркает она, опасно кренясь набок. Поразительно как лихо ей развязывает язык безденежье потенциального воздыхателя. – Маршрут я тебе накидала. Забирай свою мочу дешманскую и уматывай с глаз моих, пока ноги целы.

– Я же тупенький, пошли, дорогу покажешь – сально ухмыляется Мадеев, отшвыривая под ноги вырванный из её пальцев телефон.

– Ещё один шаг и я тебе фейс подрихтую, – шипит сестра, на что парень демонстративно продолжает сокращать дистанцию. Кто-то явно недооценивает травмоопасность акриловых ногтей. – Тормози, говорю, придурок.

– А что так, мордой лица не вышел? – фыркает Жека, развязно приподнимая ей подбородок горлышком бутылки. Похоже, Зара успела основательно захмелеть, раз спускает ему такую вопиющую выходку. И во взгляде её что-то странно сверкнуло: не то градусы, не то интерес. Зато сам Мадеев ни в одном глазу, будто сырой ветерок с реки сдул с него остатки опьянения. В голосе – твёрдость, в намерениях, очевидно, тоже. – Да выкинь ты этот сироп, вмажь нормального бухлишка, увидишь, как резко похорошею. Поехали со мной, гожо, прокачу по городу. Уток покормим.

– Офонарел? Не хватало ещё на людях с лохом показаться, – Зара делает очередной нетвёрдый шаг назад, уворачиваясь от нахрапистого собеседника. Тот факт, что порядочные утки в полночь уже спят, а вода в фонтане появится не раньше, чем к концу апреля никого особо не смущает. Действительно, мелочь какая. – С тобой рядом стоять разве что на паперти.

– Тц, – укоризненно цыкнув языком, Жека почти ласково хватает её под локоть и тут же грубо дёргает на себя. – Не плач потом, малая, что я не пытался по-хорошему.

Вот где её прыть, когда она так нужна?!

Эта ненормальная, сомнительной милостью судьбы данная мне в сёстры, если и вырывается, то как-то без энтузиазма. Неужели так нализалась, что не понимает, зачем взрослый уже детина тащит её к машине в гараж? А Драгош, зараза такая? Недаром темнил, знал, что я буду против.

Ну уж нет, ребятки, так дела не делают.

Сорвавшись следом, на автомате сжимаю руку в кулак и с разбега пытаюсь разбить их пару. Удар получается коротким, жёстким и болезненным, но желаемого эффекта не приносит. Недаром Жека днями отрывается на груше – крепости в ручищах хоть отбавляй. Убедившись, что действовать через него бесполезно, использую оставшиеся мгновения их замешательства на то, чтобы удержать сестру, вцепившись той в волосы.

– Она никуда не пойдёт!

Набыченный взгляд Мадеева из просто сердитого становится раздражённо-сердитым. Будто глядя на меня, он прикидывает, куда лучше отшвырнуть непредвиденную помеху, да так, чтобы она ещё не скоро очухалась. На что я лишь вызывающе задираю подбородок. Коснётся хоть пальцем, Драгош его с землёй сравняет, что тоже неплохо.

– Да чтоб тебя! – раздосадовано сплёвывает парень, явно негодуя на оплошность товарища, сорвавшую почти безупречный план. – Обещал же убрать её подальше.

Всё-таки я не ошиблась. Никакая это не импровизация.

– Зара, не будь дурой, – зло выговариваю, но всё же разжимаю пальцы, заметив в уголках её глаз дорожки слёз. – Проветри мозги! Он тебя выкрасть пытается, неужели не доходит? Драгош не просто так потакал твоим фантазиям, а чтобы из-под родительского надзора вытащить. Священнику уже заплатили, осталось тебя ослицу наивную приволочь. Хочешь закончить как я?! Против воли? Грубостью, силой?

– Рада, не лезь в это, – довольно миролюбиво на фоне общей ситуации советует Мадеев. – Закрой рот и чеши к своему мужу...

Но поток его "добрых" указаний неожиданно прерывает нечленораздельный рык.

– Ты! – тяжело с присвистом выдыхает Зара, пьяно тыча мне в грудь указательным пальцем. – Врешь! Драгош не мог. Зачем ему распущенная, лживая приблуда когда есть я? Я! Которая никогда не побежит якшаться с грязным гаджо.