Плененная луной

- Вернись, дуреха! – кричала бабуля громовым голосом.

Хлипкие стены избушки вздрагивали от ее ударов. Вроде, сухонькая, а силы спрятано о-го-го! Я впихнула в котомку набор трав, которые прошлым летом сама собирала и стянула шнурок. Все, готова.

- Присядь, ба, - крикнула ей через бревенчатую дверь, сама пристроилась на кое-как заправленной лавке, - иначе беда будет.

Шум за дверью замолк, он сменился громким всхлипом. Кажется, в ход пошли доводы посильнее. Я откинула растрепавшуюся косу за спину и уверенно выдохнула. Я все решила. Нечего мне в деревне прозябать. Я учиться хочу, а сейчас такой шанс утекает.

- Так не насовсем ведь, - пошла я на попятную, - пара зим минет, ты и не заметишь. А уедет сейчас Степан, я никогда не попаду в школу при царе-батюшке.

- Дуреха, - всхлипнула бабуля, скрипнули ножки стула, - пропадешь ты в столице. Хитрости в тебе нет. Сожрут тебя боярыни, да княгини. Даже купчиха за пояс заткнет.

- Как бы их самих не заткнули, - улыбнулась я недобро, - недаром травница в пятом поколении.

- Дуреха, - повторила бабуля, наверное, в сотый раз, а я, чтобы не передумать, вскочила на ноги и распахнула оконце, спрятанное за плотной занавесью.

- Не грусти, ба, - бросила я, взобравшись на подоконник, - время быстро пролетит, ты и заскучать не успеешь.

И ловко спрыгнула на рыхлую землю. Еще недавно глубокий снег превратился в грязную кашу, смешанную с землей, а в воздухе запахло весной.

Значит, удалось Аське бога умилостивить. Я невесело хмыкнула, жаль, что товарка так и не вернулась из лесу. Семья ее вернулась, а она нет.

Отогнав ненужные волнения, забросила котомку на плечо и побежала. Хорошо, кустарники только голые ветки из-под снега показали, а трава даже не проклюнулась. Да и я удобно оделась: шаровары, сапоги из кожи, чтоб не мокли ноги, да тулуп легкий.

Для зимней одежки уже жарко, а для летней – холодно. Вот и пришлось старые отцовы вещи перебирать. В женском платье по ухабам не поскачешь, да с подоконника не попрыгаешь.

- Славка! – донеслось до меня, когда я уже за околицу выбежала, - чутью своему верь, не забудь!

Я оглянулась через плечо, не сбавляя темпа, сердце от тоски кольнуло. Бабуля стояла в дверях избушки, запыхавшаяся с покрасневшими глазами. Платок съехал с головы, лапоть только на одной ноге, а передник измялся. Как же я без нее столько?

Ну нет, за меня переживать нечего! Все я решила! Пусть ей сон плохой накануне приснился, все образуется. Нечего трудностей страшиться. От разбойников я отбрехалась, не тронули меня ироды, побрезговали. Правильно, любой бы трогать не стал, когда под юбку б заглянул. Спасибо травкам особым, что с собой носила всегда. Сделали они из меня хворую.

Заприметив груженый обоз вдалеке, припустила резвее. Если опоздаю, пехом идти придется, а это опасно да долго. На обозе-то не меньше недели добираться, а уж пешком до начала учебы не поспеть.

- Эй! – крикнула я уже на подходе, когда обоз неуклюже тронулся с места, - у вас колесо отвалилось!

Из-за крытого шатра высунулось удивленное лицо, спрятанное за косматой бородой. Только глаза сверкали удивленьем.

- Как отвалилось? – пробасил он, - только все проверил! Да и телега ровно идет.

- Дядька, - запрыгнула я на самый край обоза, - довезите до столицы, а?

От такой наглости у возничего глаза на лоб полезли. Он чуть вожжи из рук не выпустил.

- Сорванец, - выдал он, наконец, когда рот смог закрыть, - да ты белены объелся, это тебе не телега купца захудалого. Это обоз дружинников царский! Сюда никого не пускают!

- А ты у старшего спроси, - крикнула я уверенно да вцепилась в край шатра, на всякий случай.

Возница соскочил с козел мигом и подбежал, чтоб мне тумаков навешать. Только не успел он и руки поднять с оглоблей, как над ухом моим раздался голос знакомый:

- Что у тебя за безобразие творится, Фома?

- Ох, ты ж, - вздрогнул косматый дядька и почтительно склонил голову, - никаких безобразий, боярин, парнишка наглый прицепился. Сейчас я от него избавлюсь и поедем.

- Не стоит, - запустил руку в свои светлые волосы рослый мужчина с янтарного цвета глазами и широченными плечами, - сам разберусь.

А мое сердце удар пропустило, забилось радостно тут же. С самой первой встречи не могла его близость переносить спокойно. И кто бы знал, почему. Звали мужчину Степан - царский дружинник. Именно его прислали в нашу деревню, как только выяснилось, что одну из жертв Черному богу подменили. Ох, и прополоскал он всем нервы. Бабуля замучилась успокаивающие отвары на всю деревню варить. Хорошо, что все миром кончилось, весна остановила сурового дружинника. Правда, ежели бы не он, не выжили бы мы с Аськой. Над ней бы надругались, а меня б в невольничество продали.

- Да разве господское это дело, пострелят деревенских уму разуму учить?… - начал было возница, отвлекая меня от воспоминаний, но захлопнул рот под суровым взглядом воина.

- Тихослава, - обратился Степан ко мне, а у меня сердце в груди перевернулось, - разве мы с тобой все не выяснили?

Щеки опалил румянец, но я упрямо встретила взгляд его янтарных глаз.  И на чувства неуместные шикнула мысленно. Нечего сердцу биться так быстро. Узнал меня воин, хоть себя прежнюю я мало напоминала. Косу за тулуп заткнула, чтобы не мешала, на голове шапка вязаная, чтоб не надуло, а одежи на мне молодецкие. И ничего в этом особенного! Он – дружинник царский, положено ему.

- Нет, - бросила сухо, а пальцами сильнее в борт телеги вцепилась, чтоб точно не согнали, - просьба у меня к тебе есть.

- Да в своем ли ты уме, Тихослава?! - глаза Степана полезли на лоб, а дядька Фома сзади выронил мою котомку, которую втихую успел схватить, но не отобрал пока. - Тебе ходу в царскую школу нет. Не юноша ты.

- Что? - спросила я охрипшим от волнения голосом, а дядька рот разинул от удивления, глаза на меня выпучив.

- Царь-батюшка еще пять лет назад повелел, что ноги девиц в школе и быть не должно, - пояснил воин спокойно, - так что напрасно ты за мной увязалась. Я-то не против, а вот голова школьный тебя не примет. Да и на кого ты учиться там собралась? Не женское дело это.

Я поджала губы, в глазах предательски щипало. Только я б не я была, если бы при царском дружиннике расплакалось. Вот и пропала моя мечта. Даже расцвести не успела. Значит, такая моя доля? Дома сидеть, да борщи варить? Или как бабуля? Все самой?

Нет, травницким уловкам она бы меня подучила, а вот в остальном вряд ли помогла бы. Ишь ты, какой ханжа нынешний царь. А мы ни слухом, ни духом. И раньше девицам не просто приходилось, но в школу их брали. Было целых два факультета. Лекарство и бытовой. Вот я и собиралась на лекарство идти.

- Тогда довези меня до столицы, тебе жалко что ли? - попросила я дрожащим от ярости и обиды голосом. - Хоть на базар столичный схожу, красотами полюбуюсь. А потом с первыми купцами обратно. Вдруг, Аська вернется к тому времени? Хоть гостинцев привезу.

На последнем я, конечно, душой скривила. Не вернется товарка. Не пересечемся более. Сердцем это чуяла. Своя у нее судьба.