Птаха и колдун

«Я живу в раю. Ну, не в самом раю, потому что умирать я не собираюсь, а в небольшом городке, укрытом со всех сторон скалами. И называется он Райская долина. Откуда пошло название, никто не знает, но оно очень подходит городку. Почти всегда тут светит солнце, а море, что плещется за скалами, редко проявляет свое недовольство или волнуется. Но зато, когда такое случается, то и на Райскую долину обрушиваются потоки влаги. В такие дни жизнь в нашем городке замирает, а жители прячутся по домам и молятся Богине Плодородия о милости небесной.

Но рай наш отвоеван у скал, и на душу каждого его приходится очень мало. Ведь не только со всех сторон окружают нас эти неприступные вершины, но и под ногами тоже почти везде скала. Земли у нас мало, и бережем мы ее как святыню. Потому и повелевает нашими умами и душами Богиня Плодородия.

Меня зовут Жиль, ну вернее, Жильсена. Но полное имя свое я не люблю, пафосное оно какое-то. Все вокруг зовут меня Жиль, так и мне больше нравится.

Живу я с тетей, и у нас есть маленький кусочек собственной земли! Кстати, и улица, на которой мы живем, называется «Земельщиков». Это потому, что земля тут есть в каждом дворе. А еще у нас есть куры и гордый петух. Задиристый, правда, но своих не обижает.

В этом году я закончу первую школу для девочек-сирот и получу путевку в жизнь. Правда, чем бы хотела заняться после школы, пока еще не знаю. Да и тетя же у меня.

Ну вот, собственно, и все, что я хотела о себе рассказать. Не густо как-то получилось для странички знакомства».

Жиль закрыла потрепанную книжечку и любовно погладила кожаный переплет. Эта книжечка была у нее всегда, сколько помнила себя. В детстве она даже пыталась в ней рисовать. А сегодня вот решила, что будет вести личный дневник, куда станет записывать все о себе, не таясь.

Почему-то ей казалось, что книжечка эта досталась ей от мамы, которая трагически погибла, когда Жиль была совсем крошечной. Мама разбилась насмерть, упав с высоты. А поскольку отца своего Жиль не знала, да и не было у нее его никогда, то в их с мамой домик переехала тетя. Ну не совсем тетя, настолько она была им дальняя родственница. Но другой родни у Жиль не осталось, а у тети тоже никого больше не было из родных. Вот и заменила она девочке мать.

Спрятав дневник под подушку, Жиль закрыла глаза. И почти сразу же ее разбудил крик первого петуха. Не их. Их гордая птица с красивыми шпорами любила поспать подольше.

Надо же, как быстро пролетела ночь! Как один миг. И ведь легла не поздно.

Жиль встала и потянулась. Короткая сорочка, из которой она давно уже выросла, подскочила вверх, открывая стройные ноги и обрисовывая упругую девичью грудь. Рыжие волосы растрепались со сна, но ими она займется позже. А пока ее ждут куры.

Накинув на плечи платок, Жиль выбежала во двор, но сначала прокралась через вторую комнатку в их с тетей доме, где та громко храпела, лежа на спине. Будить ее раньше времени Жиль не хотелось. А вот самой ей стоило поторапливаться – вот-вот откроется рынок, и надо успеть занять выгодное место.

- Ну-ка, цыпы, налетай! – скомандовала она, рассыпая корм в большое корыто. – И ты иди уже, соня, - поманила она петуха.

Его нужно было обязательно отвлечь кормежкой, а самой по-быстрому собрать яйца в курятнике. Их она тоже снесет на рынок и выгодно продаст. Магда – дочь старьевщика обещалась взять целый десяток. И остальные тоже пристроит в хорошие руки. Ну и им с тетей оставит по паре.

Выходила из курятника Жиль с полным лукошком яиц, и делала это вовремя – петух как раз решил проверить, чем она там занята.

- Хитрюга, - погрозила ему Жиль пальцем и побежала к дому.

Времени оставалось в обрез: одеться, причесаться, взять из сарая корзинки с ягодами и бежать на рынок.

Длинная юбка путалась в ногах, сбивая с шага, но Жиль удалось добраться до рынка раньше первого удара колокола, когда охрана распахивала большие ворота и впускала торговцев.

- Жиль, иди сюда! - выкрикнул из толпы тетушек и дядюшек Монила – деревянных дел мастер и друг Жиль с детства. Он призывно размахивал руками, не обращая внимания на недовольные окрики ото всюду.

С Монилой они выросли по соседству, пока мама его не вышла замуж во второй раз и не переехала с улицы Земельщиков на улицу Солнечную, прихватив с собой и сынишку. В их дом въехали новые жильцы, но общение с ними у Жиль сводилось к «здравствуйте» и «до свидания».

- Я занял нам место, - довольно улыбался Монила, раскладывая на небольшом прилавке всяческую деревянную утварь. Очень нравились Жиль его изделия, только вот сбывал он их почти даром, не ценил свой труд. Хотя, наверное, ему просто очень нужны были монеты. Да и кому они не нужны.

- Спасибо, Мон! Что бы я без тебя делала! – на румянец, что тут же вспыхнул на щеках парнишки, Жиль не обратила внимания. Она уже занималась тем, что снимала со спины плетеную торбу, полную малины. Корзина с крыжовником, ежевикой и яйцами уже покоилась на прилавке. Осталось только все красиво разложить, чтобы показать товар лицом.

Разместив товар со всем искусством, на которое только была способна, Жиль присела на раскладной стульчик и принялась проворно плести небольшие лукошки из берестяных полосок. В них она накладывала ягоды, это было ее собственным изобретением, которым Жиль очень гордилась.

Совсем скоро на рынке стало гораздо оживленнее. Жизнь в Райской долине просыпалась с рассветом, но и на покой жители отправлялись с наступлением темноты. Каждый тут знал свое место и трудился, не покладая рук.

- Почем малинка? – остановилась возле прилавка дородная женщина с маленькой девочкой на руках.

- Три медяка лукошко, - улыбнулась малышке Жиль и протянула несколько ягодок. – Попробуйте, какая она сладкая.

- Сладкая-то сладкая, а дорогая такая отчего? – недовольно проворчала женщина, но ягоды все съела и даже дочке не дала.

- Так и собирать ее нелегко, - без тени смущения отозвалась Жиль. К подобным речам она уже давно привыкла. И говорила правду. Каждый вечер, до темна, она собирала ягоды в огороде. Да и ухаживала за ними, как за малыми детьми. Потому и платили ей те богатым урожаем вот уже который год.

А ведь раньше было все совсем не так… Жиль вздохнула и отогнала грустные мысли.

- Так что, берете? – посмотрела на женщину.

Та еще поворчала, но взяла и лукошко малины, и лукошко ежевики. От крыжовника – гордости Жиль, отказалась.

Время шло, и ягод в корзинах Жиль оставалось все меньше. Немного огорчало, что у Монилы торговля сегодня совсем не шла, и парень сидел очень грустный.

- Есть еще крыжовник у тебя, красавица? – отвлек Жиль мужской голос от плетения лукошек, которых она решила заготовить впрок.

- Это все, что осталось, господин, - заглянула Жиль в корзину, где крыжовника осталось не больше двух лукошек.

- Сколько? – окинул ее скептическим взглядом господин в черном, и Жиль это почему-то очень не понравилось.

- Пять медяков лукошко.

- Сколько?! – брови того взлетели вверх.

- Пять медяков, господин, - ответила Жиль и гордо подбоченилась. Как народ умеет и любит сбивать цену, она знала не понаслышке, но и сама тоже была ни лыком шита. – Такого вы больше ни у кого не найдете.

И она знала, что говорила. Вкуснее ее крыжовника, крупного, ярко-зеленого, больше ни у кого в Райской долине не было.

- Уверена? – прищурился неприятный господин.

- Уверена, - кивнула Жиль.

- Тогда я возьму все, - снял он с пояса небольшой мешочек и спокойно ждал, пока Жиль бережно упаковывала ягоду. – А не хочешь ли ты заработать, девушка? – спросил вдруг, принимая у нее из рук товар.

- Кто ж не хочет, господин, - осторожно ответила Жиль, лелея надежду, что ничего неприличного он ей не предложит.

- Тогда приноси завтра полную корзину крыжовника во-о-он в тот замок, - указал он на самую дальнюю скалу, где был выстроен замок, который все называли логовом колдуна.

О замке в округе ходила дурная слава. Поговаривали, что живет там злой колдун и занимается он будто бы одними бесчинствами. Жиль всегда считала это только слухами, но сейчас испугалась не на шутку.