Она мне не сестра

Роза

— Ну пожалуйста! — складываю губы бантиком, щенячьим взглядом глядя на Виктора. — Пожалуйста! Ну хотя бы один разочек. Маленький, недолгий разочек, — подхожу к нему, проведя рукой по его бицепсу.

В каком-то журнале читала, что это позволяет наладить контакт и заставить человека тебе больше доверять. А именно это мне сейчас и надо. Сделать так, чтобы он пошёл у меня на поводу. Я ведь нечасто о чём-то прошу.

Я просто устала, что из-за запретов родителей я мало куда хожу, за что получила прозвища «Тепличная Роза» и «Маменькина дочь».

— Нет, Роза, — отрезает Виктор, точь-в-точь как мой папа, и отходит от меня, продолжив собираться в клуб.

Куда меня, на минуточку, отказывается отпросить. И причин даже не называет. Просто не хочет и всё! Упрямый осёл, который думает лишь о своём комфорте и ни капли о моём.

— Ну все девочки ходят, — привожу аргументы, продолжая его глазами гипнотизировать и вымаливать согласится на мою просьбу. — Танцуют там, развлекаются.

— С мужиками обжимаются, — продолжает за меня, окинув недовольным сощуром. — Нет, Роза, и всё! Тема закрыта! Ты сидишь дома и готовишься к занятиям. Если хочешь потанцевать, то вот, — поднимает с кровати пульт от телевизора и врубает его на музыкальном канале, повысив звук до максимума. — Танцуй! — перекрикивает, покачав свои бёдрами, якобы танцуя и подавая мне пример.

Хочется ему что-то поцарапать за то, что так со мной себя ведёт. Никто в этом доме не любит его так, как я. Сильно и самоотверженно. Всё для него готова сделать, а он мою маленькую просьбу выполнить не может.

— Какой же ты противный! — заявляю и, выхватив пульт, выключаю звук полностью. — А ещё в доме одном живём!

Виктор появился в моём доме вместе с моим родным отцом. Это долгая история, но чтобы вернуться к нам, папа заключил сделку. Он берётся до восемнадцати лет воспитывать Виктора Есенского, единственного наследника венгерского миллиардера, а тот избавляет моего отца от врага, что грозился уничтожить папу и всех, кто ему дорог. Меня и мою маму.

Я была тогда совсем малышкой и не знала всего этого. Для меня в моей жизни просто появился папа и мальчик, который всегда со мной играл. Устраивал для меня представления с игрушками, таскал с кухни для меня конфеты, чинил головы моим куклам. У меня появился лучший друг.

Поначалу я называла и считала его братом. Но… потом родители мне рассказали правду, и с того дня он стал не братом, а другом.

Кровное родство ты не выбираешь. Ты вынужден быть братом или сестрой кого-либо. А дружба. Особенно такая, как у нас с Виктором, это сильнее. Мы сами приняли решение быть друг для друга самыми близкими людьми.

— И дружим, между прочим, цветочек, — подмигивает, стянув с себя футболку, меняя её на другую.

На секунду, всего на одну короткую секунду застываю, глядя на его кубики, которые всех моих одноклассниц прошлым летом сводили с ума, а я внимания не обращала. Думала, что у них просто гормоны шалят, и ничего такого в этом нет. Ну да, я привыкла к Виктору за те семнадцать лет, что мы в одном доме живём. И его тело, и внешность никогда меня не трогали. Да, красив, но особого внимания это не стоило… раньше.

Но после одноклассниц я начала к нему присматриваться другими глазами, чтобы попытаться понять, что всё же в нём сводит с ума всех девушек. Почему они бегают за ним, как собачонки. Поняла. И теперь не могу из этого состояния выйти. Всех вольно-невольно сравниваю с ним.

— Виктор, — опускаюсь на кровать с расстроенной мордашкой. — Ну почему? Папа мне не разрешает в клуб ходить. Мама его поддерживает. И ты с ними. Хотя сам ходишь. Почему мне тогда нельзя? Я же не одна собираюсь, а с девочками. Им мамы с папой разрешают. И с нами охрана будет. Я пить не буду! Обещаю! Я тебе за это номера всех своих одногруппниц дам. Выберешь себе симпатичную и амур с ней закрутишь.

— Потому что я мужчина, — отвечает, сев рядом, но настрой не меняет. — И я могу за себя постоять. А ты маленькая хрупкая девушка, которую заломать на раз плюнуть. Понимаешь? Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, поэтому родителей упрашивать за тебя не буду.

— Но с нами же охрана… — напоминаю. — Карим Машу никогда не выпускает одну. Да и Матвей потом к нам присоединится.

— Цветочек мой упрямый, — тяжело вздыхает, потрепав по голове. — Клуб не место для тебя.

— Почему? — хнычу, закидывая свои ноги на его, чтобы не дать ему уйти раньше, чем я добьюсь своего. — Мама вообще-то в моём возрасте в клубе работала. Владела им. А я что? Чем хуже?

— Это твоя мама, а это ты. Тебя воспитывали как нежную тепличную розу с самого детства, — точно моих подруг цитирует, чем раздражает. — Потакали во всём.

— А не ты ли меня баловал, милый? — с вызовом спрашиваю и тянусь к нему, обвивая шею. — Может, ты в меня влюбился, Виктор? А?

— Ага! С первого взгляда, — отвечает, улыбнувшись. — Как увидел твой грязный подгузник, так и влюбился без памяти!

— Иди в баню! — кидаю и, освободив Виктора, встаю с кровати. — В общем, я сбегу сегодня в клуб с Матвеем. Выдашь меня родителям, я на тебя обижусь. Пока! — ставлю перед фактом.

Устала я быть «тепличной Розой»!

— Господи, что за упрямая девчонка?! И почему она на мою голову свалилась? Чем я заслужил такое?! — жалуется вселенной на меня. — Иди одевайся! Со мной в клуб поедешь.

— С тобой? — оборачиваюсь, запищав от радости.

— Да! — кивает с таким выражением лица, словно я его на убийство моего преподавателя по культуре веду. — Себе я больше доверяю, чем какой-то там охране.

— Ты лучший! — радостно восклицаю и, подбежав к нему, целую в щеку своего псевдосводного брата.

Но мне жуть как не нравится называть его братом. Он мой лучший друг, самый близкий человек. Парень, который за меня может всем сломать челюсть.

Кстати, такое уже было. Папе пришлось даже денег пострадавшему заплатить, чтобы Виктора не посадили. Но пострадавший сам виноват. Я ему сказала, что целоваться с ним не буду. А он… ну… кулак дурака нашёл.

Виктор

Кидаю последний жалостный взгляд на Розу, осознавая, что имя ей это не зря дали. Такая же красивая и колючая. Порой вцепится в какую-то свою дурную мысль и до последнего добивается её реализации, словно нет ничего в мире важнее, чем её «маленькая мечта», как она сама это называет.

Отец придушит меня, когда узнает, что я его единственную дочь притащил в клуб. Цветочку не зря в такие заведения ходить запрещают. Слишком лакомый и аппетитный кусочек она для мужиков. Все знают о страсти и любви моего якобы родного отца и Розиного псевдоотчима к ней. Он балует её всем, чем можно и нельзя. Да и я тоже, чего скрывать. Поэтому и выросла она изнеженной, избалованной принцессой.

— Всё-таки я молодец! — хвалит себя цветочек, идя со мной под руку. — Так бы ты один сюда пришёл. Все сейчас нас увидят. Решат, что я твоя девушка и у них челюсть упадёт от такой красивой и прекрасной меня.

— Ты себя переоцениваешь, — бросаю ей, видя, как морщится её носик от недовольства. — Для этих мест ты как раз таки обычная. Много штукатурки. Платье короткое. Распущенные волосы. Чтобы выделиться надо было в парандже идти, как я тебе изначально предложил.

— Да иди ты, — обижается, надувшись в одно мгновение. — Мужчина, блин, называется! Вместо комплиментов говоришь мне, что я так себе.

— Я не это сказал, — перекрикиваю музыку, входя в клуб. — Сказал, что тебе намного лучше без этого боевого комплекта.

— Мне девочки сказали, что если так выглядеть не буду, то меня просто не впустят, — кричит в ответ, реально веря в это.

Роза у нас очень и очень доверчивая барышня.

— Цветочек, ты со мной в клуб пришла, — напоминаю ей. — Со мной тебя бы и парандже пустили. Думаешь, я просто так предлагал? Всё продумано, детка!

— Господи! Ты невыносим и жутко напоминаешь папу, — повторяет, расхохотавшись.

От её звонкого и ласкового смеха хочется самому улыбаться. Роза просто потрясающая и необыкновенная девушка и, главное, ещё по-детски наивна и искренна.