Наша няня громко плачет

На следующий день утром к девяти часам я прибыла на место. Меня ждала новая работа. Женщина Орбиана Молине, домоправительница, которая встретила меня вчера и рассказывала про должность, также говорила о том, что двое близнецов требуют постоянного ухода, поэтому жить придется прямо в доме.

Мне выделят отдельную комнату, небольшую, но светлую, с кроватью и шкафом. Будет письменный стол и больше ничего. Первую мою зарплату мне никто не выдаст, потому что меня нужно одеть и обуть прилично. Иногда в этот дом приезжают друзья хозяина. Я не могу выглядеть как нищенка с улицы. Униформа мне положена, но и остальную одежду нужно купить непременно, но не за господский счет.

Экономка также мне поведала, что у близнецов немного скверный характер, но в целом они дети послушные. Их отец, Стэнфорд Лонгман, сорока пяти лет, человек, который занимал высокий пост, очень редко появлялся дома из-за большой загруженности на работе.

Женщина также пояснила, что матери у детей нет, она умерла при родах, поэтому детей с самого рождения воспитывают няньки. Последние несколько девушек, которые присматривали за детьми, уволились и больше не появлялись. В агентстве сказали, что у них семейные трудности. Но что-то мне подсказывает, что агентство хорошо пыталось скрыть истинную причину, почему никто не хочет работать в этой семье. Знаю я такие истории, на первый взгляд всё очень даже хорошо и правильно, но если порыться глубже, оказывается, что брак трещит по швам, дети страдают от постоянных истерик и скандалов, а взрослым не хватает мудрости договориться.

С первого взгляда Орбиана Молине производила впечатление приятной женщины, но при более близком знакомстве становилось ясно, что в свои пятьдесят лет она была человеком суровым и непреклонным. В её речи чувствовалась резкость. Она была невысокого роста и хрупкого телосложения, напоминая сухую ветку дерева.

Близнецов звали Питер и Джош Лонгманы. Они были игривыми мальчиками, веселые и озорные, они носились по дому, иногда что-то роняя и разбивая, на что домоправительница всегда их ругала. Когда экономка проверила все мои документы и разместила меня в комнате, она выдала мне специальную одежду горничной и показала игровую комнату, в которой дети проводили большее количество времени.

Комната была с мягкими игрушками, деревянными кубиками, на стенах висели какие-то пейзажи. Одну картину мне удалось разглядеть хорошо. Это был большой берег, море или озеро, волны, морская пена и корабль. Одинокий корабль где-то в синеве. На стене висела большая карта мира, их мира, не моего. Я не узнавала ни одного названия, ни одной реки, не понимала, как по ней ориентироваться. Надеюсь, как раз такие мальчики меня этому научат. Потихоньку я буду узнавать, как тут все расположено.

Мальчики были русоволосыми и голубоглазыми. Они похожи были друг на друга как две капли воды. Они были идентичны, если можно так сказать про людей.

— Это ваша новая няня. Ее зовут Лизель, — сказала экономка детям, представляя меня.

— Здравствуйте, Лизель, — сказали дети в унисон.

— Мальчики, покажите Лизель тут всё, и я вас умоляю, не трепите ей нервы.

— Нам не нужна нянька, — сказал один из мальчиков.

По-моему, это был Питер.

— Да, нам не нужна нянька, — добавил Джош.

— Мы уже взрослые, — повторил Питер.

— Да, мы взрослые, — сказал Джош и рассмеялся.

На что экономка хмуро вздохнула и сказала:

— Не обращайте внимания, они так шутят. Они у нас знатные шутники, да, мальчики? — Она посмотрела на них с укором и добавила:

— Если вы продолжите шутить свои шутки, то я продолжу забирать у вас сладкое.

— Сладкое вредно, — сказал Питер.

— Да, сладкое вредно, — повторил Джош, и они вместе рассмеялись.

Экономка вывела меня из комнаты, и мы пошли смотреть спальню детей. Она впроброс добавила:

— Не обращайте внимания, они всегда как говорят. Один скажет, второй за ним повторяет. Для них это весело. Точнее, только для них это весело. Мне это уже, честно говоря, надоело. Вы знаете они абсолютно несносные. Я даже забрала у них сладкое, но они все равно меня не слушаются. - Добавила экономка. 

Спальня у детей была дальше по коридору, с большой дверью. Спальня была в четыре раза больше, чем моя комната. Стояло две кровати, несколько комодов, шкаф, стол. Она была выкрашена в голубой цвет, то ли краской, то ли известью. Не совсем понятно, чем, но голубенький намекал на то, что тут живут именно мальчики.

— А вам нужно будет менять постельное, смотреть за тем, чтобы вещи были разложены правильно. Отдавать вовремя их в прачечную, чтобы их стирали. И вообще, смотрите за чистотой в этой комнате. Их отец иногда заходит сюда проведать их на ночь и очень ругается, когда у них не убрано, потому что любит порядок. В вашей комнате тоже должен быть порядок, — напомнила мне экономка.

— Свиней в доме мы не держим, — добавила та. 

Видимо, был какой-то печальный опыт на эту тему. Кто-то из девушек, бывших прислуг, которые ухаживали за малышами, не совсем хорошо следили за чистотой.

— У нас есть уборщица, но за такую цену, которую мы платим, Вы сами могли бы мыть тут полы и протирать пыль, не такое уж и большое задание, не такая уж и большая работа — протереть пыль да вымыть полы раз в день. Хозяин против того, чтобы нянька мыла полы, а я, наоборот, за. Пусть показывает хороший пример детям, как зарабатываются деньги трудом, а не просто сидит и играет с ними в различные игры, — добавила женщина.

Чем больше я её слушала, тем мне становилось противнее, что ли. Как будто человек хочет получить максимум из ничего, выжить до последней капли. Получается, нянька должна и за детьми следить, и полы мыть, и пыль вытирать, и, наверное, еще ублажать хозяина.

Вы знаете, есть такие люди, которые готовы на всё. Всю работу, которую им дашь, они готовы выполнять, не спрашивая и не переча. Для них как будто удовольствие быть кому-то удобным и самым нужным. По итогу на таких людях очень часто ездит работодатель, садится им прямо на шею, свешивает ножки, погоняя их хлыстом.

Как только что-то не получится, на сотрудника выливается полный ушат дерьма. А вот его заслуги всегда остаются под грифом «ну молодец, что сделал», «ну здорово, что успел», а кто-то вообще в наглую говорит, что «ну это же твоя работа», и не доплачивает за это ни копейки.

Эта женщина была похожа именно на такого человека, хотя я уверена, она никогда не упустит возможность получить с хозяина как можно больше золотых. Моя работа приучила меня к тому, что не нужно задавать лишних вопросов. В чём-то мы с ней были похожи, но я всё-таки в некоторых ситуациях была принципиальна. Если родители обижают ребёнка, об этом молчать нельзя. Если атмосфера в семье ужасная, и я об этом как-то узнала, нужно сообщить, по крайней мере, учителям или директору. Дети не должны страдать из-за того, что взрослые такие глупые.

Первой игрой, в которую мы поиграли с детьми, была «нам не нужно нянька, мы уже взрослые». Дети наотрез отказывались сотрудничать со мной и показывали своё недовольство на хмурых физиономиях.

— Нет, нам не нужна нянька, — повторяли они, — мы уже взрослые.