Многоликая зараза

Бегу. Быстро бегу. Так быстро, как только могу. Из последних сил, задыхаясь, и заставляя себя не сбавлять скорости, даже несмотря на то, что ноги уже нереально ныли от боли. И, как ни тошно было это осознавать, они не только ныли, но и дрожали мелкой противной дрожью от до отчаянного липкого страха.

Мчусь со всех ног, очень четко понимая, что от моей скорости сейчас зависит одна определенная и невероятно ценная для меня жизнь... А именно - моя собственная.

Гадство! И вот что же это за невезение-то такое? Что за день сегодня такой неудачный? И это еще слабо сказано. А ведь как хорошо все с утра начиналось... И теперь так все плохо к вечеру заканчивается.

Крики преследовавшей толпы раздаются уже практически за моей спиной, что заставляет ускоряться еще сильнее и бежать дальше, несмотря на подкашивающиеся от усталости ноги и взрывающуюся от нехватки воздуха грудь. Очень ясно понимаю, что долго я так не выдержу. И поэтому, сделав отчаянный рывок в сторону, шустро ныряю в удачно попавшийся по дороге тесный захламленный переулок, почти незаметный в тусклом свете уже заходящего светила. Кажется, хоть в чем-то сегодня повезло: меня пока что не обнаружили, и немного так жизненно необходимого мне времени я все же получила.

Вжавшись спиной в грязную стену первого же стоящего в переулке дома, я, едва восстановив дыхание и, закрыв глаза, сосредоточилась на отложившихся в памяти образах.

Итак, что у меня в запасе имеется? Нежная изящная шатенка с тонкими благородными чертами лица и почти прозрачной перламутровой кожей будет довольно странно смотреться в самом нищем квартале этого города. Значит, она не подходит точно. Блондинистая фигуристая красотка тоже будет привлекать к себе чересчур много абсолютно ненужного мне сейчас внимания. Рыжая - еще хуже. Это даже не вариант! Не то, не то, все-не то! А вот это, пожалуй, может и подойти....

Полностью сосредоточившись на избранном мной образе, я еле слышно заскулила сквозь предусмотрительно стиснутые зубы. И почему у меня привыкнуть к этому гадству никак не получается? Ведь за столько-то лет уже можно было бы хоть чуточку свыкнуться с этой проклятой, тянущей все жилы болью? Ну, вот и началось... Виски заломило, в глазах потемнело и со всего тела как будто кожу живьем одним махом сорвало. Вот же..! У-ууммн. Гадство-оо... Б -о-ольно-о-о-о-о!

Продолжая выть на одной протяжной, надеюсь, почти что не слышной ноте, я, сложившись едва ли не пополам, сползла по шершавой стеночке вниз, усевшись задницей прямо на грязную мостовую. Плевать! Все вещи, которые сейчас были на мне, я в любом случае потом выброшу без малейшего сожаления. Ведь даже они могут послужить косвенным доказательством моей причастности… К кое-чему, не совсем благовидному. И вот тогда мне точно не жить. А жить-то как раз очень хочется. Потому что жизнь у меня всего лишь одна- единственная и неповторимая. И других уже точно не будет.

Подтянув колени к груди, я до крови прикусила ладонь, лишь бы не выдать полным боли криком свое абсолютно ненадежное убежище. Потому что это был бы конец. Для меня. А для того. чтобы его избежать, для меня сейчас было бы совсем неплохо заползти куда-нибудь подальше, в темный незаметный уголок и отлежаться там хотя бы ночку, приходя в себя после очередного полного перевоплощения. Только вот кто позволит мне все это осуществить?

Если меня сейчас обнаружат, то даже к городскому старшине для справедливого приговора не поволокут, а разорвут прямо на том же месте, где и поймают. Разъяренная толпа - это вам не шуточки. Особенно, когда она состоит из около полусотни обозленных городских жителей, щедро разбавленных стражниками из гарнизона.

А ведь я как чувствовала, что не стоит за этот слишком уж подозрительный заказ браться. Обычно, чутье меня еще ни разу раньше не подводило, а в этот раз оно прямо-таки вопило об опасности и настойчиво требовало отказаться от этого мутного задания. А я взяла и согласилась. Дур-ра! И только лишь потому согласилась, что деньги слишком уж хорошие на кону стояли, вот жадность меня и обуяла. Еще и алчная дур-ра!

Единственное мое оправдание заключалось в цене вопроса. Обещанного мне в случае удачи вознаграждения как раз хватило бы для того, чтобы доложить недостающую сумму к той, которую я в течении вот уже нескольких лет копила для покупки своего собственного домика где-нибудь в пригороде Кралоста. А цены там даже на самое скромное жилье были такими, что особняки и в самой столице не намного дешевле стоили. Модно сейчас среди столичной аристократии стало приобретать собственность недалеко от города. Природа там хорошая: леса, много небольших живописных озер, чистый воздух... Одним словом - красота неописуемая. Самое то, чтобы отдохнуть от суеты столичной жизни для пресыщенных развлечениями богачей.

И вот теперь из-за своей детской мечты хоть как-то сравнятся с этими чванливыми высокородными снобами из высшего общества, я сижу здесь, в грязном переулке и уже молча страдаю от медленно отпускающей меня боли. А вообще-то мне некогда рассиживаться. Мне пора вставать и быстро сматываться отсюда. Преследователи, которые только что с громкими криками промчались мимо "моего" переулка, скорее всего, довольно быстро разберутся, что цель, которую они так настойчиво догоняли, куда- то исчезла прямо у них из- под носа. И тогда они уже смогут сообразить разделиться и прочесывать улицы в обратном направлении. Значит, дожидаться этого события мне не стоит и, несмотря на все еще сильную боль, выкручивающую мое бедное тело, нужно начинать действовать. Скоренько стянув с себя аккуратный кружевной фартук и сдернув форменный чепчик с головы, свернула все это в тугой комок и прикопала его в небольшую кучу мусора, так удачно наброшенную возле облюбованного мной дома. Думаю, что эта небольшая уловка даст мне больше шансов на то, чтобы не быть узнанной.

Платье, которое я "позаимствовала" у настоящей служанки в доме Вильеров несколько часов тому назад, было довольно неприметного, темно-синего, почти что черного цвета. В бедных кварталах города большая часть женщин в подобных ему ходят. Строгое, плотно закрытое, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания. К тому же не маркое, что очень даже уместно на этих захламленных улочках- переулочках, в которых так любят околачиваться всякие темные личности. Ну что ж, рискнем! Не буду же я здесь весь остаток дня сидеть и дожидаться, когда меня все-таки обнаружат. Поэтому, вздохнув поглубже, встаю и делаю решительный шаг в сторону выхода из проулка... И только лишь для того, чтобы тотчас же уткнуться носом в здоровенную тушу, преградившую мне дорогу к свободе.

- Эй, ребята, смотрите, что я тут нашел! - Раскатистым довольным басом проорали где-то очень высоко над моей головой. Задираю голову вверх и чуть не плачу от обиды. Стражник! Да еще не лишь бы какой, а сам Славим Граветий - глава всего городского гарнизона собственной персоной. Вот, что называется, не везет - так не везет по полной! Ведь если этот здоровенный боров сейчас во мне что-нибудь странное заподозрит, то мне можно будет смело прощаться со своей такой недолгой и несуразной жизнью. Ведь командир столичной стражи на все наше не маленькое государство прославился своей неугасимой ненавистью к абсолютно всем представителям иных рас. А я под категорию "иных" очень даже основательно попадаю.

Ну да, я не человек... Точнее, не совсем человек, а только лишь наполовину. И все благодаря безалаберности моей "дражайшей" матушки. Которая, мало того, что во время своей довольно бурной молодости закрутила пылкий роман с моим, ни разу мной не виденным папочкой, так еще и умудрилась забеременеть от него мной. Хотя до этого считалось, что такое просто невозможно. Триэлты, к расе которых, как позже выяснилось и принадлежал мой "горячо любимый" родитель, в простонародье назывались "многоликими" или еще более простонароднее: "тварями изменчивыми", что более верно отражало некоторые специфические особенности моих сородичей.