Бойся своих желаний

Тёплое весеннее утро, солнце стыдливо прячется за набежавшими тучами, но дождя нет. Ветер треплет выбившиеся из причёски локоны, скворцы весело щебечут на деревьях, а вокруг раскинулся шумным мегаполис. И в центре всей это красоты стою я, Анна Ворожейко. Точнее сижу в машине, слушаю щебет птиц, шелест листьев на ветках, шум ветра и безбожно опаздываю на работу. Есть у меня дурная привычка: зависнуть на несколько минут и позабыть обо всём на свете. И надо же, приспичило послушать природу именно в это злополучное утро. Встряхнув головой, закрыла окна машины и включила музыку. Вся Москва алела в утренних пробках, водители не уступали дорогу и старались задавить всех пешеходов сразу, только чтобы добраться до работы.

Опоздав на пятнадцать минут, я с визгом въехала на стоянку возле здания собственной конторы и, схватив сумочку, горной ланью поскакала к турникету.

- Опаздываешь, Анька, – хохотнул Саша, дежурный охранник.

- Немец пришла? – спросила я, доставая зелёную монетку-пропуск.

- Сегодня раньше всех, в полдевятого, – ответил коллега и друг, сочувствующе посмотрев на меня. – Ждёт в фойе с журналом, записывает всех по времени.

- Твою мать! – прошипела я, хлопнув по лбу.

- Угу, сегодня знакомство с новым гендиректором, вот и выслуживается раньше времени. Скажи, что со мной заболталась, я тебя прикрою.

- Тогда и тебе достанется, - отмахнулась я.

У Саши, в отличие меня, была семья – жена и двое детей. Если его лишат премии, чем частенько грешила наша начальница, то это сильно ударит по карману бедного мужчины. А там и семейной ссоры не избежать. Нет уж, если получать по шапке, то одной. Махнув Сашке рукой, я пробежала через охранный турникет и зашла в светлое и чистое фойе.

- Привет, - подскочила к администраторше за стойкой. Ленка, не отвлекаясь от телефона, вручила ключи от кабинета, и я снова побежала дальше.

- Не так быстро, Ворожейко! Ты время видела?

Прямо у лифтов меня остановила начальница отдела кадров. Мария Владимировна Миллер. В простонародье: Немец или Мюллер. Женщине оставался до пенсии один год, и все, кто работал под её руководством, ждали этого дня как манну небесную. Женщина контролировала каждый наш шаг, устраивала вот такие проверки, записывая в свой красный журнал: кто во сколько пришёл, кто во сколько ушёл. Обеденный перерыв так же был под контролем, и любые отлучки заносились в журнал. Если к нам приезжало высшее руководство, Мария Владимировна оставалась до поздней ночи и всячески налаживала контакты с директорами. Женщина для своего возраста выглядела эффектно, умела поддержать любой разговор – профессиональный и не только – и была одержима своей работой. Возможно, её трудолюбию можно было бы позавидовать, но за всем этим она утратила связь с обычным народом, который роптал на её порядки. Она могла позвонить в выходной день и вызвать срочно на работу только потому, что какому-то начальнику нужна информация или документ. Больше всего, конечно же, страдали секретари этих самых директоров и начальников. Но и меня она не раз дёргала. То справка нужна, чтобы ребёнка устроить куда-то, то восстановить какой-то документ для переоформления. Первые пару лет я срывалась и мчалась на всех порах на работу, а сейчас просто не брала трубку или отвечала, что нахожусь не дома. Миллер приходилось самой приезжать. Правда, после такого мы целый месяц слушали, как она одна работает за весь отдел кадров. Особенно рьяно она доносила эту информацию до начальства, возвышая свою значимость в глазах директоров. К слову, она все наши заслуги приписывала себе. Доходило до абсурдно смешного: сантехник починил унитаз в туалете, кто молодец? Мария Владимировна! Сама сделала всё своими наманикюренными пальчиками.

- Доброе утро, Мария Владимировна, пробки, – сухо ответила я и повернулась к женщине.

- Значит, просыпаться нужно раньше. Я, между прочим, живу дальше. Как видишь, с восьми утра стою здесь и жду кадры, – менторским тоном проинформировала начальница, не забыв поставить время в журнале напротив моей фамилии. – Уйдёшь на полчаса позже.

- Хорошо, – вздохнула, радуясь, что премию не урезали.

- С тебя 500 рублей. Сегодня день рождения у Палыча. Мы ему чехлы купили для машины.

- Они у него золотые, что ли? - проворчала, копаясь в сумке и понимая, почему премию не урезали. Её и так сейчас на дни рождения заберут.

Всучив смятую купюру, я, наконец, зашла в лифт и с облегчением развернулась лицом к фойе. Краем глаза увидела статного мужчину с волнистыми волосами. К нему походкой собаки сутулой шла наша Миллер. Хихикнула своим мыслям и посмотрела на зеркальную поверхность закрывшейся двери. Волосы растрепались и щёки раскраснелись. Распустила хвост и принялась наводить порядок на голове.

Я вышла на этаже отдела кадров и, никем не замеченная, добралась до кабинета. Вообще, это помещение я делю с двумя коллегами, но одна из них в декрете, вторая в отпуске. Работаю за троих и кручусь как белка в колесе. Особенно сейчас, когда поменялось высшее руководство. Почти всю верхушку и всю их команду сняли. Мне одной пришлось заполнять трудовые и выслушивать гневные эпитеты в адрес нового начальника. Кроме этого, я готовила характеристики на всех сотрудников, приказы на новые кадры, заново переделывала штатное расписание. Мария Владимировна, конечно же, помогала, но это скорее устная помощь и сверка табелей. Грязную работу оставляла мне. Но не забывала на каждом углу приписывать мои заслуги себе. За эти три недели я так вымоталась, что даже не возмущалась по этому поводу.

Вот и сейчас уронила сумку на соседний стул, включила компьютер и пошла заваривать крепкий кофе, чтобы придать себе сил и начать на том месте, где остановилась вчера.

- Анька, привет! – ко мне заглянула коллега по работе. Она тоже работала в отделе кадров, только была рекрутментом, занималась подбором и наймом сотрудников.

- Привет, Поль, заходи, – махнула я чайной ложкой. – Кофе будешь?

- Нет, я тебе такое принесла, закачаешься, – хохотнула подруга и уселась на мой стол.

- Что там у тебя? - я продолжала копошиться в небольшой подсобке, огороженной стеллажами с трудовыми книжками всех сотрудников.

- Наши новые сотрудники и руководитель, – на выдохе протянула Полинка и, мне даже показалось, простонала.

Непонимающе выглянула и уставилась на подругу. Она обмахивалась картонной папкой и придурошно улыбалась.

- Что же там за индивиды? – наконец чайник закипел, я заварила себе кофе и вышла из подсобки.

Подошла к коллеге и решительно отобрала из рук папку. Открыв её, залипла на фотографии красавца азиатской наружности. Пробежалась взглядом по анкете. Каждый сотрудник, от директора до уборщицы, заполнял четырёхстраничную анкету. Плюс ещё одна страница с краткой биографией. Это всё мной заносилось в компьютер, а бумажный носитель вместе с трудовой книжкой убирался в архив. И Полина принесла мне 9 папок интересного чтива на весь день. Вряд ли, конечно, они сами заполнили эти анкеты, скорее их помощники, но почитать очень уж захотелось. Особенно про этого брюнета с раскосыми глазами и вороньим гнездом на голове.

- Ты лучше глянь на нашего нового генерального, – Поля отобрала папку и вручила другую.

Раскрыла её и обалдело уставилась на красавца с глянцевой обложки модного журнала. Такие мужчины не должны работать в больших компаниях. Это грех! Они должны сниматься в кино или дефилировать по подиуму. Показывая свою красоту окружающим, и очаровывать таких же красавиц-небожительниц.

- Не женат, – ткнула острым ногтем коллега в соответствующую графу.

- Вдовец, Поль, – прочла я написанное.

- Не цепляйся к мелочам, – фыркнула коллега. – Сейчас же не женат.

- Логично, – хихикнула я.

Мы так углубились в изучение анкеты, что, когда прозвенел телефон на столе, обе подпрыгнули и уставились на раздражитель. Будто нас поймали на чём-то постыдном. Вытерла вспотевшую ладонь об юбку и подняла трубку.