Одержимость зверя

Первое, что продралось в сознание — чужое тяжелое дыхание и звон металла. Будто кто-то бросал что-то железное в кастрюлю. Хриплое рычание взорвало сгусток адреналина в груди, и я подскочила… на кровати? Глаза отказывались смотреть, голова кололась на части, шея… Я вскинула руку и тут же одернула, шокировано уставившись на окровавленную ладонь. Попыталась крикнуть, но из горла вырвался только жалкий сип.

Все похоже на какой-то кошмар, хотя за свою короткую жизнь я повидала всякого.

— Не дергайся, — послышалось хриплое совсем рядом, и я резко обернулась на голос.

Небольшая комната напоминала какой-то лофт. Вроде бы и комфортно — мебель, освещение, декоративные штучки, но на фоне голой кирпичной стены и хриплого рычания весь уют рассыпался в пыль. У стены стоял полуголый мужчина. Казалось, он и стоял то только потому, что опирался бедром на стол, на котором лежали клубок окровавленных бинтов и ворох антисептических салфеток. В ногах, вероятно, футболка или то, что от нее осталось. На груди уже виднелась аккуратная большая и широкая заплатка, а сейчас он зашивал рану на плече, затягивая узлы зубами.

Я моргнула, силясь сглотнуть вязкую слюну.

— У вас есть во…

— Рот закрой! — Мне показалось, или за голосом завибрировало животное рычание? — Не шевелись, не говори и вообще брось все силы на то, чтобы я тебя не замечал!

И он грохнул кулаком по столу так, что миска едва не рухнула на пол. Я медленно опустилась на кровать спиной и уставилась в потолок, тяжело дыша.

Как я тут оказалась?

В памяти замелькали картинки недавнего вечера, перетекшего теперь в глубокую ночь, судя по темноте за окном. Закрытый клуб, в который меня завела работа под прикрытием, море народа, боль в глазах от ультрафиолета… Сегодня должно было все закончиться, моя трехмесячная ссылка в подпольную организацию вывела меня к источнику информации, которую нужно было вытащить с сервера… Что же было потом? Кажется, я выбрала время, чтобы подобраться к нужной комнате, но потом началось какое-то месиво. Стрельба, крики и рев. Я же, кажется, даже видела…

Голова будто сама повернулась в сторону мужчины. Он дышал все тяжелее, опираясь на стол рукой, и прижимал к плечу салфетку. Высокий, на руках при каждом движении бугрились мышцы…

Я облизала сухие губы, пошевелившись. Под рубашкой сбоку все еще чувствовалась кобура маленького пистолета… Значит, он его не нашел, или ему было не до этого. Зачем он меня вообще взял? В заложники?

— Тебе от меня не будет толка, отпусти меня, пожалуйста.

Он какое-то время стоял, не шевелясь, прежде чем полуобернуться:

— Тебя заказали, — выдавил хрипло.

Мой рывок в сидячее положение он отметил громким грудным рычанием, от которого каждый волосок на теле встал дыбом. Уголки губ вдруг прорезались клыками, а рука, которую вскинул к плечу, оказалась больше похожей на лапу чудовища!

Зверь!

Что мы знали о зверях? Ничего обнадеживающего. Они быстрее, сильнее, почти не боятся огнестрельного оружия, если только не в висок и с нескольких сантиметров… Я рванулась к кобуре и через секунду наставила на него пушку:

— Отпусти меня, — голос дрогнул.

— Такие, как я, не отпускают, — сузил он глаза и выпрямился. — Особенно таких, которые не слушают советов. Правда хочешь сыграть со мной в смертельную игру? — Он шагнул ко мне. Черты лица мужчины будто перетекали в звериную морду, клыки еще более заметно выступили в углах губ. — Я не умираю ни от одного выстрела, ни от пяти… А в исполнении твоей игрушки даже не замечу их.

— Это если не в голову, — я взвела курок. — Стоять!

Удивительно, но он остановился. Опустил низко голову и раздул ноздри, шумно втягивая воздух. А в следующий удар сердца кинулся.

Я надавила на курок, но поздно — слишком близко подпустила! Откуда мне было знать, как быстро эта тварь может двигаться? Я никогда не видела такой скорости: секунда — и я лечу спиной на кровать, а он нависает сверху. Вторая — и на моем горле смыкается стальная рука, намертво впечатывая в матрас. Пытаясь выдраться, я со всей силы двинула ему кулаком в раненное плечо, и зверь взревел. А потом открыл нечеловеческие глаза…

В них буквально пылало пламя, завораживающе перекатываясь вокруг радужки. Я изумленно уставилась на эту нереальную картинку, чувствуя, что вот-вот отдам концы либо от страха, либо от давления лапы этого чудовища. Только глаза вдруг исчезли, и меня крутануло лицом вниз, а зверь рванул мою рубашку на две части так, будто она была бумажная. Я взвизгнула, когда на секунду воротом снова сдавило горло, но через мгновение осталась топлес. Пока он сдирал с меня джинсы, я попыталась привстань на руки и взбрыкнуть, только вдруг оказалась прижатой голым задом к его бедрам, а взмокшей спины коснулся его каменный горячий живот.

Мысль, что для убийства не раздевают, и его влажный выдох в затылок подкинули меня на месте в последней попытке выдраться, но он тут же толкнул меня на живот и прижал своим телом:

— Теперь, мать твою, понимаешь, что надо было слушаться? — Сейчас он рычал натурально, я даже едва разбирала слова.

— Пожалуйста… — выдавила жалко, чувствуя скольжение его кожи по моей. Бедра мужчины вжались в мои ягодицы, а на шее вдруг сомкнулись зубы. — Нет! — рванулась я из последних сил, только он прикусил сильнее, и из глаз брызнули слезы.

Я рефлекторно вжалась в его тело, лишь бы избежать этой боли. Как его рука оказалась под животом — даже не заметила. Когда ладонь скользнула между грудей и огладила шею спереди, я задрожала. А он обхватил пальцами горло и разомкнул зубы…

Адреналин пылал в груди, по коже маршировали мурашки, и я даже не сразу поняла, что он… коснулся шеи языком. Медленно, тягуче, спустился им вдоль раны, а потом вдруг нырнул кончиком в ее сердцевину, и тело прострелило так, будто меня током шибануло. Я открыла рот, хватая воздух, не соображая, что происходит и что он со мной делает. А он, кажется, только вошел во вкус — во всех смыслах. Надавил языком сильнее и принялся кружить им вокруг укуса… его укуса, как я запоздало сообразила. И, кажется, это был последний проблеск сознания, потому что с каждым его горячим выдохом в шею оно все больше тонуло в каком-то тумане. Стиралось все — боль, страх, ужас от происходящего. В ушах бился пульс, оборачиваясь незнакомой музыкой со своим ритмом. Когда ладонь мужчины по-хозяйски легла на грудь и сжала ее, я не дернулась. Мне этого хотелось. Даже не так — я умирала, как хотела… его.

Где-то далеко эхом на кончике нервов еще трепыхалось ощущение, что все это дико, неправильно, но смысла в этих мыслях я больше не видела. Тело зверя — такое горячее, сильное, разве ему можно сопротивляться? А между тем движения его языка тоже стали вплетаться в ритм и уже напоминали секс. Я сама вжималась в его бедра, требуя большего, и с сухих губ сорвался первый стон. Со вторым зверь резко оттолкнулся от кровати, оставив дрожать от холода и желания, но ненадолго. Уже через несколько вдохов вернулся и жестко вцепился в мои бедра, дергая на себя. Горячие шершавые пальцы скользнули между ног и без прелюдий погрузились внутрь. Зверь зарычал, а я все же дернулась, пытаясь выдраться из этого дурмана, но бесполезно. На шее снова сомкнулись зубы, и он безжалостно насадил меня на себя.

Призрачный ритм пульса споткнулся вместе с моим сердцем, но упрямо продолжал трепыхаться, пока по затылку било его горячим дыханием. Зверь давал время, будто смакуя происходящее, и я заскулила, то ли требуя отпустить, то ли продолжить. Казалось, меня устроит любой расклад. Но он не дал выбора. Схлестнул наши бедра сильно и жестко, и больше не останавливался, вгоняя в дикую похотливую агонию. Я кричала и царапала его запястье, пока он не переместил ладонь на подбородок и не пропихнул палец в рот. Одной рукой прижимал к себе, второй — тянул назад, вынуждая подчиняться. Дикая животная страсть плавила тело и выжигала душу. От меня уже и не осталось ничего — один пульс… в ушах, груди и внизу живота. Он постепенно заполнял жидким огнем все мое существо, словно сладкий яд. Яд, который не даст шанса. Как и зверь, в руках которого я пыталась выжить и не сойти с ума…