Когда землю укроет снег

МИА

Завтра мы должны прибыть в замок лорда Севера.

По крайней мере, так сказал Ирбис. Сомневаться в его словах причин я не видела. Хотя все равно не могла до конца поверить, что наше путешествие подходит к концу. За это время мы столько всего пережили, что близкое окончание приключений в голове не укладывалось.

Прошли чуть больше двух недель, а создавалось такое впечатление, что миновала пара лет, не меньше. Словно та жизнь в Заречье была не моей. Разве могла я тогда предположить, что все так обернется? Что спасение раненого лисенка навсегда изменит мой мир. Откроет тайны, о которых я даже не подозревала. Подарит способности, о которых я не смела даже мечтать. И мужчину, без которого уже не представляла своего будущего. Ирбиса Снежного — свирепого перевертыша с добрым сердцем и удивительно мягкой улыбкой, от которой у меня замирало в груди. Моего смелого и решительного барса с пронзительными серыми глазами, в момент наивысшего наслаждения напоминавшими расплавленное серебро.

Перевернувшись на живот и подперев подбородок рукой, я наблюдала, как мой мужчина сильными гребками переплывает подземное озеро. Пушистая шкура медленно соскользнула с обнаженных плеч, приятно щекоча кожу. Вздрогнув от холода, я вновь подтянула ее и закуталась поплотнее.

Словно почувствовав мой взгляд, Ирбис обернулся и улыбнулся.

— Не замерзла? — Я покачала головой. — Может, еще искупаешься? Вода такая теплая.

Он подплыл ближе и навис надо мной, опираясь о каменный бортик термального озерца, рядом с которым я лежала. Капельки воды ручейками заскользили по обнаженному торсу. Шрамы еще не зажили, ломаными линиями уродуя его кожу.

Завтра мне предстояло в последний раз принять зелье и ощутить возвращение силы. Амулет я сняла уже давно, но снадобье еще блокировало способности, не давая насладиться собственным могуществом. Хотя и беспомощным котенком я больше не была.

— Нет.

— Почему?

— Потому что ты мне все равно нормально поплавать не дашь. Полезешь ведь целоваться.

— Как будто тебе не понравилось, — фыркнул он, заставив меня против воли покраснеть.

То, что барс на этом самом месте вытворял со мной и моим телом всего каких-то десять минут назад, вызывало сладкие воспоминания и будоражило кровь.

Постоянная дорога, ночевка на постоялых дворах, где мы спали в разных комнатах (я с Кианом, а он со своими людьми) и отсутствие возможности уединиться, сыграли свою роль. Последние дни между нами буквально искрило. Малейшее соприкосновение, встреча взглядов, и желание вспыхивало удушающей волной, мешая нормально соображать. Поэтому сегодня, пока остальные готовили обед на костре, Ирбис вытащил меня сюда поплавать в термальном озере и отдохнуть.

Я помнила, как вода окружала разгоряченные тела. Как мелодично плескалась, вторя нашим порывистым движениям. И это безумное сочетание ласковых волн с прикосновениями сильных и в то же время нежных рук, что блуждали по моему телу, лаская каждый сантиметр чувствительной кожи, сводило с ума.

В памяти вновь всплыли жаркие, порочные губы, которые ловили и заглушали мои стоны и крики, когда я не могла уже сдерживать их. Хриплое, надсадное дыхание, которое музыкой отзывалось в сердце и вызывало дрожь по телу. Твердые камни, что болезненно впивались в нежную кожу ладоней, когда я опиралась о берег руками. И острое желание вогнать в них ногти, когда Ирбис входил в меня сзади, ускоряя безумный темп, до синяков сжимая бедра.

Я знала, что для удовлетворения желания существуют разные позы, но даже не подозревала об их многообразии.

— Понравилось. Нам пора возвращаться. Надо отправлять в путь, — вздохнула я.

— Скоро будем дома.

Ирбис поймал мою ладошку и нежно поцеловал.

— Знаю.

Я по-настоящему радовалась этому. Хотелось наконец-то где-то осесть. Засыпать в собственной комнате в объятиях своего наула, а не ночевать на постоялых дворах так далеко друг от друга. Провести день так, как мне захочется, а не сидя в карете и любуясь проплывающими мимо пейзажами. я о многом мечтала. И совсем скоро моим мечтам суждено было сбыться.

За эту неделю я много узнала о жизни Долины.

В частности, о том, что у них тут практически отсутствовали разводы. Разрешение на это давалось Советом в исключительном случае. Зато были наулы и луаны — промежуточный этап между свиданиями и браком. Отношения со своими правами и обязанностями. Не брак, но и не свобода. Время, когда двое могли присмотреться друг к другу. Дети, родившиеся в результате такого партнерства, считались законными наследниками. У нас в Империи, особенно на окраине, меня бы за подобное закидали камнями и окрестили блудницей. А тут считалось нормой.

Да, мне ко многому пришлось привыкать.

Например, к тому, что теперь мы с Кианом не одни, и у нас есть свой собственный перевертыш. И это были не пустые слова. Ирбис (я старалась даже мысленно называть его именно этим именем, чтобы потом случайно не проговориться при всех) много времени проводил с моим сыном. В какой-то момент я даже начала немного ревновать.

Первые пару дней барс провел с нами в карете. Несмотря на довольно сильные зелья и высокую скорость регенерации из-за полученных ран ему еще тяжело было ехать на лошади. Но потом, как только стало легче, он вернулся в седло и стал периодически брать Киана с собой. Малыш буквально расцветал от его внимания. Ночами, укладываясь спать, он мог часами рассказывать, что делал с «дядей Ирбисом» и что они планируют делать завтра. Каждый раз, когда я смотрела в сияющие глазки сына и слушала восторженный шепот, у меня от тоски сжималось сердце.

Я всегда понимала, что не смогу заменить ему отца. Есть вещи, которые мальчику может объяснить только другой мужчина. Безусловно, я радовалась, что Киан пошел на контакт с барсом, что не замкнулся в себе. Но временами все равно ревновала. Иногда мне даже казалось, что сын начинает любить меня меньше. Этот страх возникал на пару мгновений, а потом я неизменно корила себя за слабость и глупые мысли.

С Крисом тоже все было непросто. Лисенок больше не выступал в роли сводни и даже немного примирился с тем, что расставаться с Ирбисом мы не собирались. Радости ему это не прибавляло, но он хотя бы перестал морщиться и отводить взгляд.

Меня волновало другое: никто так и не сообщил Рыжику, что его отец находится при смерти. Кристофер знал, что тот болен, но не больше. Меня эта скрытность удивляла.

— Почему вы ему не расскажете правду? — приставала я к Снежному. — Мальчик должен знать. Это же его отец.

— Приказ лорда Севера.

— Но он лишен смысла. Крис все равно узнает. Лучше дать ему возможность свыкнуться с этой мыслью.

Отступать я не собиралась, поэтому схватила мужчину за руку, не позволяя уйти. Мы стояли во дворе у кареты и готовились к отправке. Крис еще не спустился, и можно было говорить, не таясь.

— Миа, послушай. Очень мало лиц, которые знают о состоянии Гедеона. Можно сказать, единицы.

— Но почему?

— Потому после его смерти начнется грызня за наследство, — со вздохом признался Ирбис.

— Не понимаю. Кристофер — законный наследник. Какие могут быть проблемы?

— Он лис. Обычно сыновья перевертышей наследуют более сильную ипостась своих родителей, а дочери слабую. У него произошло иначе, Крис пошел в мать. Вассалы Севера не примут его, посчитают слишком слабым.

— А есть другие кандидаты?

— Да, есть. Племянник лорда, Фамул Север и его сыновья. Даже думать не хочу о том, что начнется, когда Гедеона не станет.

— Можешь чем-то помочь?

— Нет, — покачал головой Ирбис. Вытянув руку, он заправил за ухо непослушную прядку, из-за порывистого ветра так и норовящую упасть мне на глаза. — И ты никуда не лезь, хорошо?

— А ты? Ведь точно влезешь в самую гущу.

— Поговорим об этом позже, — пробормотал он, глядя мне за спину.

Быстро обернувшись, я увидела лисенка, который вышел на крыльцо постоялого двора, зябко кутаясь в плащ.