11 вариантов сильных крючков для начала истории

Наконец, я написала этот пост. Второй раз. В первый раз редактировала его в отложке, перешла на другую вкладку найти подходящую картинку, но злобный браузер обновил мне страницу, и вся статья слетела. Теперь без цитат и не так интересно, как было написано в первый раз.
Ладно, пофырчала, все лишние бла-бла-бла опустим, погнали!

ВАРИАНТЫ СИЛЬНЫХ «КРЮЧКОВ» ДЛЯ НАЧАЛА ИСТОРИИ

Я представляю себе: писатель сидит, глядя на белый лист бумаги (или, по нынешним временам, на экран компьютера) взглядом тяжелоатлета, примеряющегося к неподъемной гире, — и все не может решиться написать хоть одну букву. Лучше сначала выпить чашечку кофе, потом вторую, затем быстренько ответить на электронные письма, немножко прогуляться, может, даже поболтать по телефону. После всех этих проволочек к нему, наконец, приходит озарение: надо просто взяться за что-то совершенно отличное от первоначального плана — наверняка получится гораздо лучше. Как там Дуглас Адамс говорил? «Обожаю дедлайны. Мне нравится свист, с которым они проносятся мимо» (из книги «Писать как Толстой: Техники, приемы и уловки великих писателей»).

Так как начать? Я вам расскажу.

11 вариантов сильных крючков для начала истории



　　　 Мать всех крючков — любопытство. Этот прием еще называют «дыра в сюжете» (или драматическое упущение чего-то важного).

　　　— Ночь, темный лес. Инопланетный космический корабль терпит крушение. Его находят школьники, открывают люк и с дикими криками, выпучив глаза, убегают или тихо сходят на месте с ума. Что они там увидели? Наверное, инопланетянина. Нам его не описывают. Потом нам его опишут, но не всего — только его размытую тень, как ее видят люди. Потом опишут и его самого, но снова не полностью, в лишь его не то доспехи, не то панцирь, не то одежду. Потом — часть тела, или голос, или взгляд...

　　　И каждый раз часть самого главного и интересного опущена. До определенного момента. нам выдают картинку по частям, заставляя грызть ногти от жесточайшего любопытства. Важно потом на разочаровать читателя, когда инопланетянина опишут во всей красе.

　　　Вспомнились фильмы «Хищник», «Чужой», «Прометей», «Веном»...

　　　 Второй крючок основан на страхе. На нем вообще много чего основано, потому он идет вторым в моем списке. Страх всегда рождается от угрозы (угрозы жизни, свободы, разоблачения и т.д.).

　　　— Темная комната, стены из бетона, маленькое окошко высоко под потолком. В комнате заперта девочка, сидящая в инвалидном кресле. У нее не двигаются ноги. Уже страшно. Но девочка заперта не одна, со злым бойцовским псом, очень агрессивным.

　　　«Китайский иероглиф «кризис» состоит из двух знаков: "опасность" и "возможность"» («Истории на миллион» Роберт Макки).

　　　 Третий крючок — прием «холодное открытие», при котором используется пролепсис (упоминание будущих событий или свойств как заранее ожидаемых). То есть противоположность флешбеку (обращению к прошлым событиям). Для пролепсиса используется часть мидпоинта — большого поворотного события в истории, — но используется он не полностью, а лишь его интригующая часть.

　　　— Пустыня. Человек с мешком на голое и связанными за спиной руками стоит на коленях. Он один, он хочет пить. Ему на колено заползает скорпион, человек вздрагивает, скорпион его жалит. Что будет дальше? Кто этот человек? Что он сделал? Или что не сделал? Выживет ли он? Освободится? Как? Почему? За что?

　　　А уже дальше в сюжете мы увидим всю сцену целиком: этот человек — преступник, за голову которого назначена награда. Недалеко от него разбит лагерь войск специального назначения — его ловила целая армия.
　　　И вот тут, когда мидпоинт весь как на ладони, интрига пролепсиса раскрыта, все круто меняется: например, герой сбегает. Ему поможет скорпион. Как — автор придумает. С этого момента все переворачивается с ног на уши — герой вообще не виноват, хотя все, в чем его обвиняют,сделал действительно он.

　　　«Момент принятия критического решения должен быть целенаправленно зафиксирован» («Истории на миллион» Роберт Макки).

　　　Четвертый крючок — парадокс.

　　　— Она говорит, что любит его, это звучит так искренне, выглядит так по-настоящему, но в следующий момент она разрубает его голову топором надвое. Зачем? За что? Почему?

　　　Поместила этот крючок в список после «холодного открытия», потому что их можно сочетать. Вообще многие крючки можно и нужно сочетать в сюжете для достижения нужного автору эффекта.

　　　«Подтекст — жизнь, скрывающаяся за поведением; ничто не является тем, чем кажется» («Истории на миллион» Роберт Макки).

　　　 Пятый крючок — это отец всех крючков: сюрприз, удивление. «Вы думаете, что знаете, о чём эта история, но на самом деле это не так!» — говорит автор и выносит мозг читателю.
　　　Чтобы любой сюрприз сработал, нужно сначала установить рутину обычного мира героя, а затем сразу же нарушить её. Это вызывает мать всех крючков — удивление. Не само событие, а контекст события. Почему это происходит? Как такое возможно? Что с этим делать?

　　　— Герой проснулся утром, потянулся, почистил зубы, доехал до офиса на маршрутке, встретил начальника отдела, который попросил его занести отчет о продажах за 25 мая к нему в кабинет. Герой кивает и относит отчет, поздоровавшись с коллегой в красной юбке, помогает вытереть кофе с белой блузки соседке по опен-офису и отнекивается на приглашение покутить после работы, потому что как раз сейчас ему позвонила бабушка и попросила найти ее сбежавшую кошку.
　　　На следующее утро герой проснулся, потянулся, почистил зубы, доехал до офиса на маршрутке, встретил начальника отдела, который попросил его занести отчет о продажах за 25 мая к нему в кабинет...
　　　Стоп! Он же вчера отнес!
...Герой замирает, потому что он тоже помнит, что вчера отнес отчет шефу. Но когда идет к столу, здоровается с коллегой в красной юбке, помогает вытереть кофе с белой блузки соседке по опен-офису и отнекивается на приглашение покутить после работы, потому что как раз сейчас ему позвонила бабушка и попросила найти ее сбежавшую кошку.
А отчет снова лежит на столе. И герой относит его снова в кабинет начальника, ничего не понимая.
　　　Сюрпрайз!

　　　 Шестой крючок — таинственное открытие. Оно совершенно не скрывается от читателя, подробно описывается, но остается таинственным.

　　　— Археологи ведут раскопки Помпеи и под слежавшимся пятиметровым пластом пепла и песка находят ящик с отлично сохранившимся телом (или вообще живым человеком), одетым в древние одежды помпейцев и с 11 айфоном в руке.

　　　«Саспенс — сочетание любопытства и беспокойства» («Истории на миллион» Роберт Макки)..

　　　 Седьмой крючок весьма редкий, потому что не универсальный для всех жанров и сюжетов. Это прием называется «тематическое открытие». Здесь важен контекст событий. Обычно этот крючок облачен в слова героя, которые должны быть очень сильными, метафоричными. Этот крючок должен быть спорным и противоречивым.

　　　— Честный полицейский, который потерял веру в систему, отчаянно присягает на верность преступнику, потому что это его единственный способ добиться справедливости.

　　　«С точки зрения аудитории понятие «добра» — суждение, которое формируется на фоне отрицательного» («Истории на миллион» Роберт Макки).

　　　 Восьмой крючок — секрет. Самый популярный у авторов и самый провальный, потому что используется неумело, в отрыве от сюжета, потому что писатели полагают, что установление секрета — это уже выполненная работа. Но чтобы секрет сработал как крючок, его нужно:
1) установить (нечто существует)
2) он должен быть важен для истории
3) он тщательно скрывается.
　　　Все три элемента важны.

　　　— На ум приходит как пример только фильм «Куб». Как из него выбраться? Вот секрет, который установлен, ведет сюжет и тщательно оберегается до самого конца.

　　　«Структура — набор событий из жизни, выстраиваемых в спланированной последовательности для того, чтобы вызвать определенные эмоции и особое мироощущение» («Истории на миллион» Роберт Макки).　　　

　　　 Девятый в моем списке крючок, который в международной терминологии называют«инсайтинг инцидент», а в корявом дословном переводе «инициирующий случай» или «побуждающее происшествие».
Побуждающий инцидент приводит в движение всю историю. Он — первый толчок, который заставляет все последующие события падать, как костяшки домино, и только когда падает последняя — история завершается.
　　　В литературе (да и в сценаристике) существует негласное правило, которое гласит: когда это возможно, начинай сюжет с побудительного события. Их существует более десятка видов, и большинство великих произведений и киносценариев начинаются именно с них.
　　　Потеря — самое распространенное событие во всей художественной литературе от греческих мифов до современных художественных произведений в любом жанре. Потеря может быть чего угодно: ребенка, смысла жизни, ноги, уважения, планеты, чемодана с деньгами, памяти...

　　　— Мак Мерфи узнаёт, что в психушке он должен остаться навсегда. Что он придумает? Как выберется?
　　　— Бухгалтер, у которого похитили дочь, может вернуть ее, если убьет губернатора. Как он себя поведет?
　　　(эти примеры взяты из книги «Кино между адом и раем»)

　　　Однако в таких сюжета часто бывает нужен дополнительный крючок, который я выношу в отдельный пункт моего списка

　　　 Дилемма — выбор между плохим и плохим или хорошим и хорошим.

　　　— Бухгалтер, у которого похитили дочь, может вернуть ее, если убьет губернатора. Как он себя поведет? А если губернатор — его отец?

　　　 Еще один крючок — так называемый «захватчик». Этот прием сразу дает читателю понять, что история будет леденящая душу. лучше всего, как уже понятно, подходит для триллеров.

　　　— Как пример могу привести, пожалуй, триллер «Смерть со спецэффектами» Элмора Леонарда. До окончания последнего рабочего дня в подразделении по обезвреживанию взрывных устройств осталось два часа, когда шеф приказал персонажу немедленно прибыть на место происшествия, сигнал о котором поступил из службы 911. А уже в следующем абзаце нам представляют парня по прозвищу Бухгалтер, который сел в любимое вращающееся кресло, обтянутое зеленой кожей, и тут зазвонил телефон и голос на другом конце провода сообщил ему, что сидит он на бомбе: если встанет — будет взрыв.

　　　— Еще один пример — «Брайтонский леденец» Грэма Грина. Первым предложением он пускает «захватчика»: «Хейл знал, что они собираются убить его в течение тех трех часов, которые ему придется провести в Брайтоне» и дальше одним абзацем ловко обрисовывает ситуацию, за которой следует развитие сюжета.

　　　У «захватчика» есть персонализированный подтип, когда персонаж самоуверенно заявляет, что он и есть центр этой истории.

　　　— К таким можно отвести «Я — невидимка» Ральфа Эллисона, «Робинзона Крузо» и «Гекльберри Финна».

　　　Буду рада, если, прочитав этот пост, вы узнали что-то новое или вспомнили что-то забытое старое. Подписывайтесь на мою страницу, чтобы не пропустить продолжение этой темы и многих других. А если вам нужна помощь опытного редактора -- пишите мне в группу ВК. Тестовое редактирование бесплатное и не обязывает вас заказывать услугу.