Молохи. Пепел наших душ. Том I. Альянс

До бюро судмедэкспертизы я доехала за полчаса. Сашка рванул на работу первым, чтобы уже быть на месте, когда жертв автокатастрофы привезут на вскрытие. И чтобы не допустить к ним никого лишнего.

Андрей покинул квартиру вслед за братом, коротко бросив, что нужно оповестить экзархов. То, что это молохи, состоящие в Совете Петербурга, и что их трое – всё, что удалось вытащить из него, прежде чем я осталась одна, отмывать квартиру от луж крови.

С Андреем мы столкнулись у главного входа в бюро. Выглядел он уже на порядок лучше. Порезы на шее и лице практически зажили. Оставались лишь едва заметные следы, будто по коже мазнули розовой пастелью.

- Лина, давненько не забегала, - дежурный администратор, неизменная тётя Люба, искренне улыбнулась.

Последующего вопроса касаемо моего хмурого спутника не было. Значит, молох предпочел оставаться незамеченным.

- Да дипломом занималась, к тому же сами знаете, Саше не нравится, если я здесь торчу, - кивнув, я улыбнулась в ответ.

- Помню-помню, было время, наводили тут шороху, - многозначительно хмыкнув, тётя Люба чуть склонилась к смотровому окошку, - к брату пришла? Или…

- Да, к брату, - оборвала я её на полуслове.

Чем меньше будет знать греющий уши рядом молох, тем лучше.

- Обожди тогда, - тётя Люба кивнула на ряд потёртых кресел у противоположной стены, - Лёлька на него освидетельствование повесила. Дежурный судмед в пробке стоит, а потерпевшая ждать не может. Ей, видите ли, позарез надо.

Последняя фраза была произнесена с изрядной долей ехидства. И я понимала, почему. У тёти Любы за годы работы глаз намётан. И в то, что данная потерпевшая именно ею и является, администратор сильно сомневалась.

Вздохнув, я последовала предложению тёти Любы и опустилась в одно из кресел. Молчавший всё это время молох незамедлительно рухнул в соседнее, вжикнув рукавом косухи по моему плечу. Ну хоть бы сел подальше, или я многого прошу??

Вздохнув, я покосилась на молоха.

- Спасибо, что вытащил из синхронизации, - за спасение жизни не грех поблагодарить. Хотя ясное дело, для него не было никакого риска. Обыденность, как очередной стаканчик кофе пригубить.

Под пронизывающим взглядом молоха кожу начало покалывать, будто в неё впивались тяжёлые металлические дротики. Я в недоумении уставилась на пальцы Андрея, которые зацепили край сорочки брата и чуть потянули его вверх.

- Видишь это? - указал он на тонкую прострочку своих джинсов с правой стороны, - твоё «спасибо» даже в карман для зажигалки не засунешь.

Ответная реакция заставила ненадолго опешить. Можно было догадаться: молох не из тех, кто делает что-то бескорыстно.

- Тогда что тебе нужно?

Ответа дождаться не успела. Напряжение как ветром сдул знакомый голос со стороны входа.

- Линка! Какими судьбами? – в коридор ворвался Лёнька – один из штатных санитаров. Как всегда – с хаотично торчащими из хвоста дредами и с гитарой наперевес. Ни дать ни взять – местный Джек Воробей.

- Привет, да по делу я, к Сашке, - впервые за последние дни губы машинально расплылись в радостной улыбке.

- Вижу, ты без скетчбука, - пристально просканировав меня с ног до головы, Лёнька с облегчением выдохнул, - Хорошо, а то мне здесь ещё работать.

Вот так и бывает – один миг, пара брошенных фраз, понятных только вам двоим, и ты словно попадаешь в собственное прошлое – уютное и тёплое, как улыбка старого приятеля. И порой непредсказуемое, но слегка. В меру. А сейчас…

- Забегай на чай!

- Не забегу, - не удержалась от ответной добродушной шпильки, - Тебе ж ещё здесь работать.

Закатив глаза, Лёня ускорил шаг и скрылся за поворотом. Сколько его знаю, он всегда с маниакальным постоянством опаздывал на смены. Однако работу свою выполнял безукоризненно, поэтому даже чопорный в подобных вопросах Сашка плюнул и стал закрывать глаза на эти пятиминутные опоздания.

- Колоритный персонаж, - насмешливый голос сбоку напомнил, что я здесь не одна, - твой натурщик?

Сдержанно хмыкнув, я подобралась под пробивающим взглядом молоха.

- Не угадал.

Чем меньше знает, тем…

Мысль оборвал бойкий перестук шпилек неподалёку, а вскоре можно было и рассмотреть и их обладательницу. Да и голос у неё был под стать цоканью каблуков о плитку пола – такой же зубодробящий.

- Нет и ещё раз нет! – выписывая бёдрами в оковах узкой юбки восьмёрки, молодая девушка пронеслась мимо нас подобно вихрю, чтобы секунду спустя резко обернуться, - я не могу дать согласие, как вы понять не можете!

- Понять могу, но процедура для всех едина, - раздался подчеркнуто сухой голос Сашки, который следовал, судя по всему, за вверенной ему потерпевшей, - и если вы успокоитесь и вернётесь в кабинет…

- Не хочу я успокаиваться! – встала в позу деваха, - и в кабинет не пойду! Чего скрывать, давайте здесь обсудим! – видимо, ей требовались свидетели.

Тётя Люба, совсем как Лёня недавно, закатила глаза и демонстративно захлопнула смотровое окно. На секунду я ей позавидовала. Сама я отгородиться от буйной потерпевшей не могла. Она возвышалась прямо надо мной, уперев руки в точёные бока, и явно не собиралась сдаваться без боя.

- Меня изнасиловал бывший парень, этот недочеловек! Заявление в полицию написано, именно они направили меня сюда на освидетельствование!…

- Которое вы должны пройти! – голос Сашки резко скакнул на полтона, но он быстро взял себя в руки, - осмотр и взятие мазков и проб для экспертизы обязательны для выдачи достоверного заключения.

- И что мне теперь по рукам ходить? Я и так пережила… У меня психологическая травма! – деваха чересчур наигранно заломила руки, усердно отыгрывая роль жертвы, - Выдайте мне заключение без осмотра! Вы мне не верите?

Играющие на широких скулах желваки, дёрганые движения - всё говорило о том, что он едва сдерживался, чтобы не объяснить девушке популярно, куда ей пойти. Специалисту бюро не положено.

Мой отрешенный взгляд скользнул по девахе ещё раз. Своих пациентов Сашка частенько называл недобитыми. Тех, которые живые. И, глядя на некоторых из них, я не могла согласиться.

- От брехунов несёт, будто с месяц не мылись, - Андрей хмыкнул, с ленцой разглядывая ничего не подозревавшую деваху.

- Вам сложно что ли? – не понижая тембр, та демонстративно обернулась ко мне, - Видите, какие здесь работают чёрствые люди! Не ждите, что они войдут в ваше положение! Вот вас когда-нибудь насиловали? Иначе что вам тут делать?

Потрясающий вывод.

В ярко подведенных глазах мелькнул всполох надежды и ожидание поддержки. У меня же сердце стучало где-то в горле в преддверии встречи с экзархами, которые вот так просто решат мою судьбу. И то, что моя жизнь более мне не принадлежит, невыносимо злило.

- Его насиловали, - скрестив руки на груди, я кивнула на Сашку.

- К-кто?.. – опешила деваха, окончательно выпав из амплуа жертвы.

- Ты. Насилуешь ему мозг уже четверть часа своим ором. Если не готова к освидетельствованию, не трать чужое время, выход там!

За смотровым окном раздался приглушённый, но довольный хрюк тёти Любы. Деваха, поменяв все оттенки красного, развернулась к Сашке.

- А вы… почему молчите?!

Тот пожал плечами.

- Нечего добавить. Девушка уже всё сказала.

- Хамы, ждите звонка из прокуратуры! – противно цокая каблуками, деваха пулей вылетела из бюро.

Интересно, наверное, и там у неё есть знакомый богатенький хорёк.

Тяжело вздохнув, Сашка захлопнул папку с не пригодившимися документами.

- Вот и поговорили. Поэтому я предпочитаю работать с трупами, - помассировав пальцами переносицу, брат обернулся к креслам, где расположились мы с молохом, - полого и его жертву я перехватил, Лёнька сейчас отвезёт их во вторую прозекторскую. Вы идите, я задержусь. Нужно отнести отчёт…

- Александр Валерьевич! – коридор сотряс зычный голос начальницы бюро. Той самой Лёльки Михайловной. К нам степенно приближалась тучная дама, и к неудовольствию брата, и эта была живее всех живых.