Побег из Альтарьера

По коридору грохотали тяжелые шаги ларда Си́нвера Альта́ра, а я отчаянно жалась спиной к книжной полке. Если повезет, опекун меня не заметит. Старалась дышать как можно спокойнее, чтобы унять бешеный стук сердца. Оно билось так сильно и быстро, что я не слышала — открыл Синвер дверь в библиотеку или прошел мимо?

Как всегда в минуты опасности, сжала в руке свой амулет. Сейчас он абсолютно бессилен, но мне становилось спокойнее от прикосновения к нему. Тёплый, древний, как наш род, он был моим другом и спутником. Шаги затихали, в дальней части коридора начали хлопать двери, и я поняла, что у меня есть несколько минут, чтобы решиться на дерзость. Мне сегодня невероятно везло, чего стоило хотя бы то, что Синвер оставил без присмотра ключи от кладовой, и я смогла набрать припасов, оставаясь незамеченной. Последние дни вообще выдались удачными, всё складывалось в мою пользу, такое ощущение, что помогали сами стены родового замка.

— Дух? Ты меня слышишь? Если это делаешь ты, то спасибо! — одними губами прошептала я.

Глупо рассчитывать на помощь духа Альтарье́ра, уже много десятилетий он не отзывался никому. Но он был жив, я это знала.

Ненавижу Синвера, ненавижу всей душой! Наш род раньше славился сильными мужчинами, талантливыми магами, воинами, а Синвер был змеёй, подлецом, готовым на всё, чтобы заполучить титул и замок, одним из тех, кто черпает удовольствие из страданий и боли других. Семья Альтар — младшая ветвь нашего рода Альтарьеров — владела замком, достаточно большим и древним, граничащим с нашими землями на западе. Но этого кузену оказалось мало. Ему всегда было мало! Его жадность не знала пределов и границ, он разрушал судьбы из-за небольшой выгоды и шагал по трупам в одном ему известном направлении. Нужно отдать должное: его интриги часто увенчивались успехом, и сейчас он стал вхож в круг приближённых императора. Однако все понимали, что не имея высокого титула, богатства или хотя бы более обширных земель, он не сможет продвинуться выше и стать одним из министров или наместников. Синверу нужен брак со мной, и он не остановится ни перед чем.

Через пять недель мне исполнится восемнадцать лет, а через шесть закончится траур по отцу. Вот тогда начнётся самое страшное, ведь я официально достигну брачного возраста, и лард Синвер сможет взять меня в жёны. Одна надежда на то, что аура у меня ещё не сформировалась, это дало бы отсрочку, однако как узнать точно, если выйти за пределы Альтарьера нельзя?

Самое мерзкое, что, как мой опекун, только Синвер может дать согласие на брак, следовательно, рассчитывать на другое замужество бессмысленно. А если я сбегу, в Альтарьере останутся мама и сестра, и троюродный кузен всё равно добьётся своего от Аливии, вот только я потеряю права на замок и титул.

Зная мою несговорчивость и более спокойный нрав сестры, Синвер, возможно, надеется именно на такой исход, рассчитывает на мой побег и планирует послать следом убийц, которые сделают так, чтобы я не вернулась. Я и мой амулет — единственное, что стоит между опекуном и нашим замком. Защита амулета не абсолютна, но она не позволяет прикоснуться ко мне никому, чьих прикосновений я не желаю, так что изнасиловать или избить меня кузен не может. Хотя делать этого Синвер и так бы не стал — побоялся бы, что мы найдём способ сообщить властям, и он потеряет право на опекунство. В его арсенале другие методы: он морит голодом нашу семью, издевается над людьми на наших глазах и шантажом заставляет нас с сестрой прислуживать и обшивать его.

Последнее, кстати, мне даже нравилось, потому что, делая для него рубашку, я думаю лишь о том, насколько сильно его ненавижу, и мечтаю, чтобы он сгинул в одной из своих поездок. Постепенно я научилась вплетать в свою работу нити энергии. Теперь забавно смотреть, как кузен спотыкается, ошибается или что-то разбивает, когда носит созданные мною и пропитанные ненавистью рубашки. Да, я, эрцегиня Амелия Альтарьер, шью рубашки своему врагу и радуюсь мелким подлостям. Казалось бы, ниже падать некуда, но впереди еще шесть недель. Что ждёт потом?

Я осела на пол и принялась напряженно размышлять о побеге. С амулетом мне не грозит смерть от насилия, звери будут обходить стороной, а любые разбойники убегут в страхе при первом столкновении с древней магией рода. Но холод, голод, опасность утонуть, отравление, болезнь, чужая сильная магия… От них амулет не спасёт. И даже если я решусь на побег, то куда мне бежать? В мире нет никого, кто помог бы мне.

Странная догадка вдруг пронзила разум, придав сил. Да, никто не захочет помочь мне, но, возможно, кто-то захочет навредить Синверу? У него не может не быть врагов. И среди них наверняка есть маги, достаточно могущественные, чтобы с моей помощью расправиться с ним.

Я хочу избавиться от кузена и его опекунства? Да! На что я готова, чтобы вывести из-под удара вечно рыдающую маму и недосыпающую младшую сестру? Практически на всё. На что я готова, чтобы не стать женой опекуна? На всё остальное!

Только как найти врагов ларда Синвера?

Разве что у Реи спросить…

Впервые за долгое время в голове созрело подобие плана.

Больше не буду тратить силы на мелкие пакости, на пустые споры и на то, чтобы выводить Синвера из себя. Нет, лучше выясню, кто его враги, как до них добраться и что предложить взамен избавления от опекуна. А дальше необходимо подготовить побег, вырваться из замка и вернуться с теми, кто захочет смерти кузена.

К сожалению, он — слишком сильный маг, чтобы я могла ему навредить. Разве только прикинуться сломленной, подстроить ловушку в постели и заманить в неё, но от одной мысли о прикосновениях ненавистного опекуна выворачивает наизнанку. Амулет не позволит Синверу дотронуться до меня, а снимать амулет опасно: кузен сразу же его уничтожит.

Я поднялась с пола и направилась в темницу. Нужно поделиться едой с Реей и попробовать расспросить её. Вдруг она сможет назвать врагов кузена? Или хотя бы скажет, что с моей аурой?

Рея находится в заточении у Синвера уже около года. Молодая черноволосая магесса со сверкающими яростью глазами посмела то ли отказать кузену, то ли помешать его планам. Взбешённый, он навесил на Рею особые кандалы, заточил её в магическую тюрьму, и уже год она медленно угасает в нашем подземелье. Защита там теперь стоит такая, что я не могу войти в её камеру или освободить, зато регулярно приношу немного еды. Иногда Рея беседует со мной, но чаще молчит. Не представляю, насколько сложно ей находиться в темнице одной, но любую жалость она всегда отвергает с презрением.

Я незамеченной прошла через двор, подошла к дверям тюрьмы и тихо позвала охранника:

— Карим? Карим, ты тут? Это я, Амелия.

Из четырёх тюремных стражей только он пускал меня внутрь. Я приносила немного еды и ему тоже, пыталась шутить или рассказывала о новых выходках Синвера. Карим был одним из немногих приятелей, что остались у меня в Альтарьере. Он всегда радовался мне, всегда прикрывал от опекуна. У Карима даже с Реей наладилось что-то вроде дружбы, насколько вообще могут дружить тюремщик с заключённой.

— Проходи скорее, — он приоткрыл дверь и встретил тёплой улыбкой.

Мышкой шмыгнув в узкую щель, шепотом сказала:

— Синвер наверху, бесится и не может меня найти.

— Конечно, ему невдомёк, что кто-то в здравом уме и твёрдой памяти может приходить сюда и служить мишенью для Реиной язвительности.

Я хмыкнула в ответ, прошла в глубь каземата и позвала:

— Рея?

Тишина.

— Рея? Я принесла еду.

Тишина.

— Рея, мне нужна твоя помощь, — шёпотом проговорила я, и за дверью раздался шорох.

— Что случилось? — сильный и глубокий голос не изменился даже после года заточения. — Что сделал ублюдок на этот раз?