Воин на полставки

Не сразу поняла, каким образом вновь оказалась на полу. Нет, очевидно, что тренер в очередной раз меня нокаутировал, но почему опять не сумела отразить удар? Голова думала одно, а тело делало совсем другое. Вернее, ничего не делало. Совсем.

Даже вставать не хотелось, а потому залюбовалась потолком в помещении, отведенном в школе боевых искусств под секцию для занятий карате. Красивый потолок. Белый, без единого пятнышка, как и мое кимоно. Белел и пояс на нем. И это спустя три года занятий…

Три года назад я загорелась идеей всерьез заняться боевыми искусствами. Долго выбирала между дзюдо, айкидо и карате, но в конечном итоге остановилась на последнем. Таинственнее показалось, мощнее. Думала, что после нескольких занятий доски головой пробивать начну. Однако пробивать я начала только свою гордость. Последняя из группы с белым поясом таскалась, наблюдая за тем, как пояса моих знакомых сначала желтеют, потом краснеют, а у некоторых и зеленеют. У меня зеленело только лицо. От зависти.

– Что, на сегодня закончили? – поинтересовался тренер и широко зевнул. Наверняка, опять показательно рот нараспашку открыл. В этот раз не увидела. Потолок всё еще в процессе изучения.

– Я медитирую, – последовал мой лаконичный ответ.

– Твоя медитация не входит в часы моего оклада.

– Хреново дело.

Хотелось бы мне выучить всю учебную программу по щелчку пальцев. Скользить по залу в бесшумном танце, как настоящий Джеки, который Чан, и отвешивать то одному, то другому зеленому поясу. Жаль, что так не бывает. А еще в зале остались только мы с тренером. Опять я задержалась, чтобы поднатаскать тело и дух. Но в итоге тело невыносимо ныло и не желало слушаться хозяйку, а дух из меня выбили. Скверные результаты.

– Вот чтобы ты понимала всю нелепость ситуации, – лениво протянул лысеющий мужчина. – За мою педагогическую практику мне впервые попался ученик, не способный получить желтый пояс.

– Всё когда-то бывает впервые, – философски подметила я. – Первый снег, первая любовь, первый незачёт…

– Желтый! – подчеркнул тренер, слегка выйдя из себя. Он вообще часто выходил из себя и еще долго не заходил обратно. – Пятилетки сдают учебную программу на желтый пояс за полгода. Даже раньше. Ты – кобыла взрослая, извиняюсь, конечно…

Закатила глаза.

Извиняется он. И вообще, никакая я не кобыла. Двадцать годиков всего.

Но пятно на репутации моего тренера расплывалось всё сильнее с каждым новым днем неудачных тренировок. Как будто мне самой не тошно белым поясом обматываться и делать вид, что так и надо.

– Может, это просто не твое, – хватался мужчина за последнюю соломинку. – Может, ты художница прирожденная. Или музыкантша.

– Одно другому не мешает, – отрезала я, не изменяя выражения лица и положения.

Зайцы черные уже в глазах пляшут от белизны потолка, но что еще делать остается? Пусть тренер думает, что я воспринимаю неудачи со спокойной душой, нисколько не отчаиваясь, не переживая о гребаном желтом поясе, который за три года обучения маячил передо мной недостижимой мечтой. Пусть так и будет.

– Когда-нибудь я стану великим воином, – щурясь, поделилась я самыми смелыми своими фантазиями. – Моргнуть не успеете…

– Моргнул.

– …как получу восьмой дан.

– Если только воином на полставки, – вставил свои пять копеек педагог. – И то навряд ли. Иди-ка ты домой уже.

– Ну, на полставки тоже неплохо, – призадумалась я и приподнялась на локтях. Мужчина сидел неподалеку на кортах, совсем не по-спортивному. – Будет возможность зарекомендовать себя. А потом…

– Домой. Иди, – с расстановкой повторил уставший в крайней степени человек.

Пришлось пожалеть бедолагу. И так сколько нервов на меня потратил, а нервные клетки-то не восстанавливаются, вот незадача.

Кряхтя, поднялась с пола.

Сегодня мы занимались даже меньше обычного. Неужели, наконец-то сдают позиции? Когда сдадут окончательно, меня, скорее всего, попрут, несмотря на своевременную оплату обучения. Репутацию я портила не только дорогому тренеру, но и всей школе боевых искусств.

Зашла в раздевалку, села на скамейку и прикрыла лицо руками.

Может, и правда не мое? Совсем не мое? Настолько, что бездарь? Белый пояс говорит сам за себя, а желтый, кажется, отвернулся от меня с концами. Или ручкой машет откуда-то издалека и манит. Так и манит, чертовка, да только всё без толку! Ладно. Домой так домой.

Но взявшийся из ниоткуда пронзительный звон в голове отсек все мысли. Барабанные перепонки были готовы разорваться в любой момент, и я непроизвольно запустила пальцы в волосы. Лоб покрылся испариной, а крупные капли пота покатились по вискам.

Мне показалось, что я слышу голоса. Много голосов. Нет, один. Но так, словно несколько десятков эхо вторили ему. Свистящая и гнусавая тарабарщина, которую даже в единичном экземпляре разобрать было бы невозможно. Всё громче и громче, смешиваясь со звоном, этот голос норовил просверлить сквозные дыры не только в моих ушах, но и в мозгах.

Заорала, не в силах сдерживаться, но не услышала собственного голоса, настолько силен оказался натиск тарабарщины. Дверь в раздевалку распахнулась, испуганное лицо тренера промелькнуло перед глазами, а потом я поняла, что теряю связь с реальностью. В глазах медленно темнело, а звон и непонятный речитатив затмили всё и вся…

…но я сумела остаться в сознании! Открыла глаза в тот же момент, когда земля под ногами начала проваливаться или… Или мне показалось? Потому что очнулась я совсем не на скамейке в женской раздевалке школы боевых искусств. Пальцы вцепились в мягкую ткань, сжали ее. Одеяло? В больницу меня, что ли, привезли? Могли бы и нашатыря дать понюхать, зачем же в такие крайности пускаться? Меня же так еще быстрее с секции попрут!

Сделала над собой неимоверное усилие, приподнявшись на локтях. Окинула быстрым взглядом комнату, в которой располагалось мое бренное тело, и в тот же момент поплыла. Нет, не в буквальном смысле, но сильно.

Место, в котором я оказалась после предположительного обморока, больше напоминало декорации какой-нибудь азиатской исторической дорамы. С того углубления, в котором находилась кровать с темно-лиловыми занавесками и возлежащая на ней я, видно было немного, однако, и открывавшийся мне вид был достаточно информативным. Потолка видно не было. Он где-то там, высоко, докуда взгляд мой в данный момент не дотягивался. От резных элементов в интерьере перед глазами рябило. Какое же неприятное дизайнерское решение. Вазы разноцветные, горшки с цветами… А остальную часть комнаты перекрывала громадная фигура дремавшего на стульчике перед кроватью мужика с пяльцами и иголкой в руках.

Так… а вот с момента про мужика можно и поподробнее.

Часто захлопала глазами, уставившись на внушительного посетителя моей пестрой палаты, но ничего этим не добилась. Картинка перед глазами исчезать не собиралась. Ущипнула себя за руку и тут же поморщилась от боли. И это не помогает. Для пущей верности ущипнулась еще. И еще. Некоторые люди с особенно тонкой душевной организацией просто не понимают с первого раза. Призадумалась теперь конкретно. Впервые у меня не получалось покинуть осознанное сновидение. Видать, кто-то с препаратами в больничке переборщил. Значит, про нашатырь не вспомнили. Жаль.

Еще некоторое время вглядывалась в дремавшего незнакомца, походившего на шкаф. Плечи-то какие широченные. Вот это я понимаю мужик. Но длинные черные волосы кажутся ниже лопаток. А вышивание ему зачем? Хобби? Но это же мой сон, вот и думай теперь, зачем больная фантазия засунула сюда… это.

– Э-э-э… – протянула я, а рука с вытянутым пальцем уже медленно, но верно приближалась к великану.

Ткнула его в плечо и резко одернула руку. Ноль эмоций. Конечно, что для него значит мой тычок? Такого бык под задницу боднет, и то может остаться незамеченным.

– Э-э-э, мужчина? – чуть громче позвала я и ткнула аж целых три раза. – Мужчина!