Мстислав: Начало

«Не бойся темноты. Бойся её последствий»

Ч.С.В.

9 января, 2003 год.

Сильный снегопад обрушился на Москву. По улицам и шоссе начинались сильные пробки. Уставшие граждане противостояли шквалистому и пронзительному ветру.

Около большого белого роддома ворчливый дворник расчищал дорогу ко входу и то и дело с остервенением бросал снег в сугробы большой лопатой. Снежинки гроздьями падали на подоконники. На четвёртом этаже девушка с трудом захлопнула окно в своей палате.

Ей было около двадцати лет. Стройная и курносая. Русые волосы аккуратно собраны в пучок сзади. Карие глаза скользнули на звонящий телефон, который лежал на прикроватной тумбочке рядом с её незаправленной кроватью.

— Алло. О, привет, любимый, — улыбнулась она.

— Маруся, как там наше дитя? Я вовремя позвонил или нет?

Маруся легла на кровать и поправила свой халат в «цветочек». Она засмущалась:

— Я же писала, что пока не привезли. Ты сообщения не читаешь, Игорюш?

В ответ раздраженный голос:

— Бесит, когда меня так называешь! Ты одна в палате?

— Да. Сегодня две выписались. Отмучились и домой. А я всё жду анализов. Доктор пока молчит.

— Таков у них порядок, — рассудил Игорь. — Я уже твоим подругам передал, что с меня «поляна»...

— Какой ты заботливый. Обещаю, что напиваться не буду, потому...

— Потому что у тебя ребёнок? И его надо кормить?

— Нет, обещала тебе просто держаться. А то перед твоими родителями до сих пор неудобно. Столько раз извинялась, а все равно стыдно.

Маруся встала с кровати и подошла к окну. Сквозь буран она видела только красные габариты медленно двигающихся машин.

— Как назовём малышку? — вопрошал Игорь. Слышался звон стаканов и разрозненные разговоры с его стороны. — Моя мама хочет её назвать Софьей. Уж больно ей нравится это имя.

— Нет, — раздражённо ответила Маруся. — Считаю, что лучше Варварой.

В этот момент дверь палаты распахнулась. Маруся схватилась за горло. Внезапно стало трудно дышать. Она выронила телефон из рук и пыталась сделать глубокий вдох. Машинально «скинуть» невидимую удавку. Упав на пол, Маруся все ещё боролась с приступом удушья. Наконец дыхание выровнялось.

Маруся поднялась на ноги и осмотрелась. Никого не было, но она могла поклясться, что чувствовала кого-то рядом. Даже краем глаза заметила тень. Показалось?

— Маруся! Марусь! — крикнул в трубку встревоженный Игорь. — Что там происходит?

— Все нормально, — хриплым голосом прошептала она. — Просто чуть не задохнулась...

— Открой окно, Марусь. Там дышать, небось, нечем из-за батареи...

Снова открылась дверь. Паника Маруси утихла, когда она увидела, как вкатилась кроватка для новорожденного, в которой лежал младенец. Следом за ним, аккуратно толкая её за ручку, показалась добродушного вида санитарка.

— Маруся, встречайте дочку! — воскликнула она. — С ней всё хорошо. Через пару дней выпишем, если доктор разрешит. Анализы хорошие...

— Спасибо вам большое, Инесса Федоровна. Её смесями надо кормить?

— Да, — кивнула санитарка, к кровати подкатывая малютку. — В этой ситуации только смесями. Будут приносить раз в три часа. Не переживай. Надеюсь, ты справишься. Деточку кормили полчаса назад и поменяли подгузник.

Маруся не могла насмотреться на свою дочку. Улыбка не сходила с изнурённого лица. Она мама!

— Спасибо за заботу, Инесса Федоровна.

— Если что, зови Марусь. Мы на посту.

— Хорошо, спасибо.

Санитарка закрыла за собой дверь, и воцарилась тишина. Лишь изредка трещали лампы на потолке. Маруся взяла Варвару на руки и села на кровать.

— Такая крошка, — с облегчением вздохнула она, убаюкивая младенца. — Ты вырастишь большой и красивой. Будешь отличницей в школе, куколка моя.

Остаток вечера прошёл буднично для новоиспечённой мамы: каждых глубокий вздох Варвары воспринимался с опаской. Потом ребёнка пришлось убаюкивать, нарезая круги по палате.

Ближе к десяти часам дочка крепко уснула, накормленная и переодетая. Маруся выключила свет в палате и слегка приоткрыла окно. Северный воздух после духоты стал глотком свежести. Тот приступ, похожий на астму, не отпускал её и сильно тревожил. С ней такого никогда не было. Размышления прервали шаркающие шаги в коридоре. Маруся подумала, что санитарка пошла проверять пациентов, и притворилась спящей.

В час ночи запищал будильник в телефоне. Маруся быстро отключила его и достала из-под кровати свою сумку. Оттуда вытащила небольшую бутылку водки. Прошла по коридору на цыпочках в ближайший туалет. Скрипучая дверь старалась выдать Марусю. К счастью, с поста никто не пошёл проверять.

Тихо. Лишь свет от уличного фонаря прорезал тьму, освещая несколько туалетных кабинок. Маруся аккуратно закрыла злосчастную дверь и упёрлась в неё спиной. Откупорила бутылку. Сделала несколько больших глотков. Потом выдохнула и вытерла нос длинным рукавом, не поморщившись. Прислушалась. В коридоре царила тишина. Она расслаблялась по мере того, как алкоголь начал действовать. Сквозь дымку сумрака всё стало расплывчатым. Ещё порция «беленькой». Слегка подкосились ноги.

— Тебе не страшно тут? — послышался елейный девичий голос из глубины туалета.

— Что? — Маруся сначала не поняла, кто с ней говорит. Взгляд то и дело пытался сфокусироваться на источнике шума. — Кто здесь?

— Осталась одна и ребёнка не сберегла! — усмехнулась незнакомка. — Здесь очень темно. Нестрашно тебе? Я света дам.

Маруся моргнула и увидела у раковин силуэт девушки в белом платье. И приняла её за пациентку.

— Ты, наверное, заблудилась? Иди к себе в палату. Может, мне позвать санитарку? Как ты сюда попала, а? Никого же не было...

Когда девушка зажгла свечу, Маруся просто впечаталась в дверь от ужаса. Из рук незнакомки исходил странный свет, а льняное платье было испачкано свежими пятнами крови. Лицо, скрытое чёрными волосами, с противным треском повернулось на сто восемьдесят градусов. Оголился пробитый чем-то острым затылок.

Маруся лихорадочно искала ручку двери, чтобы выбежать. Покойница двигалась навстречу жуткой неестественной походкой, ставя свою голову "на место".

— Осталась одна и ребёнка не сберегла! — вторила она с презрительной насмешкой.

Маруся заорала от страха, когда увидела её лицо: почти обглоданное до костей, с остатками серой плоти. Из глазниц вывалились глазные яблоки. Затем покойница прошлась по ним, раздавив ногой.

— Помогите! Помогите! — кричала Маруся, обезумев от увиденного. Когда ей все же удалось открыть дверь и выбежать, то она столкнулась в коридоре с худой санитаркой, едва не сбив с ног.

— Ты чего творишь-то? — вскрикнула она от неожиданности.

— Там кто-то в туалете! Давайте проверим? Пожалуйста! — взмолилась Маруся.

— Ты что, пила? — прищурилась санитарка, принюхиваясь. — Знаешь, что нельзя распивать. Ещё и мамой называешься, дрянь!

— Пойдёмте туда. Я там кого-то видела, клянусь вам.

Маруся отряхнула халат и жестом позвала с собой. Замешкалась, когда схватилась за ручку двери, но потом все же решилась доказать, что не шутит. Надавила на неё. Нащупала выключатель. Свет с натяжкой включился, обнажив весь интерьер старого туалета. Лишь капающая вода из старых кранов и шипящее моргание одной из ламп на потолке. Разбитая бутылка лежала на полу. Сильно пахло спиртом.

— Никого нет, горемычная! — запричитала санитарка. — Я доложу врачу о твоём походе. А сейчас ложись спать, пока ещё что-то не учудила. Упьются, а потом бегают по больнице, как припадочные! Марш спать!

Утром Маруся проснулась от плача Варвары — пора кормить и менять подгузники. Голова сильно трещала, а тот случай из туалета больше походил на кошмар. Но пришедший на осмотр младенца врач отчитал новоиспечённую маму за ночные гулянки и сделал выговор. Маруся пообещала в ответ, что больше такого не повторится.