Избранная злодея, или переиграть судьбу

— Каково это — стоять на коленях, принцесса? — со злорадной ухмылкой выдает мне Асла, новенькая служанка, которая совсем недавно клялась в верности мне и моему отцу.

Теперь она задирает свой маленький нос и сверкает черными бусинами глаз посреди руин, в которые превратился некогда прекрасный тронный зал. 

Разбитые витражные окна зияют черными провалами.  Тяжелые бархатные шторы сорваны и растоптаны. Осколки хрусталя усеивают мраморный пол, на который я упала после грубого толчка. 

Меня, наследную принцессу, единственную дочь короля, сюда приволокли в одной ночной сорочке, не способной укрыть от сквозняков зимы. Но внутри пылает ярость, и если бы не путы…  

— Злишься? — наслаждается своей мнимой победой Асла.

Глупая, сломленное тело ничего не значит, пока не сломлена душа. А голову перед жалкой предательницей я никогда не опущу!

— Рано радуешься, Асла. Эрдар вернется и…

— И что? — Брюнетка хохочет, как не в себе, а звук отражается от стен пугающим эхо. — Неужели ты до сих пор не поняла, что весь этот переворот – дело рук твоего новоиспеченного мужа? — добавляет она с садистским наслаждением, и мое сердце входят ржавые иглы.

Нет. Она врет. Этого не может быть.

— Думаешь, я тебе поверю? — говорю дельно спокойно, но как же я сейчас мечтаю, чтобы девушка откусила язык и перестала пытаться отобрать у меня последнюю надежду, за которую хватается мое измученное сердце. — Эрдар никогда не стал бы!

— А у кого еще хватило бы власти за несколько часов свергнуть короля? — продолжает Асла, разжигая в моем сердце еще больше сомнений.

Да, только генерал северных пределов смог бы такое осуществить, но…

— Жалкий блеф! Ему это не нужно! — говорю я, гордо подняв голову.

Но Асла усмехается все шире, оголяя белую линию зубов.

— Единственное, что ему больше не нужно, – это ты! Свою жалкую роль ты уже выполнила. Интересно будет посмотреть, как ты примешь смерть от рук собственного возлюбленного. Ты ведь не думаешь, что он оставит наследницу в живых? — хохочет Асла, ожидая, что я сейчас взвою от боли.

И я хочу. Неистово хочу, ведь каждое ее слово шипом входит в сердце, но держу спину ровно, а голову поднятой. 

— Если хочешь я дам тебе шанс умереть достойно, от собственной руки, — Асла становится серьезней. — Думай. Дам тебе минуту. Позорная смерть или, как ты любишь, гордыня?

— Ты, должно быть, чувствуешь себя победительницей, раз смеешь ставить меня перед выбором, — сама не знаю откуда нахожу в себе силы усмехнуться. Знаю, что ее это выбесит. — Жаль тебя разочаровывать, но ты, как была жалкой и подлой, такой и осталась. Хоть пять корон нацепи, не станешь королевой Шира.

— Заткнись! — злится Асла и цепляет меня за подбородок своими грязными пальцами, сдавливает до боли, вынуждая смотреть ей в лицо, как рабыню на хозяйку.

Глаза девицы вспыхивают яростью, а в пальцах левой руки играет сиреневыми искрами смертоносное плетение. Магия во дворце? Еще вчера я сказала бы, что это невозможно, но сейчас печати сорваны. Сорваны вместе с масками тех, кто притворялся.

Неужели лицо этой предательницы будет последним, что я увижу в своей жизни? Нет, только не от ее руки!

Пугающий грохот заставляет вздрогнуть нас обеих, а следом раздается чуть ли не звериный рык.

— Какого гоблина тут происходит?!

От одного только голоса на глаза наворачиваются слезы. Оборачиваюсь к высоким золотым дверям, которые едва держаться на петлях, и наконец-то выдыхаю. Я знала, что он придет. 

Эрдар.

Высокий, широкоплечий. Истинный бог войны, как говорят наши портнихи, сражаясь за право снять с него мерки. В столице только и разговоров о нем. Мужчины судачат о подвигах, а женщины — о неземной красоте, и с этим не поспорить.

Густые волосы цвета вороньего крыла, благородные черты лица, словно высеченного из мрамора. Высокие скулы, идеальный нос, четко очерченный узор губ. Но что там внешность, когда один его взгляд, суровый и беспощадный, способен воспламенить все вокруг за долю секунды и заставить забыть, кто ты есть.

Неприступный для всех и только на меня глядящий совсем иначе.

Вот каков мой муж — самый молодой и самый лучший генерал нашего королевства — Эрдар Раг-Арн. 

— Она пыталась сбежать, а я поймала ее, мой повелитель! — тут же раздается голос Аслы. Тонкий, дрожащий. А ведь секунду назад она вела себя куда смелее. 

Эрдар на нее не смотрит. Он смотрит на меня. На то, как я стою сейчас на коленях, связанная путами. И как же отчаянно хочет верить измученное сердце, что он не предавал меня и отца, что он сейчас порвет Аслу на части… Вижу, как гнев искажает его лицо, как Эрдар едва не взрывается изнутри на месте, но стоит нам встретиться взглядами, как все меняется.

Все внутри застывает, ведь в глазах Эрдара непривычный мне лед и… самая настоящая ненависть.

— Вон, — сдавленным рыком вытекает приказ из уст генерала. Асла вздрагивает и каменеет на месте, будто кто-то приставил нож к ее горлу.

В ее черных глазах-бусинах сверкает влага, но перечить она не смеет. Подхватывает дрожащими пальцами сиреневую юбку и подчиняется беспрекословно, точно… королю.

Эта мысль вспышкой боли проходится по телу. Я не слышу шагов Аслы, раздающихся эхом в разрушенных стенах тронного зала. Во все глаза смотрю на мужчину, которому отдала свое сердце.

Его черный камзол потрепан. С пальцев срываются багровые капли и бьются о белый мраморный пол. Лицо его тоже в крови, и меня воротит от мысли, что это кровь не врагов, от которых он защищал наш народ. Это кровь наших подданных, вставших на защиту меня и отца!

— Неужели это правда сделал ты? — шепчу я в ужасе, не желая верить в очевидное.

Боги, молю, пусть все окажется страшнейшим недоразумением. Пусть сейчас он скажет…

Нет. Он ничего не скажет.

Сердце рвется на ошметки, когда в его глазах, что еще вчера смотрели на меня так, будто я самый ценный человек в мире, теперь не то холод, не то ненависть. За что?

— Не верю, — шепотом срывается боль с моих губ.

— От того, верите ли вы или нет, принцесса, уже ничто не изменится, — выдает он, обращаясь так, будто мы незнакомцы.

Чувствую, как слезы наполняют глаза, но ничего не могу с этим поделать. Принцессы не плачут, но я, видимо, слабачка. Мне слишком больно, и Эрдар видит это, однако остается неприступно ледяным, будто ему все равно.

— Тебе было мало власти? — искренне не понимаю я. Злюсь, но голос заставляю звучать строго. — Подождал бы несколько лет и так стал бы королем!

— С такой королевой? — звучит низкий голос с хрипотцой, способный опьянить разум в любой момент, но не сейчас. — Я бы и месяца больше не выдержал.

— Что?

Кажется, я сейчас задохнусь. Умру прямо тут без единой царапины, от агонии, что пылает внутри.

— Маленькая Арви все еще считает, что каждый мужчина лежит у ее ног? 

Каждый мне был не нужен, но он…

— Хорошо, что больше не нужно разыгрывать влюбленность, так ведь? — глаза Эрдара опасно прищуриваются, а на лице все та же ледяная маска.

Я тоже старательно натягиваю на себя такую же маску, когда внутри все разрывается от боли. Не могу поверить, что все те взгляды, что он мне дарил, случайные прикосновения, — все это было ложью. 

Выходит, не я знала его совсем.

Ненавижу! Ненавижу его! Но еще больше ненавижу себя за то, что поверила! Позволила себя обмануть.

Не зря говорят, что доля принцессы — одиночество, что ее жизнь принадлежит не ей, а народу, любовь и свобода — это недоступная роскошь.

Так я всегда думала, пока не встретила его. Того, кого считала благословением богов, а он предал меня, предал отца! Устроил кровавый переворот.