Таверна с Изюминкой

Опыт городской бездомной мне совсем не понравился. К счастью, судьба сжалилась, и мне не пришлось спать на улице, вздрагивая от каждого шороха и опасаясь бандитов, которые, как крысы, вылезают из своих нор с наступлением темноты. Одна пожилая женщина с добрым сердцем, храни ее Господь, пустила меня переночевать в своем сарае, на душистом сене.

А утром я уже была возле вчерашней пекарни. Караулила знакомую телегу.

В моей голове зрел коварный план.  

Заметив в конце улицы свою цель, я спряталась за углом здания и принялась ждать, когда повозка остановится у дверей булочной.

И вот дед подъехал.

Пока возница считал ворон, я осторожно, на полусогнутых подкралась сзади к телеге и…

— Калеб, помоги вынести корзины! — выглянула из лавки пышнотелая торговка. — Покупателей тьма, я не успеваю!

Старик, кряхтя, слез со своего насеста, а я спешно притворилась, что просто прохожу мимо.  

На мою удачу, упомянутый Калеб не обратил на меня внимания. Наверное, и не запомнил вчерашнюю оборванку, умоляющую подбросить ее до Ристоля. Сколько таких тощих бледных нищенок бродило по городу и просило его о той или иной помощи? Поди не я одна.

С ворчанием старик дернул на себя дверь и скрылся в лавке, на несколько минут оставив свое транспортное средство без присмотра.

Застыв посреди улицы, я ошеломленно взглянула на телегу без хозяина, не в силах поверить своей удаче.

Через секунду я уже зарывалась в сено в кузове повозки. Сегодня его было даже больше, чем вчера, и у меня получилось хорошенько спрятаться.

Сердце бешено колотилось. Дышать было тяжеловато. Затаившись на дне телеги, я прислушивалась к тому, что происходит вокруг.

Вот раздались приближающиеся шаги. Что-то тяжелое с шорохом опустилось рядом с моей головой. Судя по аппетитному аромату — корзина с булками.

Рот мгновенно наполнился слюной. Последний раз я ела в доме градоначальника, и это были сладкие груши, которые не могли насытить меня надолго. Я тихо сглотнула, а потом едва не дернулась, потому что следующая корзина с выпечкой грохнулась мне на живот. Ее еще и повращали, пытаясь вдавить поглубже. Не выдала я себя только чудом. Задержала дыхание, зажмурилась, губы закусила чуть ли не до крови.

Наконец в телегу загрузили все, что хотели. Место стала ощутимо меньше, и мне пришлось лежать в позе буквы «зю», чтобы не привлечь к себе внимания. К счастью, просто так терять время никто не собирался. Как только последняя корзина заняла свое место в кузове, повозка качнулась с протяжным скрипом, приняв на себя вес кучера, и тронулась с места. По брусчатке размеренно зацокали копыта старой клячи. Вскоре этот звук сменился на более глухой – мы выехали на грунтовую дорогу, а голоса города затихли.

Выждав немного, я убрала сено с лица. Выкрутив голову, покосилась на сгорбленную спину возницы и осторожно потянулась за булкой. Есть хотелось ужасно. Впервые я в полной мере постигла смысл выражения «умирать от голода».

«Это не воровство. Это в долг. Как только разживусь деньгами, все оплачу».

Солома подо мной шуршала, но я не боялась быть услышанной — мой невольный водитель, слава богу, был тугоух.

Так, глядишь, и доедем потихоньку.