Завершение кулинарной истории с ХЭ!
Дорогие читатели!
Завершила я кулинарную историю, желая её сделать весёлой, чуток драматичной, но всё же с хорошим концом и важным посылом
Не так важна победа в конкурсе, как важна победа в жизни. Тебя будут любить за честность и хорошие поступки, а не за тщеславие и жажду славы.
Любите и будьте любимыми!
Здесь не очень любят ставить лайки, но если поддержите, буду признательна!
И отрывочек из "Сто раз на вылет" напоследок:
На вилле разразился громкий скандал.
Не успел автобус отъехать от ворот, как мы начали выяснять отношения друг с другом. Во дворе стоял целый гомон голосов. Сначала Эмиль и Андриус спорили и ругались, кто был прав, а кто виноват. Когда влезла Эдит, то досталось и ей. Плавно перешли на тему голосования. Рико попытался выяснить, по какой причине голоса отдали за меня. Я сразу поняла, что его не было, когда Франко раздавал «советы».
— Найджела должна была контролировать нас. Когда я попросила попробовать крем, она крикнула на меня, — возмущалась Ханна.
— Ты мне три раза давала его пробовать!
— Значит, я была не уверена…
— Ты повар! Должна была знать!
— Тогда на что нам капитан? — хмыкнула Зельда. И тут пошло поехало. — Давай будем честны, Найджела не справилась со своим капитанством.
— Подожди, — Талия выступила вперёд, — мы выиграли в четверг!
— Чистое везение!
— Я присоединяюсь. Что должен делать капитан? — Бернардо начал загибать пальцы перед моим носом. — Он решает, кто будет готовить. Ты решала? Нет. Ты просто соглашалась. Капитан следит, чтобы стол был чистый. Сегодня мы задержались с уборкой на целых две минуты. Гордон Марлоу сделал замечание. И оно, прежде всего, адресовано тебе. Ты не запомнила, в какие тарелки нужно ложить торт «Мозаика», а в какие — печенье. Мы всё перепутали, а в последние минуты как безумные исправляли твой прокол.
— Хочешь сказать, ты был безупречным капитаном? — рявкнула Талия. — Ты слишком многого требуешь от неё. Это её первый опыт, в конце концов! Что вы все на неё набросились?
В эти ужасные минуты я поняла, что не могу заступиться за себя. Слова иссякли и я чувствовала опустошенность. Они кричали, ругали, обвиняли. По их мнению, я делала всё неправильно. Наконец, я уловила момент, когда на меня никто не смотрел, попятилась прочь. Мне хотелось убежать, остаться одной. Я чувствовала необходимость выплеснуть гнев, обиду от того, что не оправдала надежды команды, разочарование в себе самой.
Я бежала к реке.
Только очутившись на своём месте в рощице, где приятнее слушать квакание лягушек, я почувствовала облегчение, восстановила дыхание и задумалась. Почему-то сейчас я не считала себя сильной. Я ощущала себя несчастным маленьким человечком и была готова плакать от жалости к себе. Когда никому не желаешь ничего плохого, стараешься угодить, а потом эта доброта оборачивается против, теряешь всякую веру в свои возможности.
«Обаятельная», — говорил Франко.
«Красивая», — говорил Бернардо.
«Талантливая», — снова Франко.
«Опасная», — снова Бернардо.
Даже эти, казалось бы, лестные слова преподнесены мне в обратном смысле. Вовсе не как комплимент, а как упрёк.
