Я тебя отберу

– Брось, Дина! – щетинится муж, срывая с себя галстук. – Это всего лишь сделка, понимаешь? Ты должна воспринимать это, как бизнес, как работу!

Глеб Тылов нервно расхаживает по белому ковру нашей спальни прямо в уличной обуви. Высокий темноволосый деспот, превративший мою жизнь в безропотное рабство. Ненавидела его привычку ходить непереобутым даже больше чем этот ковёр, подаренный свекровью на вторую годовщину нашей свадьбы. Но ещё больше я ненавидела своего мужа, эту спальню и этот дом... Особенно сейчас, после нового мерзкого условия, которое я должна беспрекословно выполнить.

– С каких пор я стала работать проституткой, Глеб?! – срываюсь на крик, не справляясь с эмоциями.

Он взрывается моментально. Приближается резко, стремительно, словно гепард,  задирает руку и бьёт ладонью мне по щеке. Беззвучно падаю на кровать, хватаясь за саднящую скулу. Слёзы, что я держала в себе, вырываются из глаз против воли.

– Не смей повышать на меня голос! – вздрогнула от его громкого крика. – Может ты забыла кто ты, Дина?! Красивая светская шлюха, которую в своё время мне продал твой папаша! И с тех пор, как я расплатился с кучей долгов его громкого имени, ты не имеешь права закатывать истерики. Поэтому делай так, как я говорю.

С горла срывается полустон. Жмурюсь от обиды и унижения, и упрямо качаю головой в отрицании. Раньше он не позволял никому даже смотреть на меня. Я была чем-то вроде его любимой дорогой игрушки, с которой он пылинки сдувал, не смотря ни на что... И если сейчас он готов положить меня в постель своему партнёру по бизнесу, значит у него действительно серьёзные неприятности.

– У меня проблемы на фирме, Дина, – терпеливо выдыхает Глеб, накрывая лоб ладонью. – Меня могут посадить, понимаешь? Партнёр выдвинул условие. Ни у тебя, ни у меня просто нет выбора. А если из-за твоего упрямства я лишусь всего и сяду... Ты тоже лишишься самого дорогого. Намёк поняла?

Его слова толкают меня в пучину бесконтрольного страха. Глаза расширяются сами самой, кровь отливает от лица. Муж знает мою главную слабость и давит на неё при каждой возможности.

– Ты не можешь угрожать мне сыном... 

– Ты сама меня вынуждаешь, – шипит тот на выдохе.

Я борюсь за жизнь своего ребёнка с момента его зачатия.  Защищаю, как могу с рождения. Борюсь за его благополучие каждый прожитый день. Миша – главное, что есть в моей жизни. Его сияющая улыбка, задорный смех и взгляд, полный искренней любви, – всё это мой нескончаемый источник сил и энергии. Я не могу допустить даже мысли, что нас посмеют намеренно разлучить...

– Глеб...

Готова умолять. Готова выполнить любую его прихоть, лишь бы он передумал... Лишь бы я смогла избежать подобного унижения. Делаю нерешительный шаг в сторону мужа, но он предугадывает мои намерения, отступает, выставив перед собой руки.

– Всего лишь выходные, – жёстко отрезает он. – С пятницы по воскресенье. Два месяца уж как-то можно потерпеть! Остальное время ты будешь проводить дома, вместе со своим выродком, как всегда!

С этими словами Глеб бросает на пол пиджак и уходит в душ. Я смотрю в пустоту невидящим взглядом и медленно припадаю к стенке. На этом всё. Разговор окончен.

По щеке скатывается одинокая слезинка. Господи… Сколько мне ещё предстоит вытерпеть? Я больше не могу. «Нужно бежать» – проносится в голове дикая мысль. Тут же вытесняю мимолётную идею. С Мишей у меня не получится незаметно исчезнуть. А подвергать опасности своего ребёнка я не имею права. Так что же? Сдаться? Снова смириться и терпеть?

Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем в дверь начинают стучать. Вздрагиваю от неожиданности и прислушиваюсь к звукам.

– Мамочка, мамочка, ты здесь? – тоненький голосок Мишеньки ласкает уши.

Стираю мокрую дорожку со щеки и спешу открыть. Глеб не в настроении – не хочу, чтобы он сорвался на сыне. Выхожу к моему мальчику и заключаю в объятиях. В момент, когда его тёплая щёчка касается моей, я понимаю, что ради его спокойствия готова на всё.

– Мамочка, ты грустишь?

– Нет, дорогой. Я очень рада тебя видеть.

– Но ты кричала, я слышал.

– Я увидела на подоконнике большого паука и немного испугалась.

– Идем, я поймаю его, – с готовностью предлагает мой маленький защитник.

– Папа уже смахнул его на улицу, – улыбаюсь я, щипая крохотный носик. – Ты уже закончил занятия с Надеждой Сергеевной?

– Да!

– Пойдём играть?

– Да! В пиратов, мамочка!

– А может, сегодня поиграем в летчиков?

– Нет! Пираты! Пираты!

– Значит, беги переодеваться, а я пока нарисую нам новую карту сокровищ!

– Ура!

Миша стремглав мчится по коридору в свою комнату, а я устало облокачиваюсь о дверной косяк. Вдыхаю до головокружения глубоко, до боли в лёгких, а в голове словно набатом бьёт мысль. Пятница уже завтра…

***

– Проходите, – лаконично произносит худощавая стройная дама лет пятидесяти. – За мной, пожалуйста.

Если она и знает, для чего я пришла в этот дом, то виду не подаёт. Мы минуем холл в полной тишине, доходим до лестницы с вычурными белоснежными перилами и останавливаемся у красивой широкой арки, ведущей в светлую гостиную.

– Сюда, пожалуйста, – женщина жестом приглашает меня пройти внутрь помещения. – Я сообщу о вашем визите.

В просторном зале не было ни единой души. Со всей осторожностью наступаю на блестящий, выполированный до блеска паркет, словно тот выполнен из хрусталя, а колени пляшут в беспорядочной дрожи – меня поистине лихорадит. Делаю глубокий вздох, стараясь успокоиться. Всё, Диана, ты здесь и назад дороги уже нет. Ты прошла через многое, и с этим справишься. Обязательно справишься, тебе есть, ради кого терпеть… В голове пронёсся задорный смех моего сына, вселяя уверенность. Я мать и я готова ради своего чада на всё…

Останавливаюсь у огромного окна и закрываю глаза, стараясь забыться. Всё пройдёт и забудется, как страшный сон. О том, что этот страшный сон будет длиться целых два месяца, думать не хотелось. Я живу в бесконечном кошмаре ровно шесть лет, и как-то ещё существую. Просто нужно пройти ещё одно испытание.

Чтобы хоть как-то скрыть предательскую дрожь в руках, я с силой сжимаю маленькую сумочку и ещё раз осматриваю себя в отражении стёкол. Кремовое облегчающее платье плотно огибает каждый плавный изгиб. Я прекрасно знаю, что привлекаю мужчин. Будь по-другому, мне не пришлось бы сейчас стоять в чужом роскошном доме против собственной воли.

- Пришла, - раздаётся низкий грудной голос, и я вздрагиваю от неожиданности.

Спина выгибается непроизвольно вслед за ледяной волной, что проносится по позвоночнику. Всего одно слово, и я не могу сделать вздох. Этот голос я бы узнала из тысячи гудящих в толпе прохожих, но именно в данный момент разум отказывался верить, что это действительно он.

Шесть лет. Шесть бесконечно долгих, мучительных лет я не слышала этот голос. А сейчас я боюсь повернуться и встретиться взглядом с его обладателем. Теперь я не уверена, что происходящее не дурной сон, пришедший ко мне из далекого, но незабытого прошлого.

Чувствую прикосновение горячих твёрдых ладоней до своих плеч и вздрагиваю. Не решаюсь сделать новый вздох. Каждая клеточка моего тела напряжена. Я всё так же боюсь обернуться...