Бывший. Я счастлива. А ты?

– А-а, твоя Марика уже доложила… – ничуть не удивился муж, мельком взглянув в дисплей телефона. Он небрежно отвёл мою руку в сторону и стряхнул с плеч полупальто. 

– Ты ничего мне не хочешь объяснить?! – по щекам, словно от крапивы пронеслись горячие колики. Я несколько часов ждала Игоря в надежде, что он развеет мои сомнения. Но он повёл себя странно. 

– А что ты у меня спрашиваешь? Для тебя же смотрю, подруга – авторитет. Вот у неё и узнай подробности, – с этими словами муж захлопнул перед моим носом дверь, скрываясь ванной. 

Вздохнув, прислонилась к стене и, увеличив фото, всмотрелась в сияющее лицо повисшей на его шее девушки. На вид она была лет на пять – десять старше нашей Кати. 

За вечер в ожидании мужа я перебрала множество версий, пытаясь найти объяснение этому фото, и готова была к чему угодно, только не к тому, что мой муж мне изменяет. 

Я так и сказала подруге, что это чья-то шутка. Что сейчас технически возможно всё. Только вот кому это было надо, не понимала. И если бы муж сейчас не пустился в обидки, можно было бы вместе подумать, кому выгодно нас поссорить… 

Вода в душе перестала литься, и спустя ещё несколько минут дверь распахнулась. 

– Что? Сравниваешь себя с ней? – спросил, недобро меряя меня чужим отстранённым взглядом.

Я прикусила губу, напоминая себе, что гнев – плохой советчик. Но поведение мужа меня выбешивало. 

– Хватит ёрничать! – процедила я сквозь зубы. – Просто ответь: кто эта девушка? 

– Моя помощница, – проговорил холодно. – Что ещё тебя интересует? 

– Игорь, ты серьёзно?! – его тон и то, как он себя вёл, говорили о многом. – Ты спишь с ней?!... – ловила его бегающий взгляд и понимала, что попала в точку. – Но она же почти ровесница нашей дочери! 

– Тебя только её молодость шокирует? 

– Да!... – выкрикнула первое. – Нет!... – схватилась за голову, пытаясь обуздать эмоции, но ничего не получалось. – Ты мне изменяешь… с ней? Почему? 

– А ты как думаешь? – Игорь резко ухватил меня за плечи и, развернув, подтолкнул к зеркальной дверце шкафа в прихожей. – Посмотри! – включил бра. – Майя, в кого ты превратилась?! Смотри внимательно, чтобы потом не ездить по ушам родне: «Ах он козёл! Ах он повёлся на молодую!...» Да, бля@! Повёлся! – от его внезапного крика я съёжилась. – Потому что мужик! Потому что мужику кроме борща, ещё потрахаться хочется! 

– Я что, разве отказывала тебе? – промямлила, ощущая себя в свете ламп, голой. 

– Дело не в твоём желании, а в моём! С тобой рядом я начал ощущать, что не к чему стремиться. Что жизнь прошла! Да и как, прости за прямоту, можно, Майя, это хотеть? – кивнул на моё отражение. – Ты совсем обабилась! – крутанулся на пятках и направился в комнату. 

В груди пекло от обиды. Глядя на своё унылое отражение, мысленно огрызнулась, что когда мне было столько, сколько этой шлюшке, у меня уже была Катя, и я всё равно, выглядела ничем не хуже!” – выкрикнула в бешенстве, разглядывая себя в зеркале. Оттуда на меня смотрела утратившая былую свежесть голубоглазая дама, с поблёкшим взглядом. В растянутых трикотажных брюках и свободной домашней блузке. Одежда была удобной для дома. Но я на миг представила, что ждала бы сейчас не мужа, а кого-то ещё. 

“Разве так бы я выглядела?” – машинально пригладила щёткой, забранные в хвост пшеничного цвета волосы. 

Ответ был, однозначно нет. Муж прав, мы слишком давно женаты. Потому, наверно, за привычкой быть замужем, потерялась острота чувств. 

Я смеялась над Марикой. Все её отношения заканчивались максимум через полгода. Она всё искала свой идеал. 

Пробовала ей объяснить, что конфетно-букетный период длится недолго. Но та меня посылала. Говорила, что где-то существует мужчина её мечты, который будет устраивать ей маленькие приятности каждый день... 

 – Ничем не интересуешься! С тобой даже поговорить не о чем! – из комнаты донеслись очередные обвинения. 

– А с ней есть о чём?! – тут же взвилась я, решительно входя в комнату. 

Он задел за живое. 

Моя череда будней, работа-дом, после того как Катя уехала учиться в Питер, стала чересчур однообразной. Чтобы заполнить пустоту, хотела начать ходить на фитнес по вечерам, так Игорю же ужин был необходим свежеприготовленный! А сам с работы являлся, когда попало. Я никогда заранее не знала, во сколько он будет дома, и меня это жутко раздражало. Вечное ожидание. Мог позвонить: “скоро буду”, – и приехать через два-три часа. А я ходила походя, десять раз подогревая. 

– Да, есть! – посмотрел на меня с вызовом. – Инга умная, начитанная девушка. И, в отличие от тебя, с ней я могу говорить о чём угодно. 

– Вот как?! – раздула ноздри я. Мне казалось, уровень температуры во мне стал таким, что я уже готова была плеваться огнём. – Это как у вас происходит? Дай-ка угадаю! Ты ей о высокодуховном, пока она тебя ублажает, а потом она стихи читает, когда ты её на член натягива… – я не успела договорить, потому что он, схватив за плечи, сжал руки так, словно собирался раздавить их пальцами.

– Закрой! Свой рот, – прорычал он, тряся меня, как куклу. 

– Ты… охренел?! – дёрнулась я, впервые испытывая животный страх, находясь рядом с ним. 

– За языком следи… – зло прищурился он отпуская. 

Я, потирая руку, отошла от него на безопасное расстояние и с грустью подумала, что муж даже в бешенстве хорош. Ранняя седина была ему к лицу, делая более брутальным. Раньше я гордилась, что мне достался самый лучший мужчина… Но как он мог, сейчас, спустя почти два десятка прожитых вместе лет, упрекать меня в том, что я выгляжу не так свежо, как та девушка на фото? 

– А ты думай, прежде чем сравнивать жену со своей шалавой! – не удержалась я. 

– Не смей так говорить про Ингу! – рявкнул он. – Ты ничего не знаешь о ней! Но тебе не мешало бы пообщаться с ней. Может, научилась бы манерам и умению следить за собой. Вряд ли она в твоём возрасте стала бы ходить перед мужчиной в безразмерных штанах с оттопыренными коленками! 

– Ах, вот как ты заговорил? А сам?! 

– Что сам?! – сузил глаза он. 

– Сам!... – задохнулась я от бешенства. Подобно рыбе я беззвучно открывала рот, но как ни старалась, не могла вспомнить ничего стоящего, кроме плескавшейся в голове обиды. – Никогда плотно дверь в туалете не закрываешь! – почему-то всплыло в памяти. – Журчишь там, нагло… И Марика… Зачем ты на неё бочку катишь, если сам облажался? 

– Я не облажался! Я просто вдруг понял, что если сейчас не позволю себе изменить что-то в своей жизни, то так и состарюсь в болоте твоих борщей! 

– При чём тут борщ?! – потеряла я нить разговора. – Что ты меня путаешь? Ты спишь с какой-то молодой профурой… И теперь ставишь мне в упрёк всё! Даже борщ? Но ты же сам его каждый раз нахваливал. Да и не каждый день я его варю… 

– Ты права! – пожевал он губами, собираясь с мыслями. – Борщ ни при чём. Я просто полюбил другую. Прости! 

Этим “прости”, он словно бочку ледяной воды на меня опрокинул. Почувствовала колкий озноб во всём теле разом и, прикрыв глаза, вспоминала, как надо дышать. 

– Игорь… Ты отдаёшь себе отчёт в том, что сейчас тут наговорил? – сделав рваный вдох, спросила едва слышно. – Подумай хорошенько. Катя… Как она воспримет наш развод? – мне было противно за себя, за это унижение. Ужасно хотелось запустить в него вазой, что стояла на комодике рядом, а потом прогнать, чтобы никогда больше не видеть его. 

Но дочь… Как она переживёт наш разрыв? Она всегда любила отца. Я не могла разрушить в ней веру в семейные ценности. 

– Катя знает про Ингу, – проговорил он спокойно. Так, словно сообщал мне о своём намерении лечь спать пораньше…