Хранители

АДАЙА

Еще один ясный день в тропическом лесу. Зеленые и пурпурные листья мягко шелестят от каждого дуновения легкого ветерка. Сладко пахнет цветами. В ярко-голубом небе летят две черные птицы, и я слышу их песни. Неожиданно птицы смазываются, а затем возвращаются на место. Очарование пропадает: вуаль слегка просвечивает. За тропическим лесом – серый коридор Полиса. У нас нет окон. Нигде.

Я  моргаю и отворачиваюсь. Это неприятное зрелище. Никто не обращает внимания, но меня помехи в вуали расстраивают. Будто все вокруг - обман. Конечно, картинка лучше, чем голые стены, но я хочу увидеть живых птиц, почувствовать запах настоящих цветов, ощутить тепло настоящего тропического воздуха. Все это, для нас, жителей Полиса, давно потеряно. Стены герметично закрытых зданий надежно защищают нас и отсутствие птиц – невысокая плата. Все с этим согласны. И я тоже. Во всяком случае, стараюсь согласиться.

Эльна, моя лучшая подруга, подбегает, держа в руках оригами – цветок из зеленой бумаги. Я улыбаюсь. Она хорошо меня знает и дарит на совершеннолетие почти единственную в полисе вещицу, которую можно назвать настоящей. Может быть, скоро таких у меня будет больше. Мы заканчиваем обучение в молодежном секторе и переходим в старший. Что там нас ждет, я не знаю. Пугающее чувство, но многие ждут этого с нетерпением. А я просто успокаиваю себя такими мелочами.

Мы заходим в столовую, и здесь на нас сразу обваливается шум тридцати беззаботно галдящих человек. Садимся за стол с краю, где есть несколько свободных мест. Напротив примостился Таху, невысокий и худой парень со светло-русыми волосами и мягкими чертами лица. Через стол – Аксель. Несколько месяцев назад он вернулся после длительного переформирования и теперь, кажется, весьма доволен жизнью.

Эльна наблюдает за Акселем из-под копны ярко рыжих волос. Она старается делать это незаметно, но я все равно вижу. Не понимаю, почему он ей понравился. У этого парня бледные, ледяные глаза, смотрит на всех с презрением, а разговаривает так, будто пытается разузнать твои тайны, а не поболтать. Особенно, эти его черты характера усилились после переформирования. Недавно он долго и въедливо расспрашивал, почему я вздрагиваю, когда что-то на вуали смазывается или мигает. Со стороны Аксель весел и беззаботен, обсуждает новинки картинок для оптранов, но на самом деле внимательно следит за каждым из нас. Очень странный парень.

Эльна, вздохнув, поворачивается ко мне:

- Ничего не выберешь? – спрашивает она, подразумевая вуаль для обеда.

Я понимаю, что задумавшись, не подобрала картинку и теперь ем зеленые, почти безвкусные сопли – стандартное блюдо. Я морщусь и достаю оптран, маленькую коробочку из черного, непрозрачного стекла. Снизу – единственная кнопка. Нажимаю, и над оптраном зависает 3D-тачскрин. Выбираю первое попавшееся: вуаль все равно будет просвечивать, но выглядеть будет приятнее. Вуаль заменит внешний вид стандартного блюда, на что-нибудь красивое.

Эльна, как и все остальные, отдается выбору на несколько минут. Сначала она решает съесть овощи гриль, но затем, передумав, включает новинку –  суп с кокосовым молоком. Попробовав, она заявляет, что суп слишком острый и меняет вкус в настройках. Я чувствую легкий укол зависти, мне такая игра воображения недоступна, эти вкусы ведь ненастоящие и почти одинаковые.

Таху с упоением выбирает между тортами: шоколадным и фруктовым. Иногда мне кажется, его оптран забит только сладкой вуалью, других он не признает. Секунду спустя я слышу неприятный смешок и узнаю противный голос: над Таху стоит Лебрий – высокий, худой парень с пепельными волосами. С довольным лицом он садится напротив, толкнув Таху.

- Зачем? – тихо спрашиваю я, чтобы Аксель, активно делающий вид, что нас не слушает, действительно ничего не услышал.

- Потому что могу, — ухмыляется Лебрий и хлопает Таху по плечу. Я чувствую себя виноватой, что не вступилась, но Таху искренне улыбается Лебрию, будто не заметил, того что произошло. Это еще одна деталь, от которой мне не по себе. Никто из сектора будто не способен испытывать чувство обиды или злости. Они слишком хорошо воспитаны, ведь добродушие – наша красота. Похоже, все кроме меня.

Нашу “милую” беседу прерывают хранители.

Дверь с шумом распахивается, и они втаскивают в столовую парня, ийхиа. Его лицо землистого цвета, блеклые волосы спутаны, а под глазами залегли темные круги. Ийхиа не сопротивляется и еле перебирает ногами. Парень одет в рваную одежду жителя сектора, и я вспоминаю, что мы были знакомы: ему исполнилось девятнадцать месяц назад, и тогда он перешел в старший сектор.

Он вдруг замечает, где находится, видит нас и дергается в сторону. Пытаясь вырваться, кричит, борется с хранителями. Напуганные электы-порядка разбегаются в стороны. Из-за пояса у ийхиа выпадает тонкая книжка, и чья-то нога, в пылу борьбы, отталкивает ее под наш стол. Никто не обращает на это внимания: все поглощены новым развлечением. Все, кроме меня. Я осторожно пригибаюсь подобрать ее: к попыткам отступников вырваться я привыкла, а вот настоящая книжка – редкость, все, что мы хотим прочитать, можно получить только в 3D-книгах оптрана. А там ничего кроме рекламы новых вуалей и нет. Я прячу книгу за пояс.

- Они вам лгут, - хрипит отступник, и тут же получает удар от девушки хранителя. Она выглядит расстроенной, так будто сейчас заплачет, но с силой хватает его и быстро ведет дальше.

- Обезумевшие отступники, - бормочет Лебрий, отворачиваясь от закончившегося зрелища.

Он замечает, что Таху дрожит.

 - Бу-у, - издевательски произносит парень, - страшный отступник натравит на тебя своего чудовищного мэсаха. Он придет за тобой ночью, - шепчет Лебрий детскую страшилку, - и утащит в подземелье. Там сожрет, и косточки обгложет.

Таху бледнеет.

- А чтобы Мэсах не съел тебя, ты должен мне прислуживать: будешь моим рабским слугой, - заявляет Лебрий и сует в руки Таху свою тарелку. – Иди, принеси мне еще одну порцию.

И Таху покорно встает.

Я вздрагиваю, готовая остановить его – это уже чересчур, но Эльна быстро хватает меня за руку.

 - Тихо, Адайа, пусть электы-порядка разбираются.

Лебрий, неправильно понимает мой жест и кривится:

- Ты что, тоже веришь в мэсахов? Да их вообще не существует, - смеется он.

- Но Селеста… - произносит Таху, и Лебрий перебивает его:

- Просто запугивает нас, чтобы мы к отступникам не присоединились. Но, по-моему, это глупость: кому захочется бродить по катакомбам под городом, в пыли и грязи. Без еды, воды, даже без вуали. Ради чего? Я думаю, они все просто психи. И ты когда-нибудь вообще видел чудовищного мэсаха? Своими глазами?

Таху отрицательно качает головой. Я тоже не видела.

Но Таху настаивает:

- А вы заметили, как выглядят отступники? Это потому что они сами превращаются в мэсахов, поэтому Селеста так их боится и старается поймать. Хорошо, что хранители защищают нас, - он качает головой. - Я слышал, что в предыдущем девятнадцатом секторе люди исчезали именно по ночам. Они пропадают только здесь, девятнадцатый ближе всего к катакомбам.

Таху отворачивается, подхватив тарелку Лебрия, но замечает мое замешательство и, улыбаясь, говорит:

- Мне совсем не сложно, Адайа.

Он уходит.

Я смиряюсь, хотя это сложно – я не понимаю, почему он так хочет всем угодить.

Через мгновение я чувствую сладкий запах ортетцилатина – газа для “поддержания нашего здоровья”, как называет его Селеста. Белесым туманом он выползает из системы вентиляции и несколько секунд стелется по полу.

Хранители заканчивают водить отступника через столовую, как делают каждый раз, чтобы показать провинившегося и снова идут мимо нас, чтобы увести пленника на свой этаж. Один из них плечом задевает электа-порядка, похоже, специально.