Подборка ярких историй
Лето — самое время для тёплых вечеров и волшебных историй
под треск костра. 🔥
Представляем вам новую рубрику — «Посиделки у костра», где мы будем делиться самыми яркими отрывками из наших книг!
В первой подборке — лёгкие, трогательные и милые моменты, которые пахнут свежей травой, морским бризом и спелыми ягодами.
Читайте, мечтайте и наслаждайтесь! 🌿
— Спасибо, но к созданию семьи я не стремлюсь.
— Ну, тут знаешь: «мы предполагаем, а боги располагают».
— Сакральные учения решил мне тут цитировать? Ты вроде ректор, а не жрец.
— Я к тому, чтобы ты не зарекался.
— Уговорил, — хмыкнул я. — Если мне боги прямо в руки преподнесут невесту, так уж и быть, я попробую завоевать, расположить и создам семью.
В следующий момент мы услышали испуганный женский крик, а я заметил над нами какое-то движение. Дальше уже действовал на инстинктах. Призвал магию ветра, подхватывая хрупкое тело в чёрном платье, и вытянул руки вперёд, чтобы поймать её и не дать разбиться о мраморный пол.
Едва она оказалась в моих руках, как я непроизвольно прижал её к себе, а нос тут же защекотал сладковатый аромат, словно от свежей выпечки, и я его вспомнил. Тогда десять лет назад, в замке Шафройн именно этот аромат не давал мне покоя весь вечер. Опустил взгляд на девушку с рыжими волосами, что сжалась в моих руках.
— Ты ж погляди! — протянул Давиан. — Всё как заказывал. Дея, — обратился он уже к девушке, — с вами всё в порядке?
— Да, — раздался спокойный и тихий голос девушки. — Простите ректор, я поскользнулась, — она подняла взгляд, и наши глаза встретились, а я, похоже, забыл, как дышать.
Марианна Сергеева “Пока в твоих глазах живёт мечта”
– «Дудочка и кувшинчик», сказка такая, – не в силах отвести от парня глаз, принялась лепетать, словно ребёнок. – Если поиграть на ней, ягоды поднимутся вверх над листьями, и их можно будет легко собрать.
Костя по-доброму усмехнулся:
– Держи, мечтательница.
Протянул мне ладонь, на которой алела горсть душистых бусин. Все запреты, которые я себе установила, твердя, что он лишь старший брат лучшей подруги, вдруг перестали действовать. Поддавшись порыву, обхватила руками его ладонь, наклонилась и взяла ароматные ягоды губами, коснувшись его кожи.
Выпрямилась и зажмурилась, пробуя на вкус. И тут же широко распахнула глаза, когда ощутила лёгкое прикосновение мужских пальцев – Костя заправил мне за ухо выбившуюся прядь волос.
– Сумасшедшая девчонка, – хрипло пробормотал он.
В аквамариновых радужках бушевал шторм, но я безумно желала оказаться сейчас в его эпицентре. «Пожалуйста, пусть он меня поцелует, пожалуйста, пожалуйста!» – повторяла про себя, как заклинание.
Я целовалась с парнями с девятого класса. Но я не знала, что поцелуй может быть таким. Что от осторожного прикосновения мужских губ слабеют колени, кружится голова и миллионы светлячков зажигают пожар на коже. Что уплывающее в сладкую грёзу сознание будет биться одной чёткой мыслью: это – мой – мужчина. Что я буду страстно желать, чтобы этот поцелуй длился как можно дольше…
Регина Андреева "Кошечка в сапогах исполняет желания"
"Отстань! Отпусти!" – молилась мысленно, но неравнодушный прохожий решил спасти тонущую кошку. А ручища какие крепкие. Не отпускает, зараза!
– Мяв! – подала голос, полный возмущения и попыталась избавиться от его рук.
– Куда же ты, глупенькая, – мужчина крепче прижал меня к себе, полностью отрезая путь к свободе.
Раздраженно куснула его в плечо, но вызвала только хриплый мужской смех. Он думает, я с ним в щекотки играю? Доплыв до берега, он вместе со мной упал в траву.
Я хватала ртом воздух в попытке выровнять дыхание. Дрожала всем телом, пока мужчина сильными руками закутывал меня в свою куртку и прижимал к обнаженному торсу. Какой твердый и горячий! Он точно человек? Откуда он взялся?
– Тише, принцесса, – мужчина осторожно похлопал меня по спинке, нежно коснулся головы, почесал за ушком. – Всё закончилось, ты спасена.
Подняв голову, я в отчаянии взглянула на него зелеными кошачьими глазами. Он не понимал. Для нас двоих всё только начиналось.
“Я сделала предложение дракону?!” Татьяна Терновская
Михаэль зашёл и словно бы заполнил собой всё свободное пространство в моей тесной спальне.
- Это тебе, - сказал он, небрежно бросив коробку на кровать, - подарок.
- Подарок? - с подозрением переспросила я, - в честь чего?
Михаэль хмыкнул.
- С таким характером, неудивительно, что до меня тебя никто замуж не звал. Другая бы обрадовалась и побежала открывать, а ты тут допрос устраиваешь, - скривился он.
Я закатила глаза. Когда он уже поймёт, что я не одна из его восторженных фанаток?!
- Почему ты вдруг даришь мне подарки? - я скрестила руки на груди.
Михаэль недовольно вздохнул.
- Просто открой уже эту чёртову коробку и всё! - разозлился он.
Я ещё секунду на него смотрела, а затем повиновалась. Вряд ли он задумал какую-то гадость. Но всё равно такой жест с его стороны выглядел странно. Я подошла к коробке и потянула за конец атласного банта. Упаковка явно дорогая, интересно, что же внутри. Отбросив ленту, я открыла коробку. Под надушенной бумагой тишью пряталось вечернее платье.
Елена Шмидт “Подмена, или Господин ректор, вы не правы”
— И когда ты собиралась сознаться? — Ричард убрал за ухо прядку моих волос, что растрепал ветер.
Мы стояли на высоком утёсе, вокруг нас были только горы со снежными вершинами и лес.
— Не знаю, — улыбнулась я, смотря в любимые тёмные глаза. Где-то там, в их глубине, казалось, тлеет огонь, а потому я не могла насмотреться. — А ты давно раскусил мой маскарад?
— Практически сразу. Только ждал, когда ты сама во всём сознаешься.
— Я боялась, что вы, господин ректор, выгоните меня за обман.
— Леона, я похож на того, кто действует опрометчиво? Нет, у меня, конечно, тоже бывает, но выгнать тебя? За что? Ты же одна из лучших адепток. Неужели ты думаешь, что я мог спутать тебя с настоящей Дианой Фаб? После твоего внезапного исчезновения я сразу послал запрос. Единственное, в чём я оказался очень самонадеянным, так это артефакт. Не думал, что они решатся.
— Спрятать его в столе, было очень опрометчиво с твоей стороны.
— А это ты виновата. Я подумал, что если до дома добралась ты, то могут добраться и другие. И стал носить его на работу. А в тот день я забыл его в столе. Решил сразу вернуться, но твоя сестра, похоже, оказалась проворнее.
— Но ты всё равно не стал выполнять их требования, — я скользнула руками по его шее, зарылась ладонью в волосах. Мне хотелось целоваться, а не болтать.
— А ты думала, что я мог поступить иначе?
— Я понимала, что он для тебя значит, — вздохнула я и погладила Ричарда по щеке. — И я бы тебя не осудила.
— Глупая, — он легко коснулся моих губ. — Я бы лучше стал демоном, чем позволил им это.
Лёгкими поцелуями он проложил дорожку до уха, и меня охватила сладостная дрожь.
— И мне пришлось бы терпеть твой хвост, — прошептала я, прижимаясь к нему.
Инна Демина “Эльф тебе (не)дракон, или Придется спасать Истинную”
А Герлиан веселился, наблюдая, как я ругаю котов. Пока не обнаружил, что они вдоволь обшерстили его щегольский костюмчик, и кое-где дорвали его окончательно. Но это было уже потом, когда ужин закончился.
А пока мы оба жадно набросились на еду.
- Ф-фкуфно! — Герлиан жмурился от удовольствия, поглощая наваристый суп.
- Я вообще думала, вы, эльфы, только хлеб свой особый едите и росой запиваете, — хмыкнула я.
- Сама попробовала бы на одном хлебе прожить, — в тон мне ответил эльф.
Потом, доев все, откинулся на спинку стула и запахнул полы халата на груди.
- Ты этот суп сама варила?
Я покачала головой.
- Нет, моя мама.
Эльф потер затылок свободной рукой.
- Золотая у меня теща будет. Надо только с подпалинами в гостиной до ее возвращения разобраться, иначе, чувствую, огненный зверь по сравнению с ней милым котиком покажется. Как раз третьим в вашу рыжую банду.
Мы стояли у двери на балкон обнявшись. Мысль о том, что надо уходить, отпустить, оставить её здесь, была невыносима. Непроизвольно я сжал её хрупкие плечи, наверное чуть сильнее чем следовало. Опомнился, ослабил хватку:
— Прости.
Тория промолчала. Она прижалась ухом к моей груди, словно хотела услышать и запомнить стук моего сердца.
— Тори, — прошептал я куда-то в её макушку, — давай уйдём вместе?
— Я не могу. Что будет, если мы так поступим?
Я помедлил:
— Не знаю. Но тебя больше никто никогда не ударит.
— Ивор, так нельзя. Если я уйду с тобой, кем я стану? Твоей тайной любовницей?
— Я убью его. И мы сможем пожениться.
Она слегка отстранилась и заглянула мне в глаза:
— Не смей. Обещай мне, что не станешь этого делать, слышишь? Никаких необдуманных поступков ради меня, прошу.
Я вздохнул.
— Обещай, — повторила она с нажимом.
— Хорошо. Обещаю.
— Иди. Будь осторожен.
Она сделала шаг назад. До этого самого момента неосознанное и неясное, чувство, одолевавшее меня, превратилось в лаву, заполнившую кровь, заставляя её кипеть. Я шагнул к Тории, и совершенно безумный, но бесконечно нежный поцелуй снова нарушил дыхание, разгоняя едва успокоившийся пульс.
Катрина Кастэр “Герцог в моем доме”
– Эти моментальные портреты будут греть мою душу, – улыбнулся он, убрал фото в карман брюк и похлопал сверху ладонью.
– Поверь, мою тоже! – Селена подхватила Фредерика под руку и подвела к одной из палаток с едой. – Ты любишь морепродукты?
Тот утвердительно кивнул.
– Дайте нам, пожалуйста, вот эти роллы и суши, – попросила Селена продавца, указала на готовое ассорти и положила на прилавок деньги.
Тот с радостью передал им заказ, а вместе с ним приборы и небольшую стопку салфеток сверху. Они отошли за столик и тут же принялись за дегустацию.
– Ну, как тебе? – с любопытством глядя на герцога, спросила Селена.
– Невероятно вкушно, – прямо с набитым ртом ответил тот, блаженно прикрыв глаза.
С точки зрения этикета они с Селеной творили невообразимые вещи. Она накалывала большой ролл на палочку и тут же отправляла ему в рот, после чего проделывала это для себя. Будь здесь его матушка, и он непременно выслушал бы тонну нотаций о столь вопиющем поведении за столом. Но здесь ужасные манеры не вызывали у окружающих осуждения. Им вообще было все равно на их парочку, и это безумно нравилось Фредерику. Столь свободным он себя никогда не чувствовал.
Действуем, сестра! Бизнес или любовь? Елена Коломеец
— Я тобой восхищаюсь. Тем, как ты создаешь истинные чудеса. Тем, какой ты умный и добрый. Как от твоей кожи, вот тут, — я легко касаюсь губами ямочки на шее, — пахнет теплым, нагретым на солнце деревом.
— А я восхищаюсь твоей открытостью. Тем, что ты можешь сказать такое, в чем люди обычно боятся признаться себе даже в мыслях. И тем, какие у тебя тонкие, нежные пальцы. Какая ты добрая и трогательная. И такая хрупкая, что я боюсь сломать тебя, — голос Реми глухой, хриплый, — боюсь напугать, оттолкнуть. Нарушить возникшее между нами хрупкое чувство и потерять тебя.
Впервые за вечно невозмутимым и спокойным фасадом, я чувствую дрожащую струну переживания. Такую тонкую и острую, как замерший у сердца клинок.
И я сама тянусь к его губам.
