Секретарь дракона

– К вам Риоргирейнгир Девин Брант’хэ Киллиан! – торжественно объявляет старый дворецкий и остаётся в дверях, дожидаясь ответа правителя.

В тот же момент старика поднимают в воздух и отставляют к стене, как игрушечного солдатика.  Гость заходит в кабинет, не утруждая себя соблюдением правил этикета.

Дворецкий собирается возмутиться, но правитель машет рукой.

– Иди, Шинен. Всё в порядке.

Фыркнув, преданный слуга уходит. Он единственный, кто не боится наследника правителя, да и то потому, что от старости забыл, что такое страх.

– Прекрати дразнить моих людей! – Правитель с неодобрением смотрит на ухмыляющегося сына.  

Правитель Аринд’эр – величайший из когда-либо живших драконов, и приближённым положено преклонять перед ним колени. Однако Рейн только слегка склоняет голову. Смотрит на отца с настороженным прищуром. Аринд’эр никогда не вызывает сына ради хороших новостей, а значит, грядут проблемы.

– Она прибудет через три дня, – говорит правитель, подавляя злорадную усмешку.

Какое-то время оба молчат, потом Рейн приподнимает бровь.

– Она?

– «Она» – это значит женщина, – усмехается Аринд’эр.

– Вербена присылает нам… женщину? – Лицо Рейна наливается гневом.

– Двадцать четыре года, симпатичная, зовут Алекса. Тебе переслали информацию, так что сам увидишь.

Посторонние легко бы обманулись ироничным тоном правителя, но приближённые знали, что за его улыбкой зияет чёрная бездна.

– Двадцать четыре года, – мрачно повторяет Рейн. От него исходит ощутимая угроза.

Аринд’эра забавляет гнев сына, он отражает его собственный. Однако у него уже было несколько часов, чтобы вдоволь погневаться, и теперь он наблюдает за реакцией Рейна.

– Хороший возраст! Помню, были годы…

– Ты, конечно же, отказался от услуг девчонки и выразил Вербене своё негодование, – перебивает Рейн.

Изнурительная вражда между драконами и людьми длится долгие столетия, и вот, великий Аринд’эр сделал шаг в сторону сотрудничества, попросил о помощи в налаживании отношений с оборотнями, а Вербена ответила оскорблением. Предложила прислать им зелёную девчонку.

– Что ты, наоборот! Я сердечно поблагодарил Вербену за помощь. – Улыбка Аринд’эра становится едкой, опасной.

– Ты убьёшь девчонку до или после приезда? – холодно интересуется Рейн.

Правитель качает головой.

– После того, как мы узнаем, в чём дело. Прислать нам вчерашнюю студентку для переговоров с оборотнями – это прямое оскорбление, а значит, Вербена уверена в своих силах. Возможно, мы что-то упустили, и люди готовятся к войне.

– На границе спокойно, не слышно ничего подозрительного.

Правитель разводит руками.

– Должна быть причина, почему они так уверены в себе. Может, люди подписали новое соглашение с оборотнями?

– Я разберусь, – отрезает Рейн.

– Да, ты разберёшься. – Аринд’эр задумчиво смотрит на сына. – Именно ты и разберёшься с Алексой. Она прибудет через три дня и останется под твоим надзором.

– Я не нянька!

– Нянька нужна тебе, мой дорогой сын. – От голоса Аринд’эра по стенам дворца ползёт изморозь, узором покрывает окна. Лёд и огонь – символы его правления. – Оборотни находятся под твоим надзором, Рейн, однако ты ни разу не явился на переговоры. Старейшие на тебя жалуются, ты отлыниваешь от обязанностей, целыми днями пропадаешь невесть где, народ тебя боится… Ты мой наследник и должен вести себя соответствующим образом. Приведи в порядок свой дворец, организуй дела и покажи, что ты достоен звания будущего правителя Кара-д’хата.

Аринд’эр делает паузу, позволяя сыну обдумать услышанное, но как только тот пытается возмутиться, правитель ударяет по столу кулаком.

– Я всё сказал! Тебе нужен секретарь.

Вокруг Рейна появляется пламя. Лёд со стен исчезает, звенят устойчивые к драконьему огню стёкла. Гнев Рейна поджигает залу дворца.

Лёд и огонь борются за власть, как отец и сын.

– Я давно тебя предупреждал, и пришло время подчиниться, – говорит Аринд’эр. – Тебе напомнить, что случится, если оборотни пойдут против нас, и к ним присоединятся люди? Тогда мы не сможем отвоевать горы у демонов, и нам конец. Узнай, почему Вербена выбрала именно эту девчонку. Вытряси из неё информацию. Кто знает, может, Алекса и вправду хороший специалист по оборотням и приличный секретарь заодно. Пусть приведёт в порядок твой дворец и твои дела заодно, женщины в этом сведущи. – В голосе правителя усмешка, но в глазах – убийство.

Когда Рейн выходит в коридор, слуги разбегаются во все стороны. Только Шинен не отступает, между старческих морщин виднеется ухмылка.

– Из кого-то выйдет заботливая няня, – бормочет он, глядя себе под ноги.

– Правитель знает, что ты подслушиваешь? – усмехается Рейн. Ему нравится старик. Никто другой не выжил бы после такой шутки, но Шинен помнит Рейна ещё молодым голодранцем, кадетом академии.

– Глянь на фотографии! У человечки кудряшки, как у моей внучки. Повезло тебе, такую милашку обхаживать, да и она тебя приструнит. А то нет на тебя никакой управы. Целый день то огнём швыряешься, то заливаешься пойлом.  

Покачав головой, Рейн направляется к выходу.

– Не забудь пригласить на свои похороны! – кричит он старику на прощание.

– Не дождёшься! Горные духи заберут тебя первым, – фыркает Шинен.

Выйдя из резиденции правителя, Рейн сворачивает в первый же бар. Редкие дневные посетители расступаются перед ним, прячутся по углам. В полтора раза выше и шире их, с хищным выражением лица и яростным взглядом, Рейн внушает ужас.

Стакан с огненным пойлом оказывается перед ним ещё до того, как Рейн успевает сесть.

Планшет открывается на нужной странице, отсвечивающей магическими печатями правителя. Перед Рейном разворачивается голограмма документов Алексы Болконской. Анкета, заполненная при поступлении в Академию Магии и Искусств. На снимке светловолосая девица улыбается во всё лицо, на подбородке кокетливая ямочка.

Анкета заполнена аккуратным девичьим почерком с завитушками. Начинается со слов.

«С раннего детства я любила котят…»

Выругавшись, Рейн захлопывает планшет.

Драконий огонь пробегается по ладони привычным теплом, захватывает в плен голограмму. Исчезают светлые волнистые волосы, ямочка на подбородке и кокетливая улыбка.

«И ты тоже сгоришь, причём очень скоро, Алекса Болконская», – бормочет Рейн, выходя из бара.