Обратная сторона закона

Пуля многое меняет в голове, даже если попадает в задницу. 

Откуда взялся этот бред, Валентин не помнил, да и узнавать, по большому счету, не стремился. 

Запах крови прошивал ночь крепкой серебряной нитью, заставлял трепетать ноздри, а волосы на загривке подниматься в предвкушении предстоящей работы.

Или из опасения, - это как посмотреть.

Тело с решетки уже сняли, журналисты и несколько пойманных на территории Парка нарушителей режима, из штрафников моментально превратившихся в свидетелей, заметно оживились, – обильно политые этой самой кровью вещи покойного все еще лежали на земле неэстетичной кучей, копы старательно копошились вокруг них, перебивая злость, страх и характерный запах табачным дымом и руганью, а где-то в отдалении тоскливо выл вытащенный из клетки волк. 

Вэл привалился бедром к капоту, наблюдая за человеческой суетой с легким оттенком досады и сожаления. Ничего принципиально нового увидеть и не предполагалось, выспаться так и не удалось, а вот волка было жаль.

То ли он сам слишком привык не считать себя человеком, то ли такой акт бессмысленной жестокости, как усыпление, просто остался за гранью его понимания. Животное не виновато в том, что некий больной ублюдок подвесил случайного бедолагу на его клетку, чтобы выпотрошить заживо, но кого это волнует?..  Хищник понюхал крови – хищник должен умереть. 

Валентин вытащил сигареты, пряча за огоньком зажигалки короткую злую усмешку. 

Капитан Брэндон собирается поинтересоваться его мнением по поводу?

Мнение Валентин готов был озвучить хоть сейчас. Вопрос, насколько оно понравится капитану. 

Хваленая интуиция вкупе с опытом подсказывала, что речь пойдет об отметке от ноля и в минус до бесконечности по десятибалльной шкале. 

- Мистер Маршалл!

Валентин коротко кивнул, давая понять, что здесь и все слышит, сделал еще одну затяжку и, затоптав «бычок», все же поднялся и пошел навстречу капитану, - уважение представителей власти, что бы ты о них не думал, было, однако, гарантией стабильного заработка. И свежих впечатлений, конечно же. 

Брэндон был негодным капитаном, выросшим из среднего, но очень предприимчивого копа. Высокий, бритый налысо человек с холодными глазами, большими мускулами и еще большими амбициями. Абсолютный, можно даже сказать, конченый, человек. 

Впрочем, до верхушки Департамента другим, невзирая на повальную толерантность, доползти и не удавалось. 

- Капитан. 

- Ну? - Брэндон предсказуемо остановил его в нескольких метрах от красной ленты. - Что скажете?

Это было бы даже забавно, если бы было в первый раз. 

Департамент тратит большие деньги на вашу безопасность, дамы и господа, люди и не очень! Даже нанимает медиума, когда армия детективов заходит в тупик.

Но то, что нанятого на собранные с вас же средства медиума всеми правдами и неправдами стараются не подпустить даже к месту преступления - совсем другая история.

Валентин отвернулся от опустевшей клетки и удостоил, наконец, капитана взглядом. 

Он слишком давно не спал, чтобы любезничать. 

- Я не гадалка, чтобы работать на расстоянии, капитан. Мне нужно как минимум видеть то, о чем я говорю. 

Вранье чистой воды, конечно, просто из вредности. Но что бы о нем ни думали представители власти, позвонив ему, они обязаны с ним считаться. 

Брэндона перекосило, надо отдать ему должное, не больше, чем на секунду. 

- Вы можете подойти, конечно. 

Вэл качнул головой, отчего единственная седая прядь в темно-русых волосах упала на лоб, словно с конкретной целью подразнить. 

Разумеется, может. Если бы оно было ему надо, уже бы давно подошел, и Брэндон об этом если не догадывается, то предполагать уж точно обязан. 

Валентин нырнул под ленту, краем глаза отметив, что молоденький помощник эксперта откровенно от него шарахнулся. 

Воистину, нужно всего-то заговорить со смертью, чтобы живые дураки перестали путаться у тебя под ногами. 

Маршалл присел на корточки перед телом, нахмурился, будто услышал нечто для себя неприятное. 

Мертвая кожа даже визуально ощущалась хрупкой и склизкой, и дотрагиваться он не стал, провел ладонью за дюйм над. Прикрыл глаза, пропуская через себя еще яркие, но уже отошедшие за матовую пелену эмоции и воспоминания. 

Когда он снова взглянул в мертвое лицо, его собственные ресницы слегка подрагивали. 

Он все же протянул руку и разлепил мертвые веки, чтобы заглянуть в мутные остекленевшие глаза.

Ничего принципиально нового не ожидалось и тут. 

Агония, ужас, боль. 

Размытый всем этим образ. 

Он поднялся и отряхнул руки, еще секунду постоял над трупом, со стороны оценивая разрез от груди до паха, вывернутые наружу края, и только потом обернулся.

Брэндон стоял у самой ленты, опустив руки в карманы пальто, и выглядел настороженным, будто опасался, что так дорого обходящийся Департаменту, - читай, налогоплательщикам, - медиум сейчас бросится на него или, если повезет, на кого-нибудь, кто стоит поближе.

Что ж, такой расклад, вероятно, устроил бы всех, по крайней мере, ему не пришлось бы платить. Валентин едва заметно улыбнулся, снова ныряя под ленту. Вряд ли, ребята. Вот это – вряд ли.

- Ну? Что скажете? – капитан ёжился, как от холода.

Вэл пожал плечами, доставая сигареты. От него в очередной раз хотели услышать то же, что скажут к утру эксперты, а у него совсем не было настроения напоминать Брэндону, что в медики он не записывался.

- Он был человеком, - сообщил он, убирая зажигалку. – Никаких Особенностей, никакого выдающегося криминального прошлого. Очень похоже на то, что выбор преступника на него пал случайно, капитан.

И только выпустив дым, посмотрел на Брэндона.

Тот выглядел не то недовольным, не то ошарашенным, ноздри трепетали от смеси вполне предсказуемых запахов, и Вэл капитану почти посочувствовал, - нелегко, когда должность и близость телевизионных камер не допускают возможности надеть защитную маску.

Маршалл сделал еще одну глубокую затяжку и посмотрел туда, где цепочка полицейских теснила в сторону журналистов.

- Случайно? – Брэндон, наконец, закончил думать и теперь смотрел на него так, будто Валентин собственной персоной на досуге потрошил людей в Городском Зоопарке.

Впрочем, таким обвинениям никто бы не удивился.

Вэл пожал плечами, продолжая смотреть в сторону. Трупная вонь и голоса с-Той-стороны  уже давно были неотъемлемой частью его жизни, но это вовсе не обязывало его привыкнуть.

- Смысл в самом поступке, капитан, а не в том, кого сделали статистом. Парень просто прогуливался или забрался сюда переночевать, его скрутили, обездвижили, подвесили на клетку с волком и выпотрошили заживо, - он с удивлением посмотрел на докуренную до фильтра сигарету в собственных пальцах и щелчком отбросил «бычок». – Кстати, очень похоже, что он был в сознании и умер в итоге от болевого шока. Ну или в тот момент, когда из него вытащили сердце. 

Валентин все же обернулся, но посмотрел не на Брэндона, а скорее, сквозь него. 

- Это все, что я могу вам сказать.

- Все? – тот, наконец, позволил раздражению прорваться, но опять же, на секунду, чтобы с легкостью можно было замаскировать нервным перенапряжением и иррациональным ужасом, который полицейскому высшего ранга испытывать вроде как не полагается вовсе. - Вы видели лицо? За тот гонорар, что вам выплачивает Департамент, Маршалл…

Брэндон был отличным политиком, но, -  Валентин только что лишний раз в этом убедился, -  никудышным копом. Да и человеком, - так себе.