Месть

Говорят, что отношения с секса не могут начаться. Мол это неправильно, противоестественно и вся прочая чушь. Именно поэтому я собираю по полу свои вещи, тратя на это добрых двадцать минут, и, так и не найдя трусики, одеваюсь и позорно сбегаю с квартиры Женьки, пока он сладко спит, пуская слюни на подушку.

С Женей мы знакомы лет десять, но никогда хорошо не общались. Его сестра Полина — моя лучшая подруга, да и родители наши общаются, но этот засранец никогда не питал ко мне особой любви. В свои четырнадцать, когда ему было семнадцать и он выпускался из школы, я имела неосторожность признаться ему в чувствах, стоя перед ним в школьной форме и глядя снизу вверх на этого кудрявого засранца.

Конечно, в детстве я была в него влюблена. По-моему, это слишком предсказуемо. Приходила к Полинке в гости, а сама пялилась на Женьку, разгуливающего по дому в одних спортивках. Не то чтобы он был горой мышц и имел супер подтянутое тело, но мужественности в нем всегда было столько, что я уже в тринадцать представляла, как рожаю ему детей. Ну а что? С фантазией у меня никогда не было проблем.

Короче, поняв, что в школе я пялиться на него больше не смогу, и зная, что в августе он уезжает поступать в Москву, я, полная решимости и, судя по всему, идиотизма, призналась ему в чувствах прямо на последнем звонке, игнорируя насмешливые взгляды его одноклассников. Потому что...

— Аль, ну подумай, тебе это нужно? Найдешь себе другого парня, да и я привык к девчонкам постарше. Не грусти, ладно?

Во-первых мне хотелось треснуть за то, что он называл меня Алей, а во-вторых... Да бесит! Говорит так, словно у нас не три года разницы, а минимум десять. Нашелся взрослый. Просто не знал, как отшить, и придумал самую тупую причину из всех на свете. Кретин.

Но... Я никогда просто так не сдавалась. Конечно, моя влюбленность в него прошла через пару месяцев, когда он перестал маячить перед глазами, а парни стали обращать на меня внимание. В принципе, скучать по Женьке мне было некогда, да и я переросла все эти чувства, кажется. Полинка говорила, что он просто придурок, раз отшил меня, и я искренне этому верила, с каждым днём забывая неудавшуюся любовь.

Три года старших классов прошли очень весело: мы с Полиной отрывались как могли, при этом не забивая на учебу. Успели повстречаться с одним парнем, правда с разницей в пару месяцев, попробовали алкоголь, зареклись больше не пить, пили снова, потом обе вступили в нормальные отношения, но мои закончились изменой со стороны парня, с которым мы были вместе почти год, а Полина просто поняла, что не готова встречаться с тем, кто запрещает всё, что только можно. А мне никогда этот Тимур не нравился, правда.

Короче, поступать в Москву мы приехали абсолютно холостыми, но уверенными в себе и своих силах.

Когда родители Полины стали настаивать на том, чтобы мы жили у Женьки на съемной квартире, мы пытались отвертеться как могли, но... Не вышло ни черта, если честно. Нам пришлось жить у него, потому что «зачем жить в общежитии с тараканами, когда родной брат снимает двухкомнатную квартиру рядом с вашим универом». А, ну и ВУЗ у нас, по счастливой случайности, оказался один с Женей. В общем, где Полина, там и я, поэтому уже в конце августа мы обе стояли с чемоданами на пороге современной двушки, глядя на не слишком довольного и растрепанного Женьку, который явно не привык к соседям, но, на удивление, даже не ворчал. Подозреваю, что вопрос сожительства был заранее оговорен и с Полиной, и с родителями.

И в принципе, всё было бы довольно неплохо, если бы этот засранец уже через неделю не начал издеваться надо мной, спрашивая, прошла ли моя любовь, или ему стоит замыкать дверь в комнату, чтобы я его не изнасиловала темной ночью. Больно надо. Самоуверенный индюк.

Нет, на самом деле Женька классный парень. Он бы элементарно мог выгнать нас в общагу, потому что, вообще-то, не обязан предоставлять нам жилье. И денег за съем он не взял, попросил только кормить его нормально, потому что задолбался питаться бутербродами и яичницей, а мой старший брат по счастливой случайности повар, поэтому с готовкой я в прекрасных отношениях. Точно в лучших, чем с Женькой. Он в принципе всегда поможет, если нужно, и никогда не упрекнет, но... Но эти издевательства меня порядком достали, правда. Зачем вспоминать прошлое? От той Алины ничего не осталось. У меня были длинные волосы, комплексы, почти не было сисек, зато был ужасный вкус в одежде. Сейчас у меня каре, хорошие формы и вроде даже неплохой вкус на шмотки. Не зря же я почти наизусть изучала модные журналы в свое время, да?

Короче говоря, спустя пару недель жизни с Женькой, меня достали его шутки и издевательства настолько, что я стала тщательно придумывать план мести. Хотелось сделать все красиво, так, чтобы он запомнил надолго, кто на самом деле такая Алина Ткачёва, и чем она круче такого делового Женьки Горина. Нет, серьезно. Он возомнил из себя чуть ли не самого остроумного парня всея Москвы, России и даже Вселенной, наверное. Шуточки у него конечно, прикольные... Но бесит же!

В общем, мы с Полиной на пару придумывали план мести ее братишке. И да, она хоть и любит своего засранца, все же встала на мою сторону. Женская солидарность, дружба и все такое сделали свое дело: каждый вечер мы придумывали, как его проучить.

На самом деле вариантов было просто огромное количество: начиная от краски, налитой в шампунь, до подмены номеров в телефонной книге так, чтобы он опозорился перед деканом. Искренне не понимаю, как от безобидных шуток мы пришли к тому, чему пришли, но...

— Да серьёзно, это всех мужиков обламывает! — сказала Полина, слизывая с ложки мороженое. — Что может быть для них хуже, когда возбудила, но не дала? Чего тебе стоит-то, ну? Уйдешь потом довольная, скажешь, что привыкла к мальчикам помладше, ну или как он там тебе говорил тогда? И уйдешь гордая и довольная собой.

— Каким образом я должна его соблазнить, если я его, очевидно, раздражаю? — я сделала глоток кофе, а потом чихнула, пролила немного прямо в декольте, и пока аккуратно стирала пальцем липкие капли, Полина выдала:

— Да вот так! Случайно кофе пролила, случайно слишком сексуально стёрла, ещё сексуальнее облизнула палец. Он же мужик, ему много и не надо, — она хохотнула, ещё интенсивнее облизывая ложку с мороженым, и я залипла на этом сексуальном жесте. Блин. А вдруг сработает?

На самом деле план был хороший. Если бы мы, две мстительные дуры, не прокололись в самом начале. Потому что Женя все ещё был до жути привлекательным парнем, а у меня на тот момент долго не было секса. А, ну ещё то, что характер Жени не даёт ему отпускать свою цель на половине пути. Именно поэтому я была схвачена в плен сильными руками как только выбежала из комнаты и оставила его ни с чем.

Начало мести было потрясающим: мы остались в квартире одни, потому что Полинка убежала гулять с Максом — это парнишка, собирающийся завоевать сердце моей длинноволосой подруги, — и тихо и почти спокойно сидели на кухне. А потом я пролила на себя кофе и в порыве эмоций сняла футболку, крича, что мне жутко горячо. Женька спохватился, давай стирать с меня горячую жидкость, а потом глаза в глаза, сладкий поцелуй, и...

— Прости, милый, но лучше не трогай меня.

Да.

А потом его рычание, моё тело на плече, комната, хлопнувшая в порыве злости дверь, которую чуть с петель не снесло. Одежда по всей комнате, шлепки и стоны, дикость какая-то, сумасшествие, развратные поцелуи, засосы, укусы, синяки от крепкой хватки и даже сорванный от криков голос. Сказать, что это было охренительно, это ничего не сказать. Но...

Отношения с секса не могут начаться. А между нами и не должны. Именно поэтому я собираю по полу свои вещи, тратя на это добрых двадцать минут, и так и не найдя трусики, одеваюсь и позорно сбегаю с квартиры Женьки, пока он сладко спит, пуская слюни на подушку.

В принципе, если не считать, что подразнить его не вышло, я все равно осталась в плюсе. Правда только вот... какая месть-то? Если только игнорировать его теперь или время от времени подкалывать, что он плох в постели. Врать-то я умею мастерски.