Измена. Нелюбовь

Удивительно, но Ирина провела с детьми вполне приятный, расслабленный вечер за просмотром не слишком умного голливудского фильма. Слава тоже был с ними, но благоразумно не лез к ней. То ли не хотел скандалить при детях, то ли понимал, что знатно накосячил, но Ира была безумно рада, что он хотя бы временно не выносит ей мозг. Снова ей помогла способность быстро переключатся. На самом деле очень хорошая способность, хотя имелись у нее и побочные эффекты. Например, у нее не было достаточно времени для «переработки» и осмысления собственных эмоций. Она так ювелирно научилась в нужный момент отстраняться и запихивать ненужное вглубь себя, что порой забывала доставать всё скопившееся из глубины души, а та зловонная куча начинала гнить и отравлять её изнутри. Разрушать. Убивать.

Они мирно посмотрела какой-то приключенческий фильм и дружно ели попкорн. Со Славой они сидели порознь, их разделяли дети. Хотя Ирина чувствовала на себе его тяжелые взгляды, но успешно игнорировала. Просто забрала свой телефон у мужа сразу как он поговорил с навязчивой любовницей, после чего заблокировала номер этой Снежаны. Она искренне надеялась, что муженек четко и ясно донес до брюнеточки мысль, что до его семьи нельзя лезть, потому что терпение Иры не бесконечно, а фантазия огромна и весьма коварна. Еще одно качество, которое пришло с опытом, действовать тихо, но эффективно. Она знала, что в открытой конфронтации с мужем проиграет, поэтому стала делать все по-своему, не споря и не пытаясь донести до него свою мысль. Всё равно её мнение никому не было интересно, поэтому тратить свои силы и ресурсы на лишние телодвижения было, как минимум глупо.

Ирина себя гением не считала, но и глупышкой тоже. К тому же с инстинктом самосохранения у неё всё было отлично. Именно поэтому даже в самые черные моменты депрессии, она никогда не задумывалась о самоубийстве. Она жить хотела и играла теми картами, которые ей раздала сама жизнь. Конечно не так много козырей, как ей хотелось, но что было в наличии, тем и ходила, и отбивалась. К тому же в её душе даже сейчас жила надежда, что однажды Вячеслав всё-таки отпустит её, даст свободу. Пусть найдет красивую и умную девушку, влюбится в неё и найдет наконец свое счастье с ней. Ирина только порадуется за него и тихо уйдет в закат.

Вечно смотреть телевизор они не могли, и наступил момент, когда дети легли спать, а муж и жена снова остались наедине. В спальне. С хорошей звукоизоляцией. Когда-то, на стадии проектирования этого дома, Багиров настоял на качественной и дорогой звукоизоляции, потому что не хотел, чтобы их возможные дети слышали, как папа страстно трахает их маму. Сейчас же эта звукоизоляция помогала им вдоволь ругаться, не ставя об этом в известность младшее поколение.

Удивительно, но даже получив возможность высказать все свои претензии, пусть и надуманные, Вячеслав молчал. И если честно, это немного Ирину беспокоило. Она предпочитала, чтобы всё было предсказуемо. Сюрпризы с некоторых пор Багирова терпеть не могла. Поэтому пока они готовились ко сну, Ира то и дело кидала на мужа подозрительные взгляды, пытаясь мысленно забраться в его черепушку и понять, о чем он думает. Но Багиров отгородился железобетонной стеной, а лице его застыл покер-фейс. Ирина входила в ванную комнату, где приняла душ и умылась, а когда вернулась ситуация совершенно не изменилась. Слава продолжил молчать, нервируя её. В итоге Ира не выдержала.

— Договорился со своей Снежкой? Она больше не будет меня преследовать? — поинтересовалась она ровным голосом с отсутствующим выражением лица, при этом вытирала волосы полотенцем.

Он посмотрел на неё разочарованным взглядом, будто ожидал от жены иного поведения. Это заставило её замереть. Бровь сама по себе взлетела вверх, давая понять, что молчанием он не отделается. Ира не знала, какой реакции Слава от нее ожидал, но давать ему желаемое все равно не собиралась.

— Тебе всё равно, если я продолжу с ней отношения? — это было утверждение, замаскированное под вопрос. Багиров явно понял позицию Ирины, но почему-то не мог с этим смириться. Такое безразличие его бесило, хотя многие мужья бы радовались, если их жены так безразлично реагировали на любовниц.

— А ты ждешь от меня чего-то иного? — искренне удивилась Ирина. — Ну хочешь, устрою тебе истерику с выяснением отношением и битьем посуды? Я могу, ты знаешь, просто не вижу в этом никакого смысла.

После рождения Кирилла они пару лет только и делали, что выясняли отношения с её постоянными истериками и депрессивными выходками, но потом как-то в один момент пришло понимание, что если Ира продолжит в таком же духе, то попросту сойдет с ума и окончит свою жизнь в палате с мягкими стенами. Ей же было для чего жить, за кого бороться. У нее были любимые детки, ради которых она и смирилась со своим положением. Смирилась, но это не заставило её играть по навязанным правилам. Ирина осталась со Славой против воли, но каждый день заставляла его жалеть об этом. И всё же этого было мало. Она вошла в азарт. Каждый раз хотелось все больше его боли и крови. Ира подсела на это, как на дозу.

— Тебя совсем не цепляет, что я с ней сплю? Нет ни капли ревности? — в его глазах было столько всего.

Впервые за долгое время, Ира не могла расшифровать увиденное. Это напрягало. Нехило так задевало. Она нутром чувствовала, что от неё что-то скрывают. Что-то важное она упускает. Что-то было не так. Что-то тревожило, но Ирина не могла зафиксировать в своей голове, что именно.

— Чтобы ревновать, нужно считать объект ревности своим, — просто ответила она, устало усмехнувшись, — я же тебя уже давно своим мужчиной не считаю. Если быть точной, то уже восемь лет как.