Ты только жди

– Что ты ска­за­ла? – иг­ри­во про­сто­нал я, блу­ж­дая том­ным, жгу­чим взо­ром по ап­пе­тит­но­му, сек­су­аль­но­му те­лу сво­ей лю­би­мой де­воч­ки, ко­то­рая та­ин­ст­вен­но при­щу­ри­ла свои ог­ром­ные без­дон­ные глаз­ки, а за­тем гип­но­ти­че­ски взмах­ну­ла длин­ны­ми чёрны­ми рес­ни­ца­ми.

– А что? – Ве­ро­ни­ка, про­дол­жая ши­ро­ко улы­бать­ся, окол­до­вы­вая ме­ня свои­ми лу­че­зар­ны­ми, об­во­ро­жи­тель­ны­ми, пух­лы­ми гу­ба­ми. – Ста­ну из­вест­ной жур­на­ли­ст­кой. Сна­ча­ла, ко­неч­но, слож­но бу­дет. Кон­ку­рен­ция ог­ром­ная, но ты же зна­ешь я не из роб­ко­го де­сят­ка. Как-ни­как мас­тер спор­та по гим­на­сти­ке.

Ни­ка не те­ря­ла шут­ли­во­го на­строя, но я ощу­щал, что до сих пор она очень ост­ро пе­ре­жи­ва­ет трав­му, по­лу­чен­ную на тре­ни­ров­ке. И пусть фи­зи­че­ская боль при­ту­пи­лась, мо­раль­ная трав­ма так и не за­жи­ла. Силь­ная и не­за­ви­си­мая она все­гда стре­ми­лась быть все­гда и во всём пер­вой. Ка­ж­дая по­бе­да дос­та­ва­лась мо­ей де­воч­ки не­бы­ва­лой кро­вью и по­том, подъ­ём на вер­ши­ну со­про­во­ж­дал­ся дра­ма­ти­че­ски­ми па­де­ния­ми и гран­ди­оз­ны­ми влётами: три­ум­фы, по­ра­же­ния и да­же при­зре­ние…

– Ва­ня, – неж­но про­го­во­ри­ла де­вуш­ка и слов­но гра­ци­оз­ная ко­шеч­ка, мяг­ко сту­пая бо­сы­ми нож­ка­ми по ков­ру, ос­то­рож­ны­ми ша­га­ми при­бли­зи­лась ко мне. – Люб­лю те­бя.

– И я те­бя, моя птич­ка.

Ни­ка улыб­ну­лась, да­ря тё­п­лый, неж­ный свет, но вот в гла­зах за­мер­ла горь­кая пе­чаль.

– Уже не птич­ка. От­ле­та­ла своё. Те­перь мак­си­мум, что мо­гу, так это толь­ко тре­ни­ро­вать.

– За­то ты ста­нешь ве­ли­ким тре­не­ром. Я все­гда бу­ду ря­дом с то­бой, – мой лас­ко­вый взгляд кос­нул­ся неж­ных глаз лю­би­мой де­воч­ки.

Ве­ро­ни­ка глу­бо­ко вздох­ну­ла и не­ожи­дан­но по­ме­ня­ла своё не­мно­го пе­чаль­ное, но, как все­гда пре­крас­ное вы­ра­же­ние ли­ца на бо­лее стро­гое и да­же воз­мущённое.

– Как ты мо­жешь мне та­кое обе­щать, ес­ли твоя жизнь те­бе не при­над­ле­жит. В лю­бой мо­мент Ро­ди­на мо­жет от­пра­вить те­бя в лю­бую го­ря­чую точ­ку. И ты по­едешь! Рис­куя жиз­нью ради стра­ны, ко­то­рая осо­бой бла­го­дар­но­сти те­бе не вы­ра­зит.

– По­еду. Ни­ка, я на­де­ял­ся, что дан­ный во­прос решён. Я кад­ро­вый офи­цер. Я кро­ме то­го, как ра­бо­тать ав­то­ма­том боль­ше ни­че­го не умею.

Де­вуш­ка ед­ко по­кри­ви­ла гу­бы и, рас­ста­вив ру­ки по ши­ри­не бёдер, яро­ст­но от­ве­ти­ла, – пре­кра­ти при­бед­нять­ся. Те­бя уже ты­ся­чу раз при­гла­ша­ли ра­бо­тать те­ло­хра­ни­те­лем. При­чём ра­бо­та впол­не спо­кой­ная. С ут­верждённым гра­фи­ком.

Я с от­кро­вен­ным не­го­до­ва­ни­ем на ли­це по­ка­чал го­ло­вой.

Столь­ко раз объ­яс­нял Ве­ро­ни­ки, что чув­ст­во соб­ст­вен­но­го дос­то­ин­ст­ва, ува­же­ние к офи­цер­ской фор­ме не по­зво­ля­ют мне стать про­фес­сио­наль­ным «кло­уном», ко­то­рый, изо­бра­жая важ­но­го, на­ка­чен­но­го муж­ла­на с бру­таль­ным, су­ро­вым ви­дом бу­дет бе­гать за бо­га­тень­ки­ми маль­чи­ка­ми, ко­то­рые соб­ст­вен­но на хрен ни­ко­му не нуж­ны и вся их бу­та­фор­ская цен­ность за­клю­ча­ет­ся в том, что они де­ти важ­ных, ува­жае­мых лю­дей, не­ред­ко свя­зан­ных с кри­ми­на­лом.

– Ва­ня ты ме­ня про­сти, – Ве­ро­ни­ка неж­но при­кос­ну­лась сво­ей ла­до­нью к мо­ей на­ка­чен­ной, сталь­ной гру­ди и мед­лен­но про­ве­дя паль­ца­ми по ру­баш­ке, без­оши­боч­но ос­та­но­ви­лась в об­лас­ти серд­ца. – Я не пе­ре­жи­ву, ес­ли то­бой что-то слу­чит­ся? По­сле твое­го ра­не­ния, ко­гда вра­чи бу­к­валь­но вы­та­щи­ли те­бя с то­го Све­та, я..я.., – де­вуш­ка ти­хо­неч­ко всхлип­ну­ла. – Ты не пред­став­ля­ешь, что зна­чит про­вес­ти не­сколь­ко ча­сов в опе­ра­ци­он­ном от­де­ле­нии, не зная о том, вы­жи­вешь ты или нет. Я ещё ни­ко­гда не ис­пы­ты­ва­ла та­ко­го стра­ха пе­ред смер­тью.

По­ни­мал, что си­туа­ция при­об­ре­та­ет край­не тра­ги­че­скую сто­ро­ну, по­пы­тал­ся хоть как-то раз­ря­дить об­ста­нов­ку, ре­шил при­бег­нуть к юмо­ру, как ока­за­лось, не все­гда юмор, по­мо­га­ет, ино­гда и бо­ком вы­хо­дит.

– Го­во­рить о смер­ти со зна­ни­ем де­ла мо­гут толь­ко по­кой­ни­ки. А мы с то­бой, сла­ва бо­гу, жи­вы и здо­ро­вы.

– Как мож­но столь ци­нич­но от­но­сить­ся к соб­ст­вен­ной жиз­ни? Не­у­же­ли у те­бя от­сут­ст­ву­ет чув­ст­во стра­ха?

Слож­ный, очень глу­бо­кий во­прос со­рвал­ся с губ лю­би­мой де­вуш­ки, ко­то­рая не по­ни­ма­ла, что я в пер­вую оче­редь бе­ру в ру­ки ору­жия с той це­лью, что­бы за­щи­тить свою се­мью: мать, от­ца, её са­му. Лю­бой страх мерк­нет пе­ред же­ла­ни­ем за­щи­тить, спа­сти, убе­речь сво­их род­ных и близ­ких.

– Ни­ка, ты очень стран­но се­бя ведёшь. Два го­да на­зад, ко­гда мы с то­бой на­ча­ли встре­чать­ся, я те­бя пре­ду­пре­дил, что яв­ля­юсь во­ен­но­слу­жа­щим. Я ни­че­го от те­бя не скры­вал. От­кры­то го­во­рил, что моя про­фес­сия со­пря­же­на с час­ты­ми ко­ман­ди­ров­ка­ми, не­ред­ко опас­ная для жиз­ни.

– Это прав­да. Но два го­да на­зад я бы­ла ув­ле­че­на сво­ей спор­тив­ной карь­е­рой. У ме­ня не бы­ло вре­ме­ни, что­бы ус­петь со­ску­чить­ся по те­бе.

Не сдер­жал­ся и не­до­воль­но ус­мех­нул­ся, – де­воч­ка моя, а вот это уже эго­изм.

– Это здра­вый смысл, – Ве­ро­ни­ка мак­си­маль­но вы­со­ко под­ня­ла го­ло­ву. Она бы­ла по­хо­жа на ма­лень­кую чёрную ко­шеч­ку ря­дом с ог­ром­ным лам­бра­до­ром. Ни­ка вы­гля­де­ла та­кой хруп­кой, уяз­ви­мой, но при этом её жёсткий, не­пре­клон­ный взор за­став­лял ме­ня мол­ча вы­слу­ши­вать её воз­мущённые ре­п­ли­ки, она дей­ст­во­ва­ла мяг­ко, но при этом не­ук­лон­но и ре­ши­тель­но.

– Ка­кой смысл? Здра­вый, – то­ро­п­ли­во взмах­нул ру­кой и бы­ст­ро пе­ре­хва­тил де­вуш­ку за её оси­ную та­лию. – А мне ка­жет­ся это ба­наль­ный эго­изм. Те­бе про­сто-на­про­сто скуч­но, – ле­ни­во по­тёрся но­сом о её бар­хат­ную, на­ду­тую ще­ку.

Ма­лень­кая, ка­приз­ная де­воч­ка с ог­нен­но-дья­воль­ски­ми гла­за­ми, ко­то­рые бы­ли спо­соб­ны в один миг окол­до­вать и по­ра­бо­тить и с та­ким до­б­рым, тре­пет­ным серд­цем, пол­но­стью за­вла­де­ла мои­ми мыс­ля­ми.

– И это то­же. Но со ску­кой я ещё мо­гу спра­вить­ся, а вот с чув­ст­вом стра­ха за те­бя не мо­гу, – её длин­ные, гиб­кие ру­ки, го­ря­чо об­ня­ли мою шею.

Я, не мор­гая, смот­рел на свою прин­цес­су, ко­то­рая бы­ла по­хо­жа на неж­ное, пре­крас­ное су­ще­ст­во из доб­рой сказ­ки мое­го дет­ст­ва. Гус­той, вишнёво-кир­пич­ный ру­мя­нец иг­рал на её утончённых ще­ках, пух­лые ма­то­вые губ­ки рас­плы­ва­лись в обес­ку­ра­жи­ваю­щей улыб­ке, сап­фи­ро­вые гла­за го­ре­ли, слов­но два ог­ром­ных дра­го­цен­ных кам­ня.

– Я очень те­бя люб­лю, – про­мур­лы­кал я в её ягод­ные губ­ки.

Взгляд де­вуш­ки мгно­вен­но из­ме­нил­ся, бой­кий взор стал бо­лее без­мя­теж­ным.

– И я те­бя очень, – она ещё боль­ше при­бли­зи­ла свои соч­ные гу­бы к мо­им, – очень, очень! Люб­лю те­бя.

Драз­ня­щие дви­же­ния её ша­лов­лив ру­чек, дур­ма­ня­щий бар­хат са­хар­ных гу­бок раз за ра­зом про­во­ци­ро­ва­ли но­вую вол­ну стра­ст­но­го же­ла­ния. На­сы­щен­ный аро­мат гвоз­ди­ки, опо­па­нак­са, мус­ку­са, ци­вет­та, соз­да­ва­ли об­раз же­ны сул­та­на из вос­точ­ной ро­ман­ти­че­ской сказ­ки. Яр­кая, вы­ра­зи­тель­ная внеш­ность Ве­ро­ни­ки при­вле­ка­ла вни­ма­ния ог­ром­но­го ко­ли­че­ст­ва муж­чин, но она, не за­ду­мы­ва­ясь, пред­по­чла всем сво­им бо­га­тым, обес­пе­чен­ным и влия­тель­ным ка­ва­ле­рам ме­ня. Эта зной­ная, сла­до­ст­ра­ст­ная де­воч­ка ста­ла мо­ей са­мой боль­шой на­гра­дой в жиз­ни, ино­гда я да­же не был уве­рен в том, что дос­то­ин та­ко­го без­гра­нич­но­го сча­стья…

– Люб­лю те­бя, – вновь и вновь шеп­та­ла де­вуш­ка в мои жа­ж­ду­щие гу­бы.