Чужая жена и призрачные миры

Гил смотрел на неё весь вечер. Даже не так – дышал теми удивительными флюидами, что курились вокруг нее, будто опиумный дурман, и расходились по всей площади, где гремело гуляние по случаю летнего солнцестояния.

Ему было невдомек, как это все остальные парни не чувствуют этого сладостного аромата, не ощущают токов, исходящих от белокурой девушки, танцующей джигу вместе с горожанами? Как так вышло, что у неё всё еще нет ухажера? Ведь праздник подходил к концу, и большая часть гуляк уже успела обзавестись парочками и сейчас расходилась по тавернам и гостиничным номерам. А Гил всё стоял у пивной стойки и украдкой следил за тонкотелой, хрупкой красавицей.

Впрочем, она была не столько красива, сколько женственна. Изящество сродни симфонии духовых, и взгляд…. Один из них он поймал на свою беду и тут же поперхнулся пенным, изгваздав и свой новый кафтан, и проходящую мимо старуху. Был обруган последней, и обсмеян объектом своей внезапной страсти.

– М-м-м-мда, ловелас хренов! – пробубнил себе под нос Гил, пытаясь вспомнить, когда с ним в последний раз происходило нечто подобное, – когда он так терялся в присутствии барышни и понял, что случалось это лет пятнадцать назад.

Ему было семь и он по уши втрескался в дочь бургомистра. Бессмысленная была авантюра. Где он – приютский выродок – и где дочка высокопоставленного человека? Хотя… Сама-то Агна Дильс закатила знатную истерику, когда отец не позволил курносому пацану с каштановыми вихрами пригласить её на танец.

Гил усмехнулся, вспоминая тот злосчастный праздник урожая. Весь нижний Элрич бесновался, отплясывая «свиньи в гречке», «топор» и уж, прости Господи, даже «мамашу Каспель», а этот танец порой и в барделях исполнять смущались. А тут, подумаешь, недоросль конопатая дочь бургомистра на танец пригласила. Ну и что, что кафтана нет. Ну и что, что без штиблет. Зато голубой глаз горит как шальная, сорвавшаяся с небес звезда, и зубы все на месте, к тому же ровнёхонькие, потому и улыбался парень широкой откровенной улыбкой. Заразительно так улыбался, что у Агны незамедлительно покраснели щеки, а вот у её охраны начали чесаться руки.

– Бр-р-р, – поежился Гил, вспоминая, как не досчитался потом одного из своих восхитительных зубов и как раны неделю в подворотнях зализывал, потому что в приют таким побитым соваться было опасно – увидят, что потаскали и всё, считай клеймо на тебе, не отделаешься потом от дурного прозвища.

Гил снова вздохнул, только уже не тягостно, а с предвкушением, словно на бой с драконом собирался, и сделал шаг по направлению к танцующим. Ну а что, белокурая красотка – не дочь бургомистра, из-за неё бить не станут. К тому же за эти пятнадцать лет Гил успел так поднатореть в амурных делах, что даже снискал себе не вполне пристойную, но зато не позорную славу разбивателя сердец.

Он уже подходил к разбитому хороводу, вышагивающему в такт волынок и барабанов, и хотел было вклиниться в него, когда за его спиной раздался женский голос.

– Эй, парень, в этом танце нужна партнерша.

Гил слегка повернул голову и столкнулся с нагловатым зелёным взглядом гулящей девки.

– С удовольствием составлю тебе компанию. Люблю темноволосых красавчиков.

Уже пятое предложение за вечер, хотя, вроде, видно же, что он не из тех, кто пользуется продажной любовью. Сам кого хочешь продаст, снова купит и опять продаст, но уже дороже.

– Да не скалься, – ухмыльнулась девка, – я денег не возьму. Ты мне понравился.

«А ты мне нет», – хотел было ответить Гил, но всё же сдержался. Хамить барышням, пусть и гулящим, не входило в его правила. С дамами он был галантен, хотя бы из соображений экономии – не любил платить за их услуги.

Гил лишь мотнул головой и вопреки правилам влез в хоровод без пары. Но, к его величайшему разочарованию, именно в этот момент белокурая чаровница выскользнула из круга и пошла к стойке с фруктовыми водами. Утомилась, видать, бедняга и захотела освежиться.

Вот он, тот самый момент, когда нужно брать ситуацию в свои руки и действовать! Но именно теперь сделать это оказалось трудно. В танце произошла смена партнеров, и в руку Гила уже вцепилась коренастая высоченная баба с довольным рябым лицом. Она щербато улыбнулась и со всей пылкостью прижала его к своей объёмной груди.

Гил попытался дернуться, чтобы догнать блондинку, но новая партнёрша лишь плотнее притянула его к себе, безапелляционно положив свою руку на его упругий, но не слишком мясистый зад. Пришлось совершить с настойчивой мадам все полагающиеся па. Но во время очередной смены партнеров, Гил шустро выскользнул из хоровода и пружинистой походкой заправского сердцееда пошёл к прилавку с фруктовыми водами.

Она стояла к нему спиной. В свете гирляндных огней. Невысокая, тоненькая, воздушная, словно сотканная из тысячи цветочных ароматов, из дуновения ветра и морского шёпота. Ее растрепавшиеся во время танца волосы ниспадали каскадом кудрей, край юбки зацепился за сапожок, и была видна умопомрачительно тонкая щиколотка, обтянутая темной замшей.

Гил сглотнул, воображая, что скрывается под верхней частью платья, и предательски дрогнувшим голосом проговорил:

– Могу ли я угостить прекрасную нимфу чем-нибудь покрепче грушевки?

Его рука легла на покатое плечо красотки, и та от неожиданности дернулась, поперхнулась соком и, как давеча он сам, тоже испачкала свой наряд.

«Один – один», – подумал про себя Гил, но вслух лишь посетовал, что испугал бедняжку, а потому просто обязан сделать для неё что-нибудь приятное.

– Мы могли бы с вами перекусить в «Приюте единорога», например, – предложил он, вытирая платком сок с её груди.

– В «Приюте единорога»? – прыснула девушка. – Я похожа на гулящую?

Гил ничего не ответил, лишь состроил невинное лицо. Ну что поделать, если в нижнем Элриче есть всего одно недорогое и приличное заведение, куда не стыдно позвать даму. Все прочие «Козлиные рога» и «Свиные копыта» давно провоняли кислой капустой и потными штиблетами трудяг. А на другое местечко с номерами у него денег не было. Не в «Амброзию» же её вести? Там один графин сидра стоит столько, сколько он в неделю зарабатывает.

– А чем плох «Единорог»? Не любите парнокопытных? – безобидно улыбаясь, спросил Гил.

Девушка снова прыснула.

– Нет, не люблю, они лягаются, особенно по ночам.

– Тогда я предлагаю вам не спать этой ночью. Ну, – поспешно добавил он, – чтобы не быть застигнутой врасплох копытом.

– Хи-хи-хи, – заливисто рассмеялась красавица, заполнив вибрацией своего хрустального голоса все легкие Гила. – Вы опасный человек.

– Ну что вы, – отдышавшись, проговорил он, – я пропащий человек.

– И вам стало скучно пропадать одному?

– В точку!

– В таком случае, почему вы отказали тем милым девочкам, что крутились вокруг вас весь праздник?

«Заметила! Наблюдала за мной весь праздник! Как и я за ней!», – пронеслось в голове осчастливленного парня.

– Я набирался смелости, чтобы подойти к вам, – честно признался он.

Подобная откровенность обычно обезоруживала дамочек, но вот сработала ли она сейчас было не ясно. На Гила смотрели два загадочно прищуренных карих глаза в обрамлении пушистой россыпи светлых ресниц. Они слегка подрагивали, и, заблудившейся в них свет гирляндных огней, вторил этому трепету. Гил отвёл взгляд в сторону, делая вид, будто изучает ассортимент фруктовых вод.