Дело леди Евы Гор
— Леди Гровенор! — в два голоса позвали меня давешние служанки. Так заорали, как будто бы их живьём резали.
Закутавшись в простынь на манер тоги, я осторожно выглянула в щёлочку двери. А то вдруг и правда ножичком в них кто-то тыкает. Кто его знает, что мне, такой всей из себя «мятежнице», ждать от этого мира?! Вдруг кто-то не смирился с указом короля и хочет моей крови?
Предостережение оказалось напрасным. Просто эти дурынды подумали, что я сбежала. Ага, из закрытого на ключ помещения. Не герцогиня — Копперфилд!
— Леди Гровенор, главный лекарь ждёт вас на осмотр. Мы поможем вам одеться.
И тут началось самое страшное!
Передо мной начали выкладывать то, что тут явно считалось приличной одеждой!
Вы представляете, пять! Пять слоёв одежды! И это без зимней накидки! И всё жутко неудобное. На завязках и шнуровке. С пышными подъюбниками! И корсет с панталонами до колен с прорезью на интимном месте были в наличии!
Укапустив меня, девицы раскраснелись и взмокли. А я дышала в корсете, как больной с эмфиземой лёгких. Вроде бы и делаешь вдохи, а воздуха нет!
Меня даже не впечатлило собственное отражение. Хотя изумрудное с кружевной кокеткой шёлковое платье шло мне изумительно! Сидело, как влитое! Только туфли из мягкой замшевой кожи с серебряной ажурной пряжкой на невысоких устойчивых каблуках порадовали.
— Откуда эти вещи? — лаская шёлк рукой, я ожидала, пока служанка соберёт мои шикарные волосы в причёску.
Длинные волосы в умелых руках красиво уложились какой-то симпатичной загогулиной. Я такое не повторю! У меня длиннее каскада отродясь ничего не было! А дочке в детстве большего всего причёска «мальвинка» нравилась. Шедевром моего парикмахерского искусства являлась коса, заплетённая колоском.
— Одежда из вашей комнаты, — не сбившись, ответила «сочувствующая» служанка. Вторая на неё так недовольно зыркнула, что искры из глаз полетели.
Моей комнаты? Получается, раньше герцогиня жила во дворце?
Молча я наблюдала в зеркало за дуэлью взглядов служанок. Если о чём-то и расспрашивать «сочувствующую», то явно не в присутствии нервной девицы. А лучше узнать историю этого тела у главного лекаря. С ним я собиралась обстоятельно побеседовать. Не отвертится! Буду давить на отсутствие памяти!
Пусть лечит. Я больна! На всю голову!
Кабинет главного лекаря больше напоминал будуар стареющей женщины. Всё вычурно и обильно. Статуэтки, вазочки, пуфики и подушечки. Много золотого блеска и завитушек, свойственных стилю барокко.
При моём появлении господин Холл поднялся из-за письменного стола с круглыми боками и кривыми ножками и проводил меня на софу.
С одной из боковых сторон у софы был высокий и широкий выступ. Так что можно было удобно сесть на софу с ногами, поставить локоть на уступчик и подпереть рукой тяжёлую голову. Иномирный диванчик для психотерапии!
— Леди Гровенор, как ваше самочувствие? — вежливо поинтересовался главный королевский лекарь.
— Как? Как у того, кого повесили, — вздохнув, целомудренно опустила глазки долу. — У меня всё болит.
— Мои помощницы доложили о ваших травмах. Моё лечение уже завтра облегчит ваше состояние.
— Ошибаетесь… — прошептала со слезами в голосе.
Слёзы красивых женщин обычно достают даже до суровых мужских сердец.
— Что вас беспокоит? — доктор нахмурился, вытянул из кармана очередной белоснежный платок и потянулся к моему запястью. Ещё спросил разрешения прикоснуться! — Миледи, вы позволите, я посчитаю ваш пульс?
И посчитал через платок. У меня даже веко дёрнулось. Угораздило же меня попасть в мир напыщенных снобов и пуританских взглядов!
— Пульс вам не скажет того, что у меня на сердце. Мне нужна ваша помощь…
На этих словах главный королевский лекарь некрасиво отшатнулся от меня. И я поспешила пояснить.
— Ничего такого! Вы ведь лекарь. Помогите мне вернуть память! Это всё, о чём я вас молю. Расскажите мою историю! Что произошло до того, как я… как меня…
Тут я пустила настоящую слезу, потому что вспомнила, как классно я отметила свой день рождения. И мы с подругами собирались летом слетать на Бали! А там пляж, мы в купальниках и тестостероновые красавчики в плавках вокруг. И теперь я никуда не пое-е-ду-у. У-у-у!
— Леди Гровенор! Успокойтесь. Не нужно так убиваться. Вот, выпейте воды! Всё уже позади. Вас помиловали, — мужчина налил в стакан воды из хрустального графина и прежде, чем подать мне, что-то там пробормотал над стаканом. Мне даже показалось, что вода вспыхнула голубоватым огоньком. Но, моргнув, ничего такого сверкающего больше не увидела. — Конечно, я вам всё расскажу. Что вас интересует в первую очередь?
— Начните с начала. Кто моя семья и где они сейчас?
— Кх, вы и этого не помните?
— Вообще ничего! Чистый лист! Вы представляете, как мне тяжело? За что такие муки? А ведь меня оправдал сам король!
— Вы и короля не помните?
Вот хотелось покрутить у виска. Если я себя не помню, то короля тем более.
— Нет. А завтра аудиенция, — напомнила, вздохнув, и одним махом выпила целебную водичку. Эффект проявился практически сразу. Слёзы высохли, захотелось не только языком молоть, но и действовать. Еле удержалась, чтобы не подскочить с софы.
— Ну, хорошо. Если я вам расскажу, то ничего страшного не случится же? Ведь это и так все знают.
Казалось, лекарь уговаривал сам себя. Ну, его понять можно. Если тут вешают герцогинь, то лишить головы какого-то докторишку совсем не проблема.
— Смелее, — подбодрила. — Расскажите известные факты.
— Вы, герцогиня, появились на свет восемнадцать лет назад двадцать третьего жаркого зарева*... — на этом моменте я мысленно чертыхнулась. Случилась же беда попасть в столь юную особу. С таких спрос, как правило, больше. Ещё и названия месяцев непонятные. Тем временем мужчина продолжил: — Ваши родители Стефан и Флора Гровенор происходили из весьма благородных и древних родов. Ваш отец — старший брат короля.
— Постойте! Король Ричард — мой дядя?!
— Да.
— А почему он король, а не мой отец?
— Ш-ш-ш! — главный лекарь зашипел на меня рассерженной змеёй. — Вы в своём уме?!
— В том-то и дело, что не в своём, — буркнула и постаралась без дополнительных вопросов выслушать рассказ. — Простите мою неосмотрительность. Но я не помню правил престолонаследования.
— Королю Ричарду ещё при жизни власть передал отец. Ваш дедушка поступил по уму. Выбрал лучшего кандидата, твёрдого в своих убеждениях, но способного шире смотреть на мир. А ваш отец… Уж простите за прямоту…
— Ничего-ничего, говорите правду. Я не обижусь.
— Ваш отец был управляемым и слушал льстивые речи недовольных придворных, не желающих менять свой образ жизни.
— Тюфяк, — сделала вывод и задумалась. Картина понемногу вырисовывалась. — Но какова была моя роль в мятеже? Если меня приговорили к смертной казни, стало быть, меня в чём-то подозревали?
— Конечно! Вы ведь дочь мятежника! — торжественно оповестил лекарь и замолк.
— И… конкретно я сделала… Что?
— Как что? — не понял он. — Вы дочь изменника и предателя. Вашего отца и подстрекателей обезглавили. Король подавил мятеж и уничтожил всех злоумышленников. Не помиловал даже личных слуг в вашем родовом замке.
— Ага, этого оказалось достаточно, чтобы меня повесить. Я расплатилась за грехи родителя… Вот как…
Меня такой итог не слишком удивил. В земной средневековой истории подобные чудовищные расправы известны. Могли вырезать семьи до какого-то колена для устрашения тех, кто посягал на трон.
— А где моя мама?
— Ваша матушка умерла десять лет назад, не сумев разродиться наследником. Младенец тоже не выжил.
— У меня остались ещё какие-то родственники? Возможно, по линии матери?
— Кроме короля, у вас есть бабушка. Вдовствующая королева. Но она не пожелала за вас заступиться, — потупив глаза, лекарь смутился от собственной откровенности.
Я же пока не делала выводы. Не смогла или не захотела? Бабушки, они такие разные. Одна последнюю копейку отдаст непутёвому внуку, а другая видеть не хочет и наследство отпишет лучше чёрному риэлтору, чем внучке, которая правнука в подоле принесла. Видела я таких.