Если, бы М.К писал сценарий к сериалу — «Уэнсдей»

Открывающая первая сцена. На улице холод и небо покрыто полосатыми облаками, над особняком Аддамсов всегда висело облако, чтобы не проникал солнечный свет.

- Мисс Уэнсдей?

Спросил, уточняющим тоном, смущенный толстяк из службы отбывающих наказание на дому. 

- Да, это я…

Дверь открыла, усталого вида женщина, примерно за сорок. Растрепанные, седоватые волосы собранные в хилую косичку и единственный вечно бодро смотрящий левый глаз. Он был искусственный, фактически, это был косметический протез. 

Именно тогда пятнадцать лет назад, Уэнсдей и потеряла его на собственной свадьбе, да и ладно бы глаз, это лишь деталь, что спсобна обмануть — а вот супруга Лазаря вернуть не удалось. 

- Я работаю всего две недели, вы мой третий заключенный, хотя у вас впервые … - волнительно и заикаясь говорил толстяк, пока Уэнсдей ставила свою подпись. 

- Да, да… Мелиса отправилась в долговую яму по уходу за потомством - она черкнула свою фамилию, инициалы и вручила документ обратно в руки. 

- Да, Мэм… спасибо! Знаете, я думаю, что …

Дверь захлопнулась перед его носом. Зевая и почесывая голову спицей взятую со стола в прихожей, она будто дочесалась до важной мысли. 

- Вот же…Черт! Вещь!!! - Крикнула она на весь дом, постукивая этой же спицей по лестничным перилам. 

Из деревянного комода вылезла уже постаревшая несколько раз перешитая, и пересаженным мизинцем кисть. Три ленивых пальца свесились на ручке комода, упали на пыльный ковер и побрели на зов хозяйки. 

Показавшись на перилась Вещь меланхолично помахала двумя пальцами. 

- Наконец-то! Растрепанная ты кость… сегодня же 13-тое число? 

Вещь показала большой палец вверх. 

- Будь ты проклята, но не здорова. Сегодня же годовщина смерти Лазаря. 

Вещь показала открытую ладонь и сползла по периле. 

- Что, значит, ну что?! Хватит! У тебя же суставы стареют, а не мозги! Я имею право упомянуть своего не состаявшегося мужа? Сегодня было 15 лет нашего совместного гниения и саморазложения.

Вещь упала на ковер и начала быстро похлопывать по нему, и тем самым поднимая пыльцу. 

- Ничего смешного! Может, я бы была и несчастна как моя Мать, но это был мой осознанный выбор. Пусть и под влиянием жестокого желания к размножению… - Постоянная нега, сменилась на чесоточную тоску. 

Все таки ужасно, когда женщине не дают совершить глупость до конца и она вынуждена жалеть об этом весь остаток своей жизни. 

- Приведу себя в порядок, а ты доползи до кухни и свари мне кофе. Свежие жженые зерна и на воде с хлоркой. Иначе, я совсем буду как все. 

Уэнсди поднялась наверх в ванную комнату своей Матери Мартиши, а Вещь так уж и быть поползла на кухню жечь зерна и снова рисковать своей пятерней.