Обратная сторона зла

Проклятие. Прошлое.

В Эстии, как, впрочем, и везде, начало нового года принято было праздновать в начале сушеня. Как только отойдут зимние холода, а из земли проклюнутся первые зелёные росточки, и стар и млад выходили на улицы селений, чтобы отметить начало нового природного цикла. Девушки украшали прически веточками только что распустившихся первоцветов, в деревнях жгли костры, прыгая через огонь и сжигая в очищающем огне чучела злых духов. В городах устраивали маскарады с танцами и песнями на площадях. Народ веселился и развлекал себя как, мог.

Сын князя Дарьинского решил устроить прощание с холостой жизнью и свободой как раз на празднование нового года. Компания молодых прожигателей жизни, коих с полным правом можно было бы отнести к золотой эстийской молодежи, родившейся с ложкой из драгоценного металла во рту, весело отмечала мальчишник.

Гулянка набирала обороты. Сперва молодые люди хорошо отметили прощание со свободой молодого Дамиена Мэнса в таверне старого Матиаса, потом празднование перекинулось на одну из площадей Арконы, где народ весело отплясывал шотис и хаггалу.

-Менс, а что это папаша решил тебя женить?

Приятели никак не желали понять, что кто-то в двадцать лет согласился добровольно заковать себя в кандалы семейной жизни. Для них обзаведение обузой в виде жены находилось в далёкой перспективе.

-Двадцать лет – это не возраст, чтобы вешать себе на шею жену и крикливых детишек. Хороша хоть невеста?

-Понятия не имею, - беспечно пожал плечами Дамиен. – Отец в письме называл ее имя, то ли Вьенна какая-то, то ли Вивиен. Я не запомнил, как и полное имя рода. Девчонку эту вообще в глаза не видел, даже не представляю хорошенькая она или нет. Знаю только, что недавно вошла в брачный возраст. Род у них древний, но захудалый. А она лорду Годару приходится внучатой племянницей. Единственная наследница, приданному могут позавидовать и дочери некоторых герцогов.

-Что же ты не поинтересовался будущей женой? А если она горбатая или рябая уродина? Как спать с такой станешь?

-Ну и что? - снова пожал плечами будущих жених. - Свет потушу, а на ощупь все бабы в темноте почти одинаковы.

Дамиен старался не показывать, что на душе у него давно кошки скребут. Не хотелось перед друзьями выглядеть слабаком, не посмевшим возразить деспотичному родителю. Была бы жива матушка, тогда он бы рискнул немного побороться. А так…

Угроза лишения наследства давно использовалась князем в качестве средства устрашения для своевольных сыновей. Старший уже смирился со своей ролью наследника и продолжателя рода. А младший оказался бунтарём. И князь чувствовал, что угрозы и запугивания постепенно начинают терять силу. Как хороший клинок, сын под напором обстоятельств гнулся, но не ломался. Напряжение между родственниками нарастало, чтобы вылиться в хорошую ссору. Рано или поздно, но в отношениях между отцом и сыном должен был наступить переломный момент. Или Дамиен смирится со своей участью пешки в руках деспотичного отца, или окончательно взбунтуется и разорвёт все родственные связи. Князь дураком не был, понимал, что характер у младшенького упёртый и слишком свободолюбивый. Потому брал хитростью и шантажом. А морковка перед носом Дамиена зачастую оборачивалась миражом.

Молодой человек не желал связывать себя узами брака. Не такой он видел собственную жизнь, только как сказать об этом отцу, если тот в последнее время предпочитает общаться с ним с помощью вестников? Несколько коротких предложений в форме приказа. Хочешь – выполняй. Будешь хорошим сыном. Не хочешь – не выполняй. И тебе перекроют денежный источник. Папаша держал сыновей на привязи, используя старые как мир способы – кнут и пряник.

Приятели заспорили, услышав слова виновника торжества.

-Ну, не скажи… бабы они разные и на ощупь бывают. У одной сиськи во! - один из приятелей, Ульрих Ламар, образно показал, что он имел в виду под этим «во». – А у другой….

Тут руки молодого человека сделали недвусмысленный жест, означающий пустоту.

-Господа, а давайте проверим эту идею! Айда к тетушке Альве. Ей вчера таких курочек привели! – пьяный выкрик неожиданно получил поддержку в лице остальных. И компания неторопливо потянулась в элитный бордель проверять теорию на практике. Новые девочки, еще не опробованные, а потому интересные. Эксперимент был признан удачным — на ощупь бабы тоже были разные.

Веселая компания из теплых любвеобильных объятий смогла выбраться лишь ближе к рассвету. Сил на продолжение гулянки уже не было, но алкоголь в крови всё еще бурлил и гнал на подвиги. Хотелось почувствовать остроту ощущений, снова окунуться в атмосферу праздника. Большинство народа к рассвету уже начинало расходиться по домам. На улицах обычно оставались лишь самые стойкие или такие же, как и наши молодые искатели приключений. Но были и исключения.

Данька спешила как можно скорее оказаться дома. Праздник в доме хозяев закончился лишь под утро. Занятую обслуживанием гостей прислугу отпустили только что. Девушка осторожно пробиралась по улицам города в сторону предместий, где стоял их с бабушкой небольшой домик. На самом деле рейне Зарии Данька приходилась не внучкой, а правнучкой. Но бабка была очень крепкой старушкой и выглядела моложе своего возраста. Родители Даньки, по словам бабки, погибли от лесных лиходеев. Других же родственников Единый прибрал еще раньше.

Жили они не так чтобы совсем уж бедно – не богато. Бабка была хорошей травницей, могла несложную болячку заговорить, настой сварить от головной боли или лихоманки. Ещё рейна Зария подрабатывала тем, что продавала охочим до плотских забав девахам травки от зачатия, могла легкое приворотное приготовить. И Даньку своим премудростям учила потихоньку. Только не было у внучки дара. Совсем никакого. Да и травничество её не привлекало.

Данька умело плела кружева и мечтала, поднакопив денег, открыть свою мастерскую. А еще замуж хотелось за хорошего парня. Такого вот, как сын старого Лайса Никандр. Правда, Ник в сторону Даньки и не смотрел, но кто его знает, как обернется жизнь? Вот подкопит она денег, платье себе красивое справит, украсит вышивкой и кружевом. Тогда и поглядим…. А сейчас главное, набраться терпения.

«Доберусь до дома, - думала девушка, пробираясь по улицам предрассветной Арконы, - помогу бабке разобрать собранный накануне первоцвет. А там надобно будет ещё тесто на пироги поставить и чечевичной похлебки на день наварить. Дел невпроворот».

Глаза слипались, спать хотелось неимоверно. Будь неладны эти хозяйские гости! Особенно один из них. Был там неприятный тип – рейн Орвальд, вечно норовил зажать Даньку где-нибудь в углу, ущипнуть за грудь или ягодицу. И больно, между прочим. Тяжело дышал в лицо, пожирая чернеющими провалами зрачков. Страшный до ужаса. И хозяевам не пожалуешься – не поверят. Скажут, напраслину на уважаемого человека возводишь. Данька удрученно вздохнула, вспомнив слова одной из горничных:

-Что ж ты такая недотрога-то. Глядишь, не отбивалась бы так рьяно, давно бы себе на приданое заработала. А рейн красавчик, каких поискать. И не жадный. Всякий раз после забав парой серебряных крон одаривает.

Ласковой быть с рейном Орвальдом Данька не желала, поэтому старалась хозяйскому гостю на глаза попадаться как можно реже. Только сегодня ей не повезло. Случайно натолкнулась.

-Что же вы душечка от меня скрываетесь? – дохнул запахом вина в лицо назойливый гость.

Даньке повезло, рейна вовремя отвлекли от неё, иначе поднос, на котором она разносила угощения, опустился бы на голову мужчины. Но испуг до сих пор сказывался, и возмущение его наглостью клокотало в середине груди. Но страх оказался сильней. Вот и неслась домой девушка, поминутно вздрагивая от криков гуляющих, и с испугом оглядываясь по сторонам. Очень не хотелось столкнуться на пути с подвыпившей компанией. Но, к несчастью, из прислуги, работающей ночью вместе с Данькой, никому в эту сторону не нужно было. Никто не смог или не захотел составить ей компанию – у всех своих забот хватало.