Ответственность напоминает о своем наличии ощутимым цапаньем за упругую совесть. Вот она! Моя трудовая функция. Гордость работящего гражданина. Амбиции целеустремленного труженика.

С видом расчувствовавшейся куропатки выпрямляюсь на ветке и ныряю в бурлящий омут собственных мыслей.

Я – парламентер Патруля. Моя задача – переговоры.

Но Эрий не успел ввести меня в курс дела и объяснить нюансы. Где мой первичный инструктаж на рабочем месте? Разъяснение правил охраны труда? Пожарной безопасности? Без знания местоположения огнетушителя мне не обойтись. И не забудьте натянуть на мою прическу каску и обеспечить костюмом химзащиты, подходящим к моим глазам!

Ух, накрыло меня.

Всматриваюсь в просветы между деревьями. Мне что, и правда с этой бумкающей живностью по душам следует переговорить? И что, к слову, ему внушить надо? Вернись, дитя, к родному очагу? Маманя ждет со скалкой, папаня тянется к ремню?

‒ Узри буйство хаоса, ‒ с заметным восторгом предлагает Ацелестий.

Его слова будто сигналом служат. Воздух содрогается, а деревья метрах в десяти от моего укрытия резко уходят к земле в низком поклоне. А из темной чащи перекатами выбирается гигантское шарообразное существо.

Что о нем можно поведать?.. Миленький такой ворсистый кругляш. Как мячик для бадминтона. Правда тускловат для спортивного снаряда, да и по размеру разве что великанам погонять сгодится. А еще он неимоверно глазаст. Белые глазищи в обрамлении из радужных оболочек проявляются на его туловище практически через каждые полметра и с периодичностью в секунды три.

Мырг-мырг-мырг.

Глаза на затылке – это про него. А еще на висках, макушке, подбородке, спине и в области тыловой присядки.   

Буйство хаоса, обещанное Ацетоном, я узрела.

Вкратце о впечатлениях: не понравилось. Мне тонко намекают встать на учет в психушку.

Деревья, оставленные Шаром позади, выпрямляются и выглядят при этом так, будто и не служили несколькими секундами ранее ковровым покрытием для встречи потустороннего селебрити. Наверное, Преддверие уже давненько заточено под появление подобных тварей. Тут хоть ядерный гриб запускай, местная природа только и сделает что лениво от огонька прикурит.

‒ Что будешь с ним творить, мой сладенький патрульный парламентер? – Ацелестий игриво дергает меня за край джинсовой брючины.

‒ В перспективе, в идеале или в радужных мечтаниях? – уточняю я, приглядываясь к очертаниям загадочных трещин, проявляющихся на теле существа.

‒ В настоящий момент. – Сумрачному, которому, видимо, наша аховая ситуация до тусклой лампочки, раскачивается на моей ноге, как на канате. Хорошо, что хотя бы не всем весом на мне виснет, а то вряд ли я и дальше смогла бы гнездоваться на почетной возвышенности.

Что ж, мое мутное самосознание требует немедленно приступить к работе.

Однако я медлю. Сказывается полученный опыт. Покатушки среди батутных внутренностей Великого Тела, к примеру. У местных все хитро устроено. По факту, тебя и не сжирали вовсе, а ты почему-то все равно вдруг оказываешься в системе чьего-то пищеварения.

Хорошо, что я сломя голову задание выполнять не кинулась. У Шара неожиданно обнаруживается новый талант. Сегмент его туловища, недавно случайно мной запримеченного, отделяется от основы и, удерживаясь на мглисто-красном отростке, выпархивает вперед владельца. К тому же во время порхания у телесного куска чудища вырисовывается пасть с небольшим количеством внушительных клыков. Один такой проткнет, и заготовка для шашлыка готова.

Понимаю, что все на белом свете субъективно, но, вашу ж не фильтрованную нецензурщину!.. По-моему, вот к этому подкатывать с переговорами вообще не следует. Лучше сразу пригнать танк.

‒ Ацетон. – Взбрыкиваю и уже чисто случайно попадаю ботильоном по красивой мордашке сумрачного. – Ты же вроде тоже с нулевыми дело имеешь? И даже с Патрулем взаимодействуешь?

‒ Бывает, ‒ ударяясь в меланхолию, подтверждает парень. – Гоняем время от времени всякий нулевой мусор дуэтом с Ягненочком.

‒ Отлично! Так вот он, нулевой. Начинай! Ату? Фас? Захват цели?

‒ На переростков лезть – сплошняком риск. – Ацелестий раскидывает руки в стороны. – Давай лучше ты прыгнешь в мои страстные объятия.

С приоритетами у Ацетона – беда, это выяснено. Оглядываюсь через плечо. Проблема в том, что Шар слоняется здесь вовсе не бесцельно. Его самостоятельная частичка всасывает атмосферу Преддверия и направляет клыки точно в том направлении, где находимся мы.

‒ Похоже, я его притягиваю, как и падальщиков. – Прицеливаюсь спрыгнуть с ветки, но мешкаю из-за Ацелестия.

‒ Так и есть. От тебя исходит неповторимый аромат.

‒ Я что, вкусно воняю? А раньше не мог сказать?!

Вскрикиваю, потому что Шар внезапно переключает скоростной режим и, словно хлыстом, шваркает своим отростком с пастью по близстоящим деревьям.

Да ну вас всех и ваше красноречие вдогонку!

‒ Валим! – Сигаю в объятия сумрачного.

К моей радости, Ацетон на месте не застревает, а сразу дает по газам. Правда и привилегированным положением своим пользуется по максимуму. А я держусь за его шею, поэтому никак не могу помешать ему оглаживать мне спину. Сильно же он зафанател от моих лопаток, откуда, предположительно, и произрастают таинственные крылья.

Стратегически игнорирую бесстыжесть демона, покрепче ухватываюсь ногами за его талию и оцениваю через его плечо обстановку за спиной.

Обстановка – швах. Нас нагоняют и скоро будут кушать вкусно-вкусно.

Надеюсь, мы основательно повысим твари холестерин.