Красивый. Наглый. Бессердечный -2

Трудно отнять настоящее, еще труднее – прошлое.

- Мама, правда, всё хорошо.

- Я слышу, что-то случилось. Арина, признавайся, что произошло? Сейчас же!

- Мама, не начинай...

- Включи камеру, я хочу видеть тебя.

- А я не хочу.

Да, я не хочу сейчас никого слышать и, тем более, видеть! Что толку, если мама ужаснётся моему зарёванному лицу? Только вызову новый шкал вопросов.

Мне и так сложно разговаривать, сдерживая всхлипы. Делать вид, что у меня заложен нос от лёгкого насморка.

Моей маме нужно работать в спецслужбах. Но боюсь, что на радаре её всезнайства только одна цель – я! И, наверное, сейчас эта цель загорелась красным тревожным сигналом, как иначе объяснить то, что она позвонила мне прямо сейчас. Не утром, когда всё было в порядке. Не вечером, когда я, успокоившись, уже могла бы скрыть от неё нашу случайную встречу с Киром, а прямо сейчас! Когда я реву под кирпичной стеной.

В трубке напряжённое молчание. Наконец, до меня доносится её безжизненный шелестящий вопрос:

- Он тебе написал?

Прямо вот так, ОН!

Упрямо молчу. Лучше всего сейчас отключиться, сослаться на проблемы в сети, пойти домой и принять душ. Надеясь, что тёплые струи смоют с меня все события.

Но почему-то не отключаюсь. Нет сил на это или хочется поделиться с кем-то? Если скажу вслух, наверное, поверю, что моя встреча с Киром, действительно, была. Но тогда не смогу удержаться от новых слёз.

Мама понимает всё по моему напряжённому сопению.

- Арина, - голос становится ледяным. – Вы беседовали? Что произошло! Отвечай же... Ты же знаешь, кто он такой!

- Да, мама, знаю... – не выдержав, всхлипываю.

И обида, которая терзает меня, наконец, прорывает плотину выдержки. Льется из меня потоками упрёков и злости. На всех – на несправедливый мир, на Кира, на его красавицу-невесту.

Но сейчас я говорю с мамой, так что весь водопад обрушиваю на неё.

- Что ты хочешь услышать, мам? – Кричу ей в трубку. – Да, мы столкнулись. И не пытай, пожалуйста! Я не знаю, как это произошло. Мы встретились. И это... Это случайность. И я...

- Всё пройдёт, милая. – Воркующий мамин голос обрывает жалобы. - Время всё излечит.

- Оно не лечит ничего! Это всё ложь...

Окончание моей фразы тонет в рыданиях, разрывающих грудь.

Всё вокруг, будто в тумане. До конца своих дней буду помнить эту кирпичную стену, шершавый холод камней, летящие по воздуху прошлогодние листья, ощущение нереальности и мамин голос в трубке.

- Арина, ты сейчас не понимаешь, но ты поймёшь...

- Что я должна понять? Что я обречена быть такой же, как ты? Что мне не дано прыгнуть выше головы? Что для такой, как я, не существует счастья?

- Арина, успокойся. Всё не так!

- А как, мама? Он здесь. Он с невестой. А я обслуживаю его за столом...

- Арина, пожалуйста...

Злость захлёстывает меня. Я знаю, что я неправа. И потом мне, наверное, будет стыдно. Но сейчас я не думаю о последствиях.

Я хочу эгоистично переложить свою боль на кого-то, найти виноватых. Напялить на себя колпак ку-клукс клана и линчевать крайнего.

В том, что произошло, я не виновата, но должен же кто-то нести ответственность! Должен же кто-то пострадать!

- Я не хочу быть такой же, как ты! Не хочу быть неудачницей! – Выплёвываю злую фразу и тут же замолкаю, ошалев от своей смелости и наглости. Но, что сказано, то сказано. Сейчас мне море по колено!

- Что ты имеешь в виду?

- Я не хочу всю жизнь таскаться в фартуке и прислуживать другим. Что бы ты сказала, если бы к тебе в кафе заявился мой отец в сопровождении роскошной жены? Ты бы тоже утешала себя, что все пройдёт?

- Арина, это совсем другое...

- Нет, это не другое!

Да, я разговариваю, как обиженный подросток. Но сегодня мне можно всё. Я разрешаю себе это!

- Арина, слушай. – Мама, в отличие от меня собрана и предельно сконцентрирована. – Я через пару часов вышлю тебе билеты на обратную дорогу. Возвращайся сейчас же. Немедленно!

В недоумении вытираю нос тыльной стороной ладони. Не ожидала от неё активных действий, к тому же таких радикальных. Ещё и после моих обидных слов.

- Я, - слегка всхлипываю, - я... Я же через месяц должна. Только...

- Ты возвращаешься в ближайшее время. Я найду деньги.

- Займёшь у своего Данила?

- Не важно!

- Но, мама...

- Я закажу тебе билеты, это не обсуждается. И вот что... Не приближайся к нему, не подходи, не слушай. Сейчас возвращаешься к себе в комнату, и собираешься. Остальное я решу.

Чертик противоречия выскакивает и дрожит, прыгает на пружинке. Когда я думала о том, что мне нужно бежать от Кира – это было одно. Но, когда эти слова произносит мама, хочется вернуться и назло всем, упасть ему в объятия.

Мама опять, словно чувствует мой внутренний порыв. Снова пытается меня вразумить.

- Если вернёшься, он только посмеётся над тобой. Тебе нужно сменить обстановку, сделать так, чтобы ничего не напоминало о нём. Иди собираться, милая.

- Я в форме, нужно вернуться, сдать. Документы забрать...

- Всё сделаем. Главное, вернись обратно к себе. Прямо сейчас.

Её голос мягкий и успокаивающий. А у меня голова совсем не соображает. Когда находишься в растрёпанных чувствах, иногда нужно, чтобы кто-то сказал тебе, что делать.

Неуверенно киваю, будто мама может меня увидеть. Сообразив, добавляю голосом:

- Хорошо.

- Ты точно пошла?

- Да...

Кажется, поверив, что я собираюсь уйти обратно, мама нажимает отбой. И я тащусь к себе, еле переставляя ноги.

Перед глазами, как кадры из фильма – девушка, похожая на принцессу, кривая улыбка Кира и его слова «мы учились вместе».

Мне нужно уехать. Мама права. Чтобы не надеяться случайно встретиться с ним снова. Зачем?

Пусть то, что я думала, умерло во мне, задушенное временем, советами и здравым смыслом, умрёт снова. Хотя сейчас оно корчится в муках.

Но я справилась один раз. Смогу сделать это снова.

Мама права, нужно уехать...